Тьма сгущается - Гарри Тёртлдав

— И чего вы больше опасаетесь? — поинтересовался он, бесцеремонно разглядывая чародейку. — Что не случится ничего или случится слишком много?

У него был талант задавать неприятные, но важные вопросы.

— Если не случится ничего, — ответила Пекка, подумав, — то я буду умирать от стыда. А если случится слишком многое, можно и всерьез помереть.

— Мелко плаваете, — жизнерадостно объявил Ильмаринен. — Если все пойдет вразнос, мы захватим с собой в могилу половину Илихармы — а то и город целиком, если повезет.

Пекка не назвала бы это везением, но спорить с Ильмариненом себе дороже.

Сиунтио сурово глянул на своего давнего помощника:

— Это, как тебе прекрасно ведомо, маловероятно. Мы имеем понятие о масштабах задействованных сил. Мы же работаем не в эпоху Каунианской империи, когда чародеи понятия не имели о теоретических основах своего ремесла.

— Об основах и мы не имеем понятия, — отозвался Ильмаринен с неприятным педантизмом. — Иначе мы пользовались бы ими, а не ставили бы опыты.

Пекка полагала, что он прав, но надеялась, что ошибается. Сиунтио попросту не позволил втянуть себя в спор.

— Отвезем лучше госпожу Пекку в «Княжество» — не волнуйтесь, милая моя, по счетам платят семь князей — и поможем обустроиться, чтобы к завтрашнему опыту она могла приступить с ясной головой.

Чародеи благородно дотащили до кареты ее чемоданы, хотя Пекка годилась в дочки им обоим. Извозчик ждал у самых дверей вокзала. Если бы кучер заскучал еще сильней, то преставился бы с тоски. Даже лошадь в упряжке засыпала на ходу, медленно и неохотно волоча карету в сторону гостиницы — лучшей гостиницы Илихармы.

Пекка разглядывала столичные улицы в окошко кареты. Илихарма хотя и превосходила размерами ее родной Каяни, не могла сравниться блеском с Трапани или Сетубалом. Но крепость на столичном холме возывшалась еще в те века, когда о прочих городах и слышно не было.

Большинство прохожих внешне походили на Пекку и ее спутников-чародеев. Иные, однако, были выше ростом и светлей лицами, кое-кто мог похвалиться острым носом или рыжими кудрями — признаками лагоанской крови. В Сетубале тоже можно было встретить невысоких темноволосых жителей в толпе тощих и рыжих.

Прибыв в «Княжество», Пекка первым делом разобрала чемоданы, потом попарилась в бане и нырнула в холодную ванну — все при номере, затем заказала ужин и, вытащив тарелки из подъемника, с удовольствием изничтожила тушенного с укропом лосося. Если уж она лезет в карман к семи князьям, можно не экономить.

Она пожалела, что не может активировать хрустальный шар в номере и поболтать с оставшимся дома мужем. Но опытный чародей в силах уловить отдаленные колебания эфира, а Куусамо находилось в состоянии войны с Альгарве. Лейно поймет, почему жена не дала о себе знать. Он знает, что такое государственная тайна.

И Пекка углубилась в работу. Большую часть теоретических расчетов для завтрашнего опыта делал Ильмаринен, а все, что выходило из-под его пера, приходилось изучать внимательно. Сиунтио, которому Пекка старалась подражать по мере сил, рассуждал всегда последовательно и четко; мысль Ильмаринена же билась, как гадюка с перебитым хребтом — и так же легко могла впиться ядовитым зубом, когда этого меньше всего ждешь.

Пекка проверяла и перепроверяла, рассчитывала и повторяла расчеты. Чародей, который проводит магический опыт без предварительной подготовки, просто дурак. А чародей, который без подготовки попытается добыть энергию из тех глубин бытия, где сходятся законы сродства и подобия, легко может оказаться мертвым дураком. Пекка осознавала, что гибель может настигнуть ее в любом случае: такова плата за проникновение в неведомое. Но она намеревалась по возможности уменьшить риск.

Заработавшись, она легла спать поздней, чем собиралась. Большая кружка чая с медом и булочки на завтрак помогли развеять сонливость. Решив, что вполне готова, чародейка спустилась вниз, где обнаружила, что карета ее ждет.

— В университет, не так ли? — поинтересовался кучер.

— О да! — воскликнула Пекка.

Не хотела бы она проводить этот опыт во дворце семи князей. Если опыт выйдет из-под контроля на территории университета, то, по крайней мере, не погубит всех повелителей Куусамо разом. Во всяком случае, чародейка на это надеялась.

Ильмаринен и Сиунтио тепло приветствовали ее.

— Добро пожаловать в мою берлогу! — заявил Ильмаринен с ухмылкой, обнажив кривые зубы. — Теперь посмотрим… если будет на что смотреть.

— Будет, — с полнейшей уверенностью заявил Сиунтио. — Как можем мы, воспользовавшись твоими блистательными расчетами и вдохновенными опытами госпожи Пекки, не вырвать истину из цепких лап природы?

— Можно подумать, что вы к этому опыту не имеете никакого отношения, магистр Сиунтио! — воскликнула Пекка. — Вы приложили больше усилий — плодотворных усилий — к разработке теории двух законов и соотношения между ними, чем любой другой. Вся честь должна по праву принадлежать вам.

Ильмаринен, похоже, готов был поспорить с этим, но промолвил только:

— Или бремя вины.

— Именно так, — невозмутимо ответил Сиунтио. — Сила — любая сила — сама по себе не является злом, но может быть ко злу обращена.

Сей кроткий ответ отчего-то взбесил Ильмаринена еще больше.

— Для того мы и проводим опыт, — пробормотал он. — Чтобы выяснить, как можем мы не вырвать истину из лап природы.

Пекка, тщательно проверявшая подопытных крыс в клетках, старалась не обращать внимания на их перебранку, хотя получалось скверно: Ильмаринен требовал не меньше внимания к себе, чем ее сын Уто, и добивался его столь же бесстыдным образом. Чародейка выбрала пару клеток с крысами: одна зверушка, если верить этикеткам, приходилась другой внучкой. Если опыт пройдет как задумано, эти крысы станут не менее знаменитыми, чем те, с которыми она проводила опыты в Каяни. Пекка покачала головой. Знаменитыми они станут, но насладиться славой уже не смогут. А вот чародейка — собиралась. Если повезет…

Пекка упрямо отбросила незваную мысль или, по крайней мере, затолкала на задворки сознания. То была кульминация всей ее карьеры. Если удастся получить магическую энергию, сочетая законы сродства и подобия, она докажет, что от теоретического чародейства может проистекать практическая польза. А если возникнут трудности, кто, как не Сиунтио с Ильмариненом, в силах разделаться с ними?

«А если никто не в силах?» Но эту мысль Пекка тоже запихала на задворки.

— Мы готовы? — спросила она, обернувшись к старшим коллегам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});