Творения - Епифаний Кипрский

3. Отецъ есть во истину истинный Богъ, какъ свидетельствуетъ Сынъ, знающій Отца (ср. 1 Іоан. 5, 20). И Сынъ есть истинный светъ, знаемый Отцемъ и свидетельствуемый (Матф. 3, 17; 17, 5). И Духъ есть Духъ истинный, не чуждый, но отъ Отца исходящій и отъ Сына пріемлющій. И это устраняетъ все умозаключительное баснословіе словъ твоихъ, Аэтій, и не можетъ убедить насъ быть учениками твоего наставника Аристотеля, и оставить ученіе просвещенныхъ Духомъ Божіимъ некнижныхъ въ слове рыбарей и людей простыхъ, но вестниковъ истины въ силе Божіей, которой они удостоены были: ибо не въ умоза–ключеніяхъ и не въ надменномъ слове состоитъ царствіе Божіе, но въ силе и истине. И мы уже сначала достаточно слышали слово твое о лишеніи свойствъ и положеній, и о существе рожденномъ и существе нерожденномъ, пріемлющемъ или не пріемлющемъ что–либо, и вместе съ свойствомъ терпящемъ и отрицаніе свойства, и о приплетаемомъ сюда существе рожденномъ, и о свойстве нерожденнаго и о рожденномъ, мимоходомъ именуемомъ, но означаемомъ въ одномъ свойстве и означающемъ свойство, переходящемъ изъ какого–то существа, хотя и называемомъ рожденнымъ, какъ ты сказалъ: ибо умъ твой говоритъ тоже самое объ одномъ и томъ же, нисколько не переставая направлять речь противъ того же самаго.

Аэтія глава 21. Если нерожденность есть свойство и рожденность свойство, то сущности первее свойствъ, а свойства, хотя оне и вторыя, предпочтительнее сущностей. Если же нерожденное есть причина рожденнаго по отношенію къ бытію, а рожденное, заключая свою причину въ своей сущности, указываетъ на сущность, а не на свойство, ничего не заимствующее у нерожденной природы, то какимъ образомъ нерожденная сущность не была бы сущностію, а свойствомъ?

Опроверж. 1. Какъ видите, любители истины, Аэтій снова пытается построить для насъ речь, разсматривающую свойства въ Боге и въ томъ, что ниже Бога. И одно полагаетъ первымъ, другое вторымъ. А между темъ въ Боге принимать первое или второе даже и на словахъ не (позволительно) законно: ибо въ Боге все есть вместе, и не нуждается въ прибавленіи. Посему и рожденное благочестивый разумъ не допускаетъ мыслить произведеннымъ во времени: потому что въ Боге Отце и Сыне и Святомъ Духе, то есть, въ Троице сущей, которая есть Богъ сущій, называется сущимъ Отецъ и сущимъ Сынъ, у Сущаго сущій, рожденный безначально и безвременно, какъ сказано: у Тебе источникъ живота (Псал. 35, 10) и: во свете Твоемъ узримъ светъ (тамъ же) и: сый въ лоне Отчи (Іоан. 1, 18) и: въ начале бе Слово, и Слово бе къ Богу, и Богъ бе Слово (Іоан. 1, 1); и о Святомъ Духе такимъ же образомъ: Духъ Мой настоитъ посреде васъ (Агг. 2, 6). Ты видишь, что въ Троице ничего нетъ новаго. Посему ни сущность не предшествуетъ свойству, ни свойство — сущности. Свойство же разумеемъ не такое, какъ непрочныя такъ называемыя свойства, имеющія измененія въ каждомъ изъ имеющихъ положительныя свойства, если уже ты, Аэтій, принудишь насъ говорить о свойстве, въ отношеніи къ Богу. И ничего въ Боге нетъ ни более предпочтительнаго, ни после рожденнаго, но есть то, что приличествуетъ достоинству къ славословію; одному Божеству и одно славословіе и одна честь, да чтутъ Сына, якоже чтутъ Отца (Іоан. 5, 23) и да не злословятъ Духа въ виду слова угрозы, не отпускающаго имъ греха сего ни въ сей векь, ни въ будущій (Матф. 12, 32). Посему прилично ничего различнаго о Троице не думать, не благочествовать, не прославлять; но въ Отце именовать Отца, въ Сыне — Сына, въ Святомъ Духе — Святаго Духа, и такъ въ истине прославлять, такъ какъ приличествующимъ единой Троице образомъ поклоненіемъ воздавать Ей почтеніе и признавать достоинство Ея составляетъ необходимость истинной веры. И ни нерожденное не нуждается въ рожденномъ, чтобы темъ привнесено было что либо въ существо Его, и чтобы рожденное ясно было для Него виновникомъ существа, ни существо рожденнаго не есть свойство естества нерожденнаго, и не называется такъ.

