Мемуары генерала барона де Марбо - де Марбо Марселен

Глава

Штаб Массены. — Пеле сменяет Сент-Круа. — Казабьянка

Адъютанты и офицеры-порученцы маршала постепенно съезжались в Вальядолид. Их было много, потому что мир в Германии казался долгим, и офицеры, желающие сделать карьеру, просились на войну в Португалии. Те из них, у кого была поддержка при дворе или в министерстве, находили себе место в штабе Массены. Облеченный огромными полномочиями в удаленной стране, тот нуждался в большом окружении. Его личный штаб состоял из четырнадцати адъютантов и четырех офицеров для поручений.

То. что Сент-Круа получил чин генерала, сталр большим несчастьем для маршала, так как он потерял прекрасного мудрого советника именно тогда, когда, будучи постаревшим и предоставленным самому себе, он должен был сразиться с таким противником, как герцог Веллингтон, и заставить подчиняться себе помощников, из которых один был тоже маршалом, а двое других — командующими, давно уже привыкшими получать приказы только от императора. Хотя Сент-Круа и состоял в Португальской армии, где он командовал бригадой драгун, его новые обязанности не позволяли ему находиться постоянно при Массене. Характер маршала, некогда такой твердый, стал очень нерешительным, и отсутствие способного человека, который при Ваграме был душой его штаба, стало вскоре очень заметным. Больше не было полковника на должность первого адъютанта, и эти обязанности выполнял самый старший по возрасту начальник эскадрона нашего штаба — Пеле, хороший товарищ, смелый человек и прекрасный математик. Но он никогда не командовал войсками, так как сразу после окончания Политехнической школы работал, в соответствии со своими склонностями, в корпусе инженеров географов.

Офицеры этого корпуса всегда следовали за армиями, но никогда не сражались, и их служба протекала так же, как и в инженерных войсках. Людям свойственно восхищаться тем, что сами они делать не умеют. Так и Массена, образование которого было очень поверхностным, уважал инженеров-географов, способных представить ему красивые чертежи, и их было много в его штабе.

Так Пеле оказался при нем в 1806 году в Неаполитанской армии, а в 1807 году последовал за Массеной в Польшу. Став капитаном, он был при маршале в кампании 1809 года в Австрии, вел себя храбро, был ранен на мосту у Эберсберга, за что получил звание начальника эскадрона. Он участвовал в битвах при Эсслинге и Ваграме, часто подвергался опасности при уточнении карты острова Лобау и прилегающих к нему рукавов Дуная.

Нельзя отрицать, что он занимался важными делами, но они не дали Пеле военных навыков. Особенно этого недоставало в ситуации, когда надо было руководить армией в 70 тысяч человек и армия эта должна была сражаться со знаменитым Веллингтоном в стране с очень трудными условиями. Однако именно Пеле в этот период становится фактически вдохновителем Массены. Тот советовался только с ним и почти никогда с маршалом Неем, генералами Рейнье и Жюно, дивизионными генералами, ни даже со своим начальником штаба генералом Фририоном! Массена был покорен необычайным талантом Сент-Круа, проявившимся в Ваграмской кампании, который сразу же проявил свои способности в большой войне, хотя у него не было за плечами большого опыта. Но такие чудеса случаются крайне редко. Массена привык полагаться на гений своего первого адъютанта, чем настроил против себя своих помощников и породил непослушание, которое привело нас к печальным результатам. Они были бы еще больше, если бы прошлая слава и само имя Массены не оставались еще пугалом для командующего английской армией, который действовал с большой осторожностью, настолько он боялся допустить какую-то ошибку в присутствии знаменитого победителя в сражении при Цюрихе!.. Аура его имени действовала даже на императора. Наполеон не отдавал себе отчета, что главным автором победы при Ваграме был он сам. И он слишком уверил себя, что Массена по-прежнему сохранил всю силу духа и тела, поручая ему эту трудную миссию — идти за 500 лье от Франции завоевывать Португалию.

