Странный мир - Сергей Калашников

– Какой невежа! – восклицает Робин. – Он не джентльмен. Надеюсь, вы донесли до него эту мысль?

– Всем кланом, о Слуга Большого Белого Отца. И до него, и до тех, кто разделил с ним путь до наших вигвамов.

– Уверен, что после этой проникновенной беседы он не сможет позволить себе сидеть в присутствии дамы. – Юноша чувствует, что пора заканчивать разговор.

– Только лежать, – соглашается вождь. Английский дается ему тяжело.

* * *

Маленькие происшествия и повседневные хлопоты, работа над изложением истории второго освоения Америки и редкие свидания с Натин заполнили жизнь юного офицера. Личный состав согласно плану боевой подготовки освоил стрельбу из самозарядок, дальнобоек и пулеметов. Работу со стационарной рации, антенна которой была замаскирована в одной из башен форта, и пользование переносными радиопередающими устройствами. Самый же большой восторг вызвали компактные и легкие, всего два кило вместе с питанием, ранцевые переговорные устройства, позволявшие поддерживать связь даже в движении.

На занятиях по тактике разыграли встречный бой в лесу для двух отделений: с этими штуками и без них. Группа, пользовавшаяся связью, одержала верх. После этого дозорные и патрульные наряды без таких устройств на маршруты не отправлялись.

Какими путями пришли к «экспансионистам» солдаты гарнизона форта Тайо – у каждого была своя история. Но к деньгам они относились без особого пиетета. Робин специально присматривался ко всем. Похоже, не он первый. Кстати, почти все состояли в браке с женщинами, жившими где-то неподалеку. Дочерьми земледельцев с Камберленда, проводницами «подземной железной дороги», индианками из кочевавшего кругами вокруг форта племени могикан. Сама крепость поселениями не обрастала и стояла одна-одинешенька, никого не защищая.

* * *

Осень. Жара спала, но уровень воды в реках по-прежнему невысок. На севере строится фазенда плантатора Вудса. Робин не упустил случая съездить туда вместе с Натин. Не усадьба, не городок, а сеть небольших поселков в пять-шесть обложенных привезенным с севера кирпичом глинобитных домиков. Ветряк, прудик, молодые деревца ждут зимних дождей. Молодой человек не великий знаток в сельском хозяйстве, но все здесь кажется ему логичным и рациональным. Он отдает себе отчет в том, что нельзя стремительно перетягивать людей на свою сторону, увлекая их беспечной сытой жизнью. Счастье невозможно подарить – оно делается своими руками. И вот тут как раз этот процесс организовывается.

И как это раскиданное по мелким кусочкам хозяйство будет взаимодействовать с остальным обществом, он себе не представляет. Предположим, замечательные работники весело и творчески вырастили прекрасный урожай. Неважно чего. Собрали. И что дальше? Везти продавать. За деньги. Деньги – товар. Товар – деньги. Товарно-денежные отношения. Круг не размыкается. Люди обмениваются результатами своего труда – это выглядит логичным. Тот, кто работает успешней, – больше получает. И, конечно, хочет получать еще больше, и еще лучше работать. Неубиенная логика, на которой стоит традиционный мир.

Понятно, что в пределах каждого хуторка возникнет малое сообщество, способное действовать совместно. Но оно обязательно замкнется в круге своих интересов. И ничего в этом мире не изменится. Все-таки значительно приятней набить лицо охотнику за рабами, чем решить подобную задачу. Даже дети, растущие в этих поселочках, скопируют поведение родителей, их логику и, попав в школу, окажутся в двойственном положении, когда слова учителя и повседневная жизнь с родителями вступят в противоречие.

А любезная выглядит безоблачно. Не может быть, чтобы она не понимала совершенно никудышных перспектив этой затеи.

– Ну что, лейтенант, сэр! Ваш сержант сможет обойтись без вас еще некоторое время? – Натин смотрит серьезно.

– Запросто.

– Тогда отправляемся покупать поселенцев. Дрова ждет нас на рынке рабов в Олтоне.

– Фамилии на русский не переводятся. А что, на наемных рабочих денег не хватит?

– Тот, кто нанимается, – имеет выбор. – Женушка сегодня на удивление серьезна. Кажется, ее даже колотит.

Глава 44

Олтон – это самый южный городок Штатов, расположенный на берегу Миссисипи. Вокруг него по обе стороны реки раскинулись плантации и усадьбы их хозяев. Здесь растут кукуруза и подсолнечник, пшеница и сахарный тростник. Проезжая по дороге, вьющейся между полей, видишь процесс уборочной на всех ее стадиях. Работники сносят на край поля головки подсолнухов и тут же, на расстеленной тряпице, выбивают из них семена. Обезглавленные стебли – будыли – начиная с края, корчуют, подцепляя снизу узкими лопатами корчевателей, очень уж крепко они держатся в грунте. Потом их составляют пирамидами, чтобы сохли перед сжиганием.

Пшеницу косят конной косилкой и копешками на волокушах переправляют на ток, где ритмично взметываются тяжелые цепы в руках самых сноровистых рабов. Надсмотрщики на лошадках зорко поглядывают, следя за тем, чтобы никто не отлынивал.

В последнем не охваченном цивилизацией лесочке Робин и Натин сменили имидж, для чего взятые с собой вьюки были подвергнуты решительной переукладке. Офицер сменил одежду на партикулярное платье, а девушка оделась как леди, пересев, естественно, в дамское седло. Старящий макияж для лейтенанта – дело привычное. Но на этот раз он был дополнен бородкой. Все-таки здесь расположен штаб округа, офицеры которого могут заинтересоваться тем, почему командир форта самовольно покинул место службы. Не стоит подставляться по мелочам.

Лошадок оставили в гостинице. У хозяина справились о плантаторе. Он действительно остановился в лучшем номере часом раньше, но уже отправился на торги вместе со всем своим семейством. Навес, под которым продавали рабов, отличался от соседнего, где торговали лошадьми, только отсутствием навоза на земляном полу. Вудс, его супруга и трое их разновозрастных детишек действительно оказались в тени его крыши, и Робин сразу включился в процесс покупки. Тут разыгрывается спектакль «Шаловливые проказники балуются».

Родители занимают торговца неспешным разговором о ценах и качестве товара, Натин во всем блеске своего юного очарования щебечет о каких-то глупостях в окружении приказчика и двух молодых плантаторов, а ее спутник с жаром вступает в беседу о несовершенстве налоговой политики Южного штата с солидным джентльменом, судя по одежде, стряпчим.

Пользуясь тем, что внимание взрослых отвлечено, две прелестные девочки в кисейных платьицах радикального поросячьего цвета и пацанчик в противно-голубом матросском костюмчике вступают в пререкания с товаром. Мальчуган проникает в загончик с отдельно устроенными там детьми в возрасте от восьми до двенадцати лет, и эта шантрапа активно обсуждает что-то, бурно используя мимику и жесты. Младшая девочка затерялась среди рабынь с детьми, и из того, что изредка доносится с той стороны, можно разобрать только слова «добрый господин», повторившиеся несколько раз.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});