Дурацкие игры магов. Книга вторая. - Анфиса Кохинор

Лицо принца Камии исказила злоба. Он зашипел, словно обжегшись, и на Дмитрия обрушилась боль. Нещадно ломили и дёргались израненные ноги, судороги сводили тело, бередя едва затянувшиеся раны. При каждом вздохе из груди вырывались болезненные хрипы, а в горле полыхал пожар…

- Так-то, братец, - удовлетворённо кивнул принц Камии и весело рассмеялся. - Твоя жизнь в моих руках. И я недолго буду держать её! За убийство моего великого отца ты приговорён к смерти!

Артём немного подождал, надеясь, что Дима хоть как-то отреагирует на его слова, но тот лежал словно мёртвый и лишь дрожь, время от времени пробегавшая по телу, говорила о том, что в нём ещё теплится слабая искра жизни. В уголке рта набухла и покатилась по подбородку капелька крови, голубые, как осеннее небо глаза подёрнулись пеленой, и Тёма испуганно вскрикнул:

- Не умирай! Не бросай меня, Дима! - В его голосе зазвучали истерические нотки, руки затряслись, по щекам побежали солёные ручейки. Ощутив слёзы на губах, Артём вздрогнул, и Дмитрия захлестнули чувства друга: боль и одиночество, страх и отчаяние, ненависть и любовь. - Ты опять уходишь от меня, Дима. Не пущу! Останься! Я люблю тебя! И буду оплакивать вечно! Пожалуйста!

- Я рядом, - превозмогая боль, прохрипел маг, и на эти слова ушли последние силы: тяжелые веки сомкнулись, и он провалился в темноту, которая с радостью приняла его в объятья и стала баюкать как ребёнка, напевая и шепча ласковые слова.

Боль исчезла, точно её не было, а душа невесомой радостной пушинкой заскользила среди бескрайнего океана тьмы…

- Дима!!! - взвыл Артём и упал на тело друга. - Вернись! Я не могу без тебя!

Мощный серебряный луч пронзил беспросветные глубины, мгла недовольно всколыхнулась и нехотя выпустила желанную добычу.

- Тёма… Я иду, Тёма…

Словно услышав хриплый прерывистый шепот, луч преломился, осенил фигуру в чёрном, как сама тьма, плаще, и глаза Димы заслезились от яркого света и боли, вернувшейся в тот миг, когда он осознал, что снова лежит на кровати, напротив окна с пленёнными золотыми птицами. "А ведь я мог остаться там, в тишине и покое", - мелькнула предательская мысль, и в ушах раздался горький, злой хохот.

Артём скатился с кровати, вскочил на ноги и заговорил, распаляясь с каждым словом:

- Успеешь! Я не хочу, чтобы ты блаженствовал во тьме! Ты должен страдать здесь, под белым солнцем Камии, изнывая от скорби по моему великому магистру, и рыдать горючими слезами. Так же, как я! Ибо мы навеки потеряли его! А скоро я потеряю тебя, и жизнь станет постылой и ненужной, и вся Камия будет вечно страдать от горя, от того, что он умер, и ты умер, и я опять остался один. Моя судьба - одиночество…

Захлёбываясь рыданиями, Артём добрёл до постели и упал лицом в подушку. Дима глубоко вздохнул, собрался с силами и повернулся на бок, чтобы обнять безумного друга. В глазах помутилось от боли, но он всё-таки сумел прижать к себе Тёму. И, вспомнив, как тьма убаюкивала его, стал утешать друга ласковыми словами, рождёнными в беспросветном царстве мглы. Язык едва ворочался, слова выбирались из горла измученными и бледными - так выбираются на свет люди, неделями плутавшие под землёй. И как спасшиеся из каменного плена люди радуются свету и чистому воздуху, так и слова Димы, вынесенные из бездонной тьмы, лились на Артёма живительным бальзамом. Безутешные рыдания сменились слабыми всхлипываниями, и вскоре в комнате слышался лишь хриплый, усталый голос Дмитрия. Он говорил и говорил, боясь, что если замолчит хоть на секунду, Артём вновь заплачет, а маг больше всего на свете желал, чтобы его Тёма не плакал никогда.