Мои суждения могут показаться вам слишком строгими, но очень скоро они подтвердятся рассказом о событиях двух Португальских кампаний.

Пеле, в то время не будучи способен в полной мере соответствовать ожиданиям Массены, потом очень многому научился и приобрел военную практику, особенно в Русской кампании, где он командовал пехотным полком и был ранен, возглавляя его. Он служил там под началом маршала Нея, и, хотя со времен Португалии тот сохранял к нему антипатию, Пеле сумел завоевать его уважение. Когда во время отступления из России Ней оказался в очень опасном положении, отрезанный русскими от остальной французской армии, именно он предложил маршалу совершить переправу через полузамерзшую Березину, что было очень опасной операцией, но, будучи проведенной решительно, она спасла корпус Нея. Этот хороший совет был военным счастьем Пеле, император назначил его генерал-майором гренадеров своей Старой гвардии, и он храбро возглавлял их в кампаниях 1813 года в Саксонии и в 1814 году во Франции и при Ватерлоо. Затем Пеле стал начальником военного депо, но он придавал слишком большое значение научной подготовке офицеров, служащих у него в штабе, делая из них зачастую хороших географов, а не руководителей военных действий. Генерал Пеле написал много трудов, в частности реляцию о кампании 1809 года в Австрии, к несчастью очень перегруженную теоретическими замечаниями.

Я был вторым адъютантом Массены.

Третьим адъютантом был начальник эскадрона Казабьянка, корсиканец, родственник матери императора. Человек образованный, способный, обладавший чрезмерной храбростью, созданный для того, чтобы все делать быстро и хорошо. Этот офицер с большими амбициями был отрекомендован Массене самим Наполеоном. Массена обращался с ним предупредительно, но часто под каким-либо предлогом держал подальше от армии. Так, в самом начале кампании он послал его к императору с известием о капитуляции Сьюдад-Родриго. Когда через месяц тот вернулся назад, маршал снова послал его в Париж сообщить о взятии Альмейды. Казабьянка вернулся к нам, когда армия входила в Португалию. Тогда Массена послал его к министру с отчетом о положении армий. На обратном пути его задержало восстание, начавшееся в Португалии, и он нагнал нас только на Тежу. Ему пришлось отбыть снова, проехать по Португалии под охраной двух батальонов и вернуться назад только в конце кампании. Во время долгих и частых путешествий на него не раз нападали, и за это он получал повышения, став подполковником78, а затем полковником.

В 1812 году во время Русской кампании Казабьянка был полковником 11-го легкого пехотного полка и входил в тот же корпус, что и мой 23-й конно-егерский полк. Он был убит в одном бесполезном сражении, в которое неосторожно ввязался.

Четвертым адъютантом Массены был начальник эскадрона граф де Линьивиль. Он принадлежал к одной из четырех знатных семей, которые, принадлежа к тому же дому, что и теперешние государи Австрии, носили титул Четырех больших коней Лотарингии. После сражения при Ваграме император Франц II2 послал парламентера, чтобы узнать, не случилось ли чего с его кузеном графом де Линьивилем.

Граф был человеком великолепным, очень храбрым, с очаровательным характером. У него была страсть к военному делу. Уже в 15 лет он убежал из дома и записался в 13-й драгунский полк. Серьезно раненный при Маренго, он получил звание офицера на поле боя, блестяще служил во время многих кампаний: Аустерлиц, Йена, Фридланд. В 1809 году он был начальником эскадрона и адъютантом генерала Бекера, после чего перешел в штаб Массены. Я уже рассказывал, как он вызвал недовольство Массены, поддержав вместе со мной интересы храбрых слуг, возивших маршала по полям сражений при Ваграме и Цнайме.

В Португальской кампании эта неприязнь только усилилась, и Линьивиль опять перешел в 13-й драгунский полк, вскоре став его полковником. При Реставрации он стал генералом, удачно женился и жил счастливо до тех пор, пока не был втянут в какие-то спекуляции, почти совсем его разорившие. Этот уважаемый офицер очень страдал от этого и вскоре умер. Я очень о нем сожалел.