Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны - Хэнсон Болдуин

В Сен – Вите дела обстояли плохо. Там 7–я бронетанковая дивизия с частями 106–й, 9–й бронетанковой и другими подразделениями стояли как скалы с 17 декабря, но маршруты снабжения оказались прерваны, боеприпасы истощались, а число потерь росло.

Рота Б 87–го кавалерийского разведывательного батальона была отрезана ночью восточнее Сен – Вита, когда немцы упорно рвались вперед, чтобы захватить этот важный город на пересечении дорог. Старший сержант Л.Х. Ладд вернулся назад с 50 солдатами роты, которая «пересекла линию фронта 17 декабря в составе шести офицеров и 136 солдат».

Это был день Сен – Вита.

Это был план «великого удара» фон Рундштедта по захвату Сен – Вита, перед которым он застрял более чем на четыре дня; это была его «всеобщая» атака с целью разбить силы, которые мешали его танковым передовым отрядам (они уже были в Ставелоте, почти подошли к реке Салм на севере, оставаясь на значительном расстоянии за Хойффальце на юге) соединиться с широким фронтом [22].

Фон Рундштедт задал 7–й бронетанковой дивизии «работу», и 38–й пехотный батальон дивизии принял на себя всю ее тяжесть в день распятия Сен – Вита.

«Немцы продолжали наступать, несмотря на то, что мы быстро уничтожили их передовые отряды.

Были использованы все пулеметы, которые выпускали длинные очереди и увеличивали число жертв. Но то там, то здесь вспыхивали огонь и дым (разрыв не был слышен из – за общего шума), когда какой – то немец подбирался близко и бросал гранату в расчет пулемета или выпускал ужасный фаустпатрон (противотанковый реактивный снаряд). Один пулеметный расчет, который осыпал смертельным градом фронт, был разбит противотанковым фаустпатроном, который попал в ствол между затвором и дульным срезом. Пулеметчик с оторванным наполовину лицом упал на пулемет, у заряжающего оторвало руку по плечо и практически снесло голову, а командира расчета отбросило в сторону на 15 футов, и он лежал без движения.

Солдаты проявили себя великолепно, их огонь не прекращался… [но] всегда были другие немцы, и другие, и еще больше других немцев» [23].

Танки «Тигр» наконец прорвались, и к ночи 21 декабря 38–й батальон нашел своего Вагалла. «Из 670 человек, которые утром заполняли линию фронта справа от Шонбергской дороги, к 23:00 осталось примерно 185. Остальные убиты или тяжело ранены» [24].

Сен – Вит оставили, но западнее города была восстановлена линия фронта, и пушки янки контролировали перекрестки дорог. Гитлеровские легионы проливали кровь и встречали смерть у бастионов американской отваги.

Так было на многих участках фронта. В развалинах поражения и катастрофы зарождалась сила духа.

Солдаты, отставшие от своих подразделений, продолжали продвижение в тыл. Они шли усталые, с серыми лицами, но там и тут в десятках, в сотнях мест солдаты из разнообразных подразделений спонтанно или под руководством какого – нибудь паладина в хаки формировались в мрачные боевые группы, которые сражались с оружием, попавшим им под руку.

История всех этих подразделений никогда не будет написана. Некоторые из их лидеров никогда не будут прославлены, так как картина происходившего была слишком обширной, чтобы выделить отдельный кровавый бой. Там были такие – и вероятно многие, прижатые мощью нацистского наступления, – кто сражался до конца и остался неизвестным, без почестей и славы.

Из таких людей сформировалась «Команда Снафу», куда вошли 600 отставших солдат из 9–й бронетанковой и 28–й дивизий, сражавшихся у Бастони.

Из такого же героического материала создались «Оперативные силы Джонс» и подразделение «Команда Стоун», которая вошла в эти силы.

Подполковник Стоун «находился в Гуви с 250 солдатами разных частей, включая артиллеристов, интендантов, инженеров и сигнальщиков, которых ему удалось собрать. Он организовал оборонительную позицию и сказал: «Ради Бога, другие могут бежать, но я остаюсь здесь и буду держаться любой ценой».

«Оперативные силы Джонс» 7–й бронетанковой дивизии, названные так по имени их командира, приняли группу бесстрашного подполковника Стоуна и за несколько дней стали удивительно сплоченным подразделением, которое умело и успешно, что не всегда бывает в специальных силах, охраняли южный фланг 7–й бронетанковой дивизии [25].

Из таких людей, стойких и решительных, с мрачным юмором, которые могли напевать: «Это армия, мистер Джонс, здесь нет личных комнат и телефона», из таких людей в этот и последующие дни складывался дух победы.

И он распространялся и проникал в армию…

22 декабря

С этого дня настоящая битва переместилась на запад. В ходе сражения фронт постоянно растягивался к Моссу, когда противник, сдерживаемый в попытке прорваться из Выступа к северо – западу в направлении Вервье, Спа и Льежа, намеревался обойти 1–ю армию с запада.

В эти последние дни фон Рундштедт бросил лучшую часть четырех немецких дивизий в район Моншау – Бутгенбах и к Элзенборн – Ридж и убедился, как они в смятении отошли, оставив за собой изувеченные тела погибших, которые отметили максимальный уровень прилива немецкого наступления. Германский генерал теперь перешел от бессмысленной атаки на «плечо» к военным хитростям и уловкам. Он двинул 2–й танковый корпус СС, бывший до этого в резерве, на запад для наращивания немецкого наступления между долинами рек Урт и Амблев.

Но Сен – Вит, находившийся далеко за волной немецкого наступления, еще был под защитой американских пушек. Он стоял как скала на пути быстрой атаки немцев. Оборонявшиеся солдаты отступили, но организовали круговую оборону, которую разбивала лишь одна второстепенная дорога для отхода на запад.

К северу от них немецкие части попали в карман у Ля – Гляйце; к западу 8–й корпус быстро собирал свои силы возле Марше с целью провести контратаку и заткнуть горлышко бутылки пробкой.

И в этот день покинутый и грязный немецкий герой, ковыляя на замерзших ногах, был захвачен южнее Эйпена. Полковник фон дер Гейдте, ветеран Крита, некогда принадлежавший к обществу Карнеги и командовавший парашютистами, которые были сброшены 17 декабря, признал провал своей миссии.

Покрывавший землю туман немного поднялся, и американские самолеты начали прокладывать воздушные маршруты. Несмотря на применение нацистами новых реактивных самолетов, охота американцев над переполненными дорогами Эйфеля и Арденн оказалась удачной.

На суше танки использовали «башмаки», но все же скользили и буксовали на ледяных дорогах. Джи – ай, у которых не было зимних маскировочных костюмов, стали надевать одежду в обратном порядке: сверху было белое нижнее белье. Обувь и галоши пропускали снег, началось обморожение стоп. Американская армия плохо подготовилась к ведению зимней войны.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});