Чёрная река - Токацин

— Он пошёл просить у них помощи? И Речник Фрисс с ним? — мигнула Кесса. — А меня не взяли… Не бойся, они непременно уговорят их! Речник Фрисс даже с пчёлами-Нкири договорился, даже с сарматами, не то что…

— У нас нет разрешений на такие дела, — махнула хвостом Ангеасса. — А тут всё не так просто, как в ваших сухих землях. Совет не любит вмешательства… и не слишком любит Гленна Серую Тень.

— Мы защитим вас, — сверкнула глазами Кесса. — Никто не посмеет вас тронуть. Фрисс — настоящий Чёрный Речник, хоть и ходит в красной броне. А я — дочь Ронимиры Кошачьей Лапки. Совет ничего вам не сделает!

— Фрисс, как видно, не так уж в тебя верит, — невесело усмехнулась колдунья. — Иначе не запер бы тебя в доме.

— Он думает, что я ничего не умею, — фыркнула странница. — А я прошла весь Хесс — от Энергина до Кархейма. И я ничего не боюсь… ну, кроме пернатых ящеров.

Кто-то шумно вздохнул у неё за спиной, растрепав её волосы, она обернулась и увидела грустную морду Двухвостки. Существо наполовину выбралось из дома и примерялось, как поставить лапы на верхнюю ступень и не свалиться.

— Ты есть хочешь? — Кесса заглянула в тюк, свалившийся со спины ящера. Там ещё оставался подсушенный папоротник. Флона, обнюхав его, фыркнула и отвернулась.

— Речник Фрисс скоро вернётся, — прошептала Кесса. — Он опять нас бросил, но он вернётся. Может быть, уже к рассвету.

— Да раньше, — поднялась со ступеней Ангеасса. — Идите спать, обе. Когда они вернутся, вы услышите.

Кесса, собрав циновки с постели, сложила их на панцирь Флоны и постелила сверху сшитые шкуры, а сама свернулась поверх. В ночи удушающая болотная жара сменилась прохладой, где-то вдалеке бушевала гроза, и ветер приносил запах дождя. «Гленна покусают, как пить дать,» — думала Кесса, ворочаясь на жёстком панцире. «Так уж у Вайморов принято. А Речник Фрисс увернётся…»

— Так ты думаешь, мне даже рыбу не поймать? — сердито спросила Кесса, пытаясь поймать взгляд Речника. Они стояли на крыльце, и Фрисс рассеянно почёсывал макушку панцирного ящера, а тот норовил ткнуться носом в бок. Речник морщился, но терпел.

— И ты опять спас город и ничего за это не получил, — вздохнула Кесса, покосившись на двор. Там катался по мостовой клубок бирюзовой чешуи, время от времени хвост или лапа высовывались из него и тут же пропадали, шипение и треск неслись над переулками. Фрисс не спешил разнимать драку — он устало щурился и только что не зевал в открытую.

— Почему они так обходятся с тобой? — Кесса тронула Речника за руку, и он с кривой усмешкой пожал плечами.

— С кого же, по-твоему, я могу сейчас просить награду? Вайморы ни о чём не просили, а куда я полез — это уже мои трудности. Знаешь, Кесса, нам ещё ехать и ехать, а я хочу спать. Ты хотя бы выспалась за ночь…

— Тогда я пойду в город, — нахмурилась та. — Вместе с Флоной. Мы будем гулять.

Панцирный ящер сунул морду в фонтан и попятился, отфыркиваясь от брызг. Водяная взвесь висела над беломраморной чашей, оседала на звенящих гирляндах стеклянных ракушек. Они свисали со столбов и медленно кружились, когда струи воды подталкивали их опору. Многоцветная окатанная галька устилала дно чаши. Кесса неуверенно оглядывалась по сторонам — ей хотелось нырнуть в воду. «Вот бы найти реку, в которой можно плавать!» — вздыхала она.

Позади раздался тихий скрип. Кесса обернулась и увидела чёрно-сизые перья и вздыбленный хохолок над пастью, обмотанной ремнями. Крупная — в два локтя ростом — харайга нервно перебирала лапами. Её шею обхватывал широкий кожаный обод с блестящими заклёпками. Владелец харайги, намотав поводок на столб, растирал уставшее запястье — видать, удержать ящера на месте было непросто.

— Вот так зверь! — пробормотала Кесса, опасливо глядя на харайгу. «Печать на лице стёрлась, а на спине?» — промелькнуло в голове странницы, и она похолодела. Двухвостка, почуяв неладное, попятилась от фонтана и развернулась — и с утробным рыком хлестнула хвостами по панцирю. Из переулка, придерживая толстый поводок двумя руками, выводил своего ящера ещё один Ваймор, и его ручная тварь была в точности похожа на первую — разве что чуть-чуть крупнее.

Первая харайга скрипнула, повернув голову ко второй. Вторая приподняла и опустила хохолок и заскрипела в ответ. Ваймор, потирающий запястье, спохватился и вцепился в поводок, подтягивая существо к себе. Оно недовольно заскрежетало и задёргало лапой. Кесса увидела тонкие ремешки, свисающие с его ног и цепляющиеся за когти. Флона сердито рявкнула и боком подалась к пустынной улочке.

Харайга, выходящая из переулка, проворным движением опустила голову к земле, странно дёрнула лапой — и Кесса успела только увидеть чёрную молнию, летящую к ней, да услышать костяной треск и скрежечущий вопль. Флона крутнулась на лапах и припала к земле с гневным рыком. Ваймор, шипя и булькая, подбежал и схватил валяющийся на мостовой поводок. То, что было к нему привязано, лежало на боку, дёргаясь всем телом в попытках подняться. Чёрные перья и капли крови пестрели на камнях. Флона зарычала снова и подалась вперёд, её вскинутые хвосты с треском сходились и расходились. Ваймор рванул поводок на себя, ловко перехватил свободные лапы харайги и туго связал их. Существо дёргалось и скрежетало, и Кессе казалось, что ремни, стягивающие пасть, вот-вот порвутся.

— Ящер поранился? Чем помочь? — испуганно замигала Кесса. Ваймор, привязывающий харайгу к столбу (ей на голову натянули мешок, и скрежет стал тише, а лапы перестали дёргаться), только оскалился и зашипел. Вторая харайга, так же засунутая по шею в мешок, сидела смирно — хозяин обхватил её двумя руками и держал крепко.

— Иди отсюда! — крикнул первый хеск. — Держи своего зверя на цепи!

— Флона только защищалась! — вспыхнула Кесса. — И защищала меня!

Кто-то из стражников, привлечённый шумом, обошёл фонтан и остановился, озадаченно глядя на ящеров и их владельцев. Кесса осеклась и подхватила поводья.

— Если все здоровы, то я поеду, — пробормотала она и похлопала Флону по панцирю. — Вперёд, вперёд… во-он туда!

«А печать-то потускнела,» — думала Кесса, возвращаясь к дому Гленна. «А ведь целых полкуны за неё заплачено!»

— Речник Фрисс! — крикнула она, въезжая в дом. Пришлось пригнуться — двери, широкие, как городские ворота, были всё же низковаты для всадников.

— Хм? — Речник, беседовавший с Ангеассой, привстал со скамьи и удивлённо мигнул. — Что стряслось? Тебя напугали?

— Два пернатых ящера, две харайги! Одна бросилась на Флону, — выпалила Кесса, спрыгивая на пол. — Флона так ей дала хвостом — только перья полетели!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});