Дневниковые записи. Том 2 - Владимир Александрович Быков

творили. Или опять обиделся? Ничего не написал и про историю о Виталии. Черкни все же».

И вот чем мы с ним обменялись.

«Володя, твое сообщение получил. Поскольку, третье издание книги Виталия ко мне еще не дошло, мне трудно выразить свое мнение. Однако я согласен с тем, что предсказывать причины поступков кого-либо весьма затруднительно. По моим понятиям можно и нужно разбирать поступки, а их причины истолковывать не следует. Они не всегда очевидны».

«Петя, а ты все же молодец, несмотря на ставшую, более, чем надо бы, частой нашу с тобой «ругань». Схватить в двух словах главную мою суть – надо уметь. На фоне всего мною многословно отображенного, они очень приятны. Привет всем твоим».

11.06

Вчера в центре Москвы днем при выходе из нотариальной конторы убит известный по Чечне полковник Буданов. Преступники спокойно скрылись на машине, которую тут же сожгли в двух кварталах от места убийства. Через некоторое время на место прибыл чуть не батальон разных служивых людей.

Еще один наглый плевок в адрес властных структур… и, ставший по таким случаям, – стандартный сценарий их «активных» послесобытийных действий.

12.06

Послал Матусу копию юбилейной статьи о нем, напечатанной в нашей заводской газете, и вот какой состоялся у нас с ним обмен впечатлениями.

«Володя, дорогой! Искренне благодарен за ценную посылку.

Как я понимаю – это газетная статья, подготовленная корреспондентом по представленному ему материалу (или целиком тексту).

Передай, пожалуйста, всем, не забывающим меня, огромную признательность – это очень значимый для меня подарок к 85-летию.

Я понимаю, что должен был бы быть более внимательным по отношению к тебе в части частоты переписки. Но жизненно необходимых забот много, а силы уже не те. Трудно сосредотачиваться, память стала на меня обижаться. Слава Богу, что стараемся с Беллой достойно держаться на плаву.

Прямо скажу, такое послание, какое ты прислал, – многого стоит и как раз впору: силы прибавляет. Белла присоединяется с благодарностью.

Будь здоров, береги себя. Расскажи о своих предпочтениях и жизненных опорах. Всего наилучшего».

«Матус, дорогой! Инициатором этой статьи, предполагаю, был Недорезов. Я лишь ее переслал, естественно, обрадовавшись тому, что она появилась в нашей газете.

В части «внимательности ко мне». Конечно, мне хотелось бы получать от тебя вести чаще, ведь нас осталось так мало. А у тех, что остались, и силы не те, и память страдает, и все прочее, к сожалению, из области явно негативной. Потому прошу быть «внимательнее», тем более, что сам догадался об этом.

Обрати внимание, что именно в силу данной причины, на твои послания, впрочем, как и всех остальных, я отвечаю почти в тот же день. Главное же, что меня расстраивает, – это все возрастающая, с нашим старением, в том числе и моим, алогичность, непоследовательность, а часто и элементарнейшая небрежность в наших друг другу посланиях. Причем, замечу, более заметная в посланиях мне, чем в собственных, в силу свей прирожденной дотошности и, пока еще сохранившейся, болезненной страсти к точности слова.

Так что жду от тебя более частых посланий, и с меньшими в них огрехами.

В частности, я хоть и согласился формально с твоей итоговой констатацией о последнем споре, но все-таки продолжаю ждать настоящей дружеской реакции, с твоей точкой зрения, по моим разногласиям с Нисковских, о которых, написав столь много, ты сумел так ничего и не сказать».

«Володя, дорогой. Открыл почту, чтобы переслать газетный текст Галочке (дочери Ласточкиных), которая обещала отпечатать его на принтере большим форматом. И обнаружил буквально скоростное послание от тебя. Не ожидал, что ты так быстро отреагируешь. Вообще-то я обращаюсь к компьютеру раза два – три в неделю. Ибо физически нет иной возможности, что, плюс ко всему другому, отражается и на моральном состоянии.

Понимаю тебя и разделяю твои желания. Что касается твоих разногласий с Нисковских, то, коль скоро моё мнение для тебя так важно, обещаю отнестись к этому серьёзно и высказаться. Только, пожалуйста, не торопи. Пойми, что очень трудно совмещать работу домработника, санитара, снабженца… да ещё корреспондента и пр. И всё это делаю с замедленной скоростью. Но раз обещал – выполню, постараюсь.

Всего доброго. Ещё раз благодарю за газетную статью».

«Матус, рад твоему очень теплому и заботливо прочувствованному письму. Я всегда исходил, вне всякого сомнения, из полнейшего с тобой взаимопонимания и единства наших взглядов, подходов к жизни и ее коллизиям, когда этого хотим и желаем. Твое нынешнее письмо прямое тому подтверждение. Однако мое не означает, что ты должен все бросить и приняться немедленно сочинять ответ на явно эгоистической направленности просьбу. Она этого не стоит, можешь не торопиться.

Твои домашние заботы понимаю – более, чем кто-либо. Привет Белле».

10.07

Из переписки с Соловейчиком

«Я до удивления не понимаю, зачем Леня писал руководству завода о давнишнем скандале. Удивлен и тем, что Виталий всерьез на это среагировал. Вся история попахивает старческим маразмом. Ну какой интерес для теперешнего руководства завода может представлять свара, возникшая 30, а может и более, лет тому назад?».

«Петя! От дурости, от бзика, отмеченного тобой старческого маразма… но еще, возможно, от того, что изначально заложено в человека самой природой, его генами от мамы с папой и что до времени им управляется и сознательно здерживается, а затем, с возрастом, прорывается по причине болезней, отхода от привычных режима, окружения…

Вот этот-то старый багаж человеческой греховности, который как-то же подбирался, упаковывался и периодически, вероятно, проигрывался про себя, но скрывался, – особенно не приятен. Он подсознательно на нас давит, и прежде всего, своей неопределенностью: появилась эта гадость в человеке только сейчас, как прямое следствие старости, или была заложена в нем уже прежде.

Первое понимаемо и прощаемо, второе – нет или, по крайней мере, на порядок, например, для меня, затруднительнее. Неужели, невольно думаешь, все это в нем было и ранее: говорил тебе одно, а думал совсем другое, и держал за пазухой камень?».

«Да, ответ не так прост, как я думал. В памяти остался один эпизод. При рассмотрении на техсовете моего проекта МНЛЗ ММК последним выступил Леонид, и заявил: «Изготовление оборудования по этому проекту является преступлением перед государством», не приведя ни одного технического довода.

Как грамотный инженер, он не мог не понимать, что говорит чушь. Что же им двигало в таком случае?».

«Если действительно было так, как тебе запомнилось, – тот самый бзик, когда человек залезши, часто, по ничтожнейшему поводу, на определенную волну,