2. Троица не нуждается ни въ чемъ и не принимаетъ добавленія чего либо: ибо, поелику Сама Троица была всегда, и изъ созданнаго не было ничего, то, для полученія себе чего либо какъ бы по жребію кроме сего, Отецъ не помышлялъ ни о присоединеніи какого–либо именованія, ни о добавленіи чего–либо къ Своему достоинству, чрезъ Сына создавши небо и землю и все видимое и невидимое, и Духомъ Своимъ утвердилъ всю силу Имъ созданнаго, чтобы изъ созданія созданнаго и произведенія произведеннаго была польза носящему имя Создателя и Зиждителя Отцу, или была мысль о какомъ либо добавленіи Сыну, чрезъ Котораго и отъ Котораго произведено созданное, или же Святому Духу, въ Которомъ утвержденное утверждено. И Богъ не обращенный отъ свойства къ свойству и измененный какъ по естеству, такъ и по существу, какъ бы по размышленію и измененію сделалъ сделанное: ибо Онъ всегда имелъ въ Себе Самомъ зиждительную и совершенную силу, не нуждающуюся въ прибавленіи какой либо славы. И какъ въ разсужденіи созданій не должно кому бы то ни было думать о Боге, что добавленіе свойства и достоинства есть достоинство существа и славы Божіей, такъ опровергнутъ будетъ и Аэтій, желающій о Боге умозаключать на основаніи привнесенія къ намъ понятій нерожденнаго и рожденнаго, свойства и сущности, когда все созданныя существа признаются истинно существующими и таковыми представляются не для приращенія славы Бога, ни въ чемъ не нуждающагося. Также и въ отношеніи къ Единородному и Святому Его Духу не должно приравнивать ихъ къ существамъ созданнымъ: ибо невозможно говорить это. А между темъ Аэтій приходитъ къ намъ, принося съ собою умозаключенія о предметахъ возвышенныхъ и дерзновенно простираясь къ вышнему и умозаключая отъ созданій низшихъ, хотя и ничего не находя соответствующаго умозаключительному слову своему: ибо преходитъ мудрость человеческая и погребается умозаключительная речь человеческая; потому что выйдетъ духъ его, и онъ возвратится въ персть свою (ср. Еккл. 3, 20–21; 12, 7; Псал. 102, 14–16, Іов. 10, 9). Преходятъ все тонкости умозаключеній человеческихъ, а вместе и люди съ умозаключительнымъ искусствомъ Аэтія и съ его хитрыми пріуготовленіями противъ веры. Пребываетъ же служащая предметомъ его умозаключеній вера и надежда, и любы, по написанному (1 Кор. 13, 13).

Аэтія глава 22. Если всякая сущность есть нерожденна, какова напримеръ сущность Бога Вседержителя, то какъ можно называть одну сущность страстною, другую — безстрастною? Если же по состоянію нерожденной природы одна сущность остается чуждою количества и качества и, просто сказать, всякаго измененія, а другая подчинена страданіямъ, то если признать ее неизменяемою въ сущности, необходимо допустить, что вышесказанное различіе происходитъ случайно, или же более сообразно назвать действующую сущность нерожденною, а изменяемую — рожденною.

Опроверж. 1. Не всякую сущность называемъ мы нерожденною и не всякую отъ Бога рожденною, потому что родившій рожденнаго отъ Него и пославшій отъ Него Святаго Духа Своего, Духа, причастнаго тому, что принадлежитъ Сыну, не всехъ родилъ, но одного, почему Онъ и есть Единородный и одного послалъ отъ Него, почему Онъ и есть Святый Духъ