Камикадзе на прогулке - Олег Кукса

Лишь только увидев мои слезы, он опомнился и в первый раз попросил у меня прощения…

Уж сколько раз ему приходилось это делать… Но таков уж Пабло — либо приходится под него подстраиваться, либо ссоры были нам обеспечены. Порой это меня очень утомляло, даже раздражало, а уступать, чувствуя свою правоту, я не любила, так что ссоры нам были обеспечены.

Надо же — прошло пять лет. Позади — война с Рейдерами, и их полный разгром. Штурм их столицы — Брандендурга, за который я получила свой второй Орден Доблести. А затем — еженедельные походы по горам и сражения с теми, кто так и не признал капитуляции и продолжал воевать. Пока, наконец, в многострадальных горных долинах Корто действительно не воцарился мир, изредка прерываемый вылазками непримиримых партизан-Рейдеров…

Половина холодного оружия, которое использовала полиция и армия Корто, была сделана мной. Мало кто имел силы на то, чтобы мотаться в тысячекилометровых Дальних Переходах по всей Федерации и территории гроллов. И учиться так упорно, как я. В итоге немецкие мастера холодного оружия, у которых я когда-то училась, начали сами закупать образцы моего оружия, пытаясь разобраться — как и каким молекулярным закрепителем я пользовалась, чтобы превратить деревянную заготовку в клинок, способный разрубить сталь. Теперь, на обратном пути, немцы охотно скупали наше оружие. Оружие Корто. Из Двадцать Пятого Форта.

End 2ур. 99

8

Началось все с публикации серии статей и телепередач, где меня втиснули в число самых богатых и красивых незамужних девушек Федерации на выданье. Помянули шумное веселье по поводу моего двадцатилетия в Лос Анжелесе, снятое камерами нескольких телеканалов Федерации.

Серия статей и телепрограмм получила большую известность в Федерации, особенно на ее юге. Наши из форта, рассматривая цветные фотографии, громко смеялись и кричали, что я самая красивая. Я ничего не понимала, пока мне не показали запись телепрограммы — на информ-модуле.

Ох, нет!

Я чуть от стыда не сгорела — оказывается, папарацци давно меня взяли на заметку. У них на меня было огромное досье фото и видеоматериалов — так, на всякий случай, даже когда я была совсем еще малюткой. Особенно они напирали на мою трагическую судьбу, выжимая из аудитории англоговорящих южных городов-государств лишнюю слезинку.

Ну, козлы — вы еще у меня доиграетесь! Я уже как-то, разгневавшись, грохнула о землю одну видеокамеру, не сдержавшись. Скоро, боюсь, дойдет очередь и еще до чьей-то!

Но, как-то, незаметно для меня, на моем счету в банке накопилось очень нескромное состояние, да и денежные трансферы туда, сюда были очень велики, давно уже перевалив в зарегистрированных банком платежах за восьмизначную цифру. А журналистам, готовящим телепрограмму, кто-то настучал об этом в банке.

Подробнее 2ур. 100

9

Покупка одной только гролловской операционной обошлась мне в один миллион восемьсот тысяч евро. И то — я была очень благодарна доктору Рашту и Мон Мотан, что те с боем сумели выбить для своей заочной аспирантки разрешение в обход моей ограниченной финансовой квоты ресурс-единиц, в сотни раз меньшей, чем стоила эта ультрасовременная операционная, доставленная телепорт-посылкой из такой дали, что… Так что грех было не воспользоваться покровительством Мон Мотан и доктора Рашта.

Ну, закупки медицинского оборудования, расходных синтез-материалов, снаряжения — понятно. Плюс драгоценности, платья и другая одежда, сшитая на заказ. Но не ходить же замарашкой, когда навещаешь своих подруг в столице округа! Половина из них размещалась в жилом корпусе правительственного дворца. А там кого только не увидишь.

Выглядеть следовало соответствующим образом.

Правда, как Старший Проводник Корто, я озолотилась на транспортировке крупногабаритных грузов — не спорю. Но если вы считаете, что тащить усыпленную, запакованную в кокон Cтасиса тяжеленную лошадь через Дальний Переход, под скалами — мое любимое занятие — вы глубоко ошибаетесь. Я делала это потому, что никто другой эту работенку в Корто выполнить не мог, а экономика изолированного Корто и так дышала на ладан. А взрослые лошади в военный трехместный шаттл не умещались — грузовой отсек там отсутствовал.

