Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок

работает не какое-то захудалое кафе, в котором заправляют захудалые шефы.

Захудалость дешево стоит, захудалости у всех хоть пруд пруди. А здесь вам предлагается нечто такое, чего вы не ожидали увидеть, с чем даже не предполагали столкнуться. А что? Определенно нечто приятное, нечто привлекательное и совершенно непохожее на томительное единообразие прозаичного мира. Он попросит Розу сшить колпаки. Она поймет, как это важно. На самом деле это вещи вполне практичные. Реклама не помешает. Колпаки, конечно, не должны делаться из тонкого винила, из какого делают надувные пляжные мячики, и швы должны быть надежно склеены. Сделать такие вещи для Розы – раз плюнуть, пары часов хватит. Эндрю набросал форму колпака в своем блокнотике, потом перевернул страничку и набросал другой колпак – побольше размером. Еще он нарисовал карикатуру на Пиккетта с нелепыми усами и сказочной надутой шляпой на голове, напоминающей ванильное мороженое в вафельном рожке с двумя шариками наверху, поставленное ему на голову острым концом. Просто большой поварской колпак не имел никакого смысла. Он должен был быть громадным, таким, чтобы у человека, который его увидел, широко распахнулись глаза. А это была непростая задача в последние дни странностей, когда люди в шлемах и необычных рубашках искали разгадку тайн на затянутом туманом берегу.

Слава богу, рабочие уже заканчивали. Эндрю ненавидел, когда посторонние шатались по его кафе, они оскорбляли его дом своими ругательствами, громким смехом и свистом из двери, адресованным женщинам, проезжающим по хайвею в квартале от них. Когда пикап рабочих наконец уехал под рев мотора, Эндрю взял тряпку и бутылку очистителя с пульверизатором и принялся протирать нержавеющую сталь и все остальное. Вот тогда-то и появился Кен-или-Эд. За ним шел еще один человек с папкой-планшетом.

– Кен, – сказал Эндрю, вставая.

– Вообще-то я – Эд. Слушайте. Перейду сразу к делу… – В этот момент, однако, фыркнул человек с планшетом, и Эд посмотрел на него, потеряв нить разговора. На стойке бара стояли солонка и перечница – два крохотных керамических торнадо, они переплелись друг с другом и висели на керамических перилах. Оба они подмигивали, а их руки походили на ласты, они обнимали друг друга за плечи. Из двух свободных рук одна держала пучок пшеницы, а другая – плакатик с надписью «Я побывал в Канзасе». Эндрю пытался вытащить из них пробки, но ничего из этого не получилось.

Человек с планшетом демонстративно подмигнул Эду и полез в карман своей рубашки, вытащил оттуда шариковую ручку и записал что-то в планшете.

Эндрю смерил обоих прищуренным взглядом, не понимая, какого черта им нужно. Их приход вовсе не был похож на официальный визит.

– Так вы чего хотели – я так и не понял?

Его сосед сложил руки на груди, он, видимо, чувствовал себя неловко.

– Да вот до кое-кого из нас дошли слухи, что вы открываете здесь кафетерий, и…

– Кафетерий?

– Именно. Вряд ли вы будете это отрицать, верно я говорю? – Он повел рукой, показывая на новое только-только смонтированное оборудование. – Эта идея с гостиницей в сравнении с кафетерием была еще туда-сюда, верно? Она бы не разрушила район. А вот кафетерий его точно погубит…

– Кафетерий? – переспросил Эндрю. – Вы хотите сказать кафетерий типа «У Клифтона»[68] или что-то такое – горячая индейка, мясной пирог, ростбиф с подливкой? Картофельное пюре? Самообслуживание – люди сами накладывают себе ложкой огромные порции?

Эндрю посмотрел на него с недоумением, словно никак не мог поверить, что разговор идет о его кафетерии. Второй из посетителей отошел в сторону и писал что-то в своем планшете.

Эд отмел все эти вопросы, как не имеющие отношения к делу.

– Меня не интересует картофельное пюре. Вы меня слышите? Богом клянусь – мы этого не допустим. Вот, что я вам говорю. Картофельное или некартофельное пюре. Мы не хотим, чтобы район превратился в ресторан быстрого питания! Это противозаконно. Это Джек Дилтон из комиссии по планированию, он мой личный друг.

– В то, что он ваш друг, я легко могу поверить, – сказал Эндрю. – Даже самые ничтожные из нас имеют право на друзей. Так или иначе, у меня есть официальная лицензия. Вопрос об открытии кафетерия был давным-давно улажен. Вы немного опоздали. И вообще – кого вы представляете? Вчера вечером вы тут бегали полуголый по улице. Это было оскорбление для моей жены и миссис Гаммидж. В следующий раз наденьте хоть что-нибудь. – Джек Дилтон в предчувствии скандала вернулся на прежнее место. Эндрю кивнул ему и вежливо улыбнулся. – Рад познакомиться, мистер Дилман.

– Дилтон, – поправил его человек. – Я бы хотел увидеть копию разрешения, если не возражаете.

– Возражаю, – сказал Эндрю. – Вы больше не должны оставаться здесь ни минуты. У вас есть ордер? Нет у вас ордера. У вас не может быть ордера, потому что мелким чиновникам из плановой комиссии ордеров не выдают. Зачем вы сюда пришли, я и представить себе не могу, но я склонен считать, что это имеет отношение к воровству или какому-нибудь мошенничеству. Кто-то систематически ворует книги из моей библиотеки и позволяет опоссумам захаживать в мансардные комнаты. Что вы вчера делали на улице, Кен?

– Меня зовут Эд. Эд Фицпатрик. Мистер Фицпатрик. Вы сумасшедший. Я закрою ваше заведение. Здесь нет парковки и в этом районе запрещена коммерческая деятельность.

Лицо Эндрю удивленно вытянулось. Он неожиданно энергично пожал ему руку, потом так же неожиданно ее отпустил.

– Вы – тот самый Эдди Фицпатрик, который играл за «Ловкачей» один сезон? Старик Вафля Фицпатрик?

В этот момент дверь в кухню распахнулась и вошла Роза с бокалом лимонада в руке.

– Ой, не хотела вам мешать, – сказала она.

Эдди подошел к ней, взял лимонад.

– Роза, это Эдди Фицпатрик из «Ловкачей» – помнишь? Подменял Уолли Муна в тот вечер в Колизеуме. За одну подачу из первой базы прошел восьмерых бэттеров. Наверняка помнишь. В тот вечер еще торговец хот-догами упал с лестницы и сломал ногу. Кто бы мог подумать? По другую сторону улицы… – Он улыбнулся Джеку Дилтону. – Вы бейсбольный болельщик, мистер Дилман?

Роза смерила Эндрю недовольным взглядом, взглядом «прекрати нести эту чушь» и начала что-то говорить соседу. Но Кен-или-Эд сразу же оборвал ее, его лицо побагровело.

– Ваш муж идиот, – сказал он, глядя мимо нее на Эндрю. – Более того, он грязный тип с нездоровым любопытством. Вот что я думаю. Вот почему он той ночью сидел на этом чертовом дереве и заглядывал в чужие окна. Богом клянусь, моя жена прошлой ночью тоже слышала шум и…

Эндрю сбросил с себя пиджак, швырнул его на стойку бара, случайно