Временной маг успокоился, прижался к другу, словно ища защиты, и прошептал:

- Мы больше никогда не расстанемся. Ты всё время будешь со мной, а когда наступит час казни, я сам убью тебя, и… ты уйдёшь к моему любимому магистру, и я снова останусь один… Меня всегда все бросали!

Дима погладил друга по спине, опасаясь, что тот снова заплачет. Однако Артём вырвался из его объятий, вскочил с кровати и мотнул головой:

- Не смей ничего обещать, братишка! Ты не обманешь меня! Я буду делать то, что захочу! А я хочу убить тебя!

Стараясь не шевелиться, ибо каждое движение причиняло боль, Дима смотрел на безумного друга и думал о том, что если бы он мог выпустить дремлющую внутри силу, то обязательно бы вылечил его, или хотя бы попытался. "Интересно, почему целитель не может помочь? Если легенды не врут, он на самом деле хорош. Или безумие принца Камии ему не по зубам?"

- Принц Камии - нормальный! Это они все сумасшедшие! И Солнечный Дружок, и Ричард! Они больше не будут донимать меня. Хватит! Принц Камии нашёл для этих бунтарей уютный уголок, из которого им не выбраться! Сначала я разберусь с тобой! А потом с ними, а потом… Маша!!! - во всё горло заорал Артём, и в комнате появилась Маруся.

Женщина взглянула на Диму, Артёма, на миг прикрыла глаза и тихо спросила:

- Куда ты дел Ричарда?

- Не твоё дело, наложница! Ты принадлежишь мне! И разговоров о муже я не потерплю! Стой и слушай! Я убью Диму и продолжу дело своего великого отца! Ты станешь праматерью камийских магов, как он и хотел! Но сначала - Дима! Вставай, братец! Пришёл час расплаты! Но, прежде, чем ты умрёшь, ты осознаешь, какого великого правителя лишился мой мир! Олефир был отцом камийского народа, и все мы осиротели, потеряв его! Особенно я!

На глазах принца заблестели слёзы, он вытер их полой чёрного плаща и взмахнул рукой. Дима вздрогнул, дёрнулся, будто сквозь тело прошёл электрический ток, и вздохнул всей грудью: он снова был здоров.

- Вставай! - скомандовал Артём, и невидимая, мощная сила выдернула Дмитрия из постели и неожиданно мягко поставила перед другом. - Пошли, братишка!

- Как скажешь, Тёма, - покладисто кивнул маг, оглядел чёрные брюки и сапоги, белую шёлковую рубашку и поправил чёрный плащ с красным подбоем. - Я готов следовать за тобой, куда пожелаешь.

- Ещё бы, ведь ты мой пленник!

Дмитрий улыбнулся и снова согласно кивнул:

- Пленник, так пленник.

Щёки Артёма побледнели, а губы задрожали от гнева:

- Что ты всё время соглашаешься, тряпка? Я, между прочим, собираюсь убить тебя!

- Ты уже говорил. Ты убьёшь меня, а потом продолжишь дело великого Олефира, так?

- Да! - взвился принц Камии, шагнул к Марусе и схватил её за руку. Оглядев женщину с головы до ног, он довольно цокнул языком и сально улыбнулся: - Нам будет хорошо вместе, детка!

Нервно сглотнув, Маша беспомощно посмотрела на Дмитрия, но он, повернув голову к окну, пристально рассматривал занавески с золотыми птицами.

- Ревнует, - заговорщицки шепнул ей на ухо временной маг и весело подмигнул: на кратчайший миг из глубин безумия вынырнул светлый мальчик Тёма. Однако бездна вновь поглотила его, и на Марусю уставился безумный принц Камии.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});