Я не раз спрашивала у Уоллиса — почему гроллы не продадут Федерации хотя бы один транспортный шаттл? Но тот ответил, что дело не в них, а в запрете Ассамблеи Старших Семей, который и Уоллиса ставил в тупик. Похоже, гроллы Старших Семей максимально хотели замедлить развитие нашего экономического сектора, раз уж мы потребовали у гроллов при подписании Мирного Договора полного самоуправления. Но зачем явно-то запрещать помощь колонистам!? Семья Арес с радостью бы возобновила деятельность транспортных компаний-перевозчиков, использующих шаттлы со своими пилотами и службой безопасности, как это было до Семилетней. Но им это запретили делать. Вот уроды… Что ж, мы сами просили о самоуправлении, вот потому нам некоторые гроллы-негуманоиды Старших Семей и ставили палки в колеса на своей Асамблее…

Восемь лошадей в месяц минимум — согласно договору с Родригесами. Продлевать его я, конечно же, не собиралась — буду таскать лошадей под горами только тогда, когда будут попутные рейсы. А так как на провозку грузов существуют строго регламентированные расценки министерства Проводников, мне на отсутствие денег жаловаться никогда не приходилось — я еще в пятнадцать лет начала жить на широкую ногу, покупая для себя все самое лучшее и дорогое.

Еще я была владелицей новой, гролловского производства, типографии Нового Киева, акционером и совладельцем известного медицинского издания и популярного еженедельника новостей. Однако, это были новые проекты, которые еще даже не окупили себя.

Но про дорогостоящие медицинские операции экстракласса, по расценкам юга Федерации — это полное вранье! Я уж и не помню, сколько лет назад, еще учась в Академии, я в последний раз брала коммерческий гонорар за проведенную операцию. Где — на войне с Рейдерами? С кого — со своих товарищей по оружию!? Или с бедных крестьян, пострадавших от Черных тварей? Не спорю, иногда я получала какие-то увеличенные платежи за проведенные мной срочные операции — сейчас, в мирное время. Но я даже не следила за ними. Не забивала себе голову такой дурью. Денег и так хватало. А стоимость плановых государственных операций по штатному расписанию Министерства здравоохранения округа Корто, на которые я ориентировалась, была в десятки раз ниже коммерческих гонораров моих предприимчивых коллег-американцев. Все же импортные расходные синтез-материалы и препараты, покупаемые в Семье Роон и доставляемые сюда за сотни, тысячи километров транспортными компаниями гроллов — мягко говоря, кусались.

Но для своих пациентов я не жалела ничего. Тем более, синтез-материалы, как правило, полностью могли быть оплачены, исходя из стандартных государственных медицинских расценок штатных операций. А государственные расценки на них, ясное дело, были рассчитаны так, чтобы быть вполне доступными для подавляющего большинства граждан Федерации.

Но этот главный редактор-американец полагал, что раз уж о моих способностях Мастер-Целителя ходят такие слухи, то помощь моя должна стоить бешенные деньги. Так уж принято у них, на юго-западе Федерации, в американских городах-государствах. Особенно — в центральном госпитале Новой Калифорнии.

Но, на самом деле, сейчас самым главным источником моих доходов была не работа Старшим Проводником Корто и Мастер-Целителем, а наша промышленная компания, в основе которой была фабрика по производству холодного оружия. Она как-то незаметно приобрела огромную популярность и поставляла самое разнообразное холодное оружие армии Корто. Правительственные заказы — сами понимаете. Тут уж Родригесы, особенно Алехандро, для которого я таскала лошадок в Новый Киев, надо признать, мне действительно здорово подсобили. Я-то о деньгах не думала, у меня их всегда было достаточно — как у Старшего Проводника и Мастер-Целителя. Но вот Фернандо Торрес и его племянник, Рикардо, с юридическим образованием, на этой фабрике озолотились еще во время войны с Рейдерами. А так как более половины доходов с фабрики принадлежало мне — они озолотили и меня. Я ведь подсчетом денег не занималась — только делала клинки и ножи, проводя самую сложную часть работы — молекулярное уплотнение и создание оружейных энергонных артефактов внутри рукояти.

Рикардо же, на пару с дядюшкой, умудрялся их продавать по цене коллекционных. А совсем недавно мы даже собрали и запустили в ход линию по производству ракетных установок, пока гроллы не подняли бучу и не запретили их производство, переживая за то, что мы получим эффективное средство для дальних атак на города Союза Семей. А это, мол, подрывает основы их безопасности, что хоть и не вписано в Мирный Договор, но все же подразумевается между его строк. Ведь ракетницы, с радиусом полета более восьмидесяти километров, по их мнению, входили в разряд наступательных, а не оборонительных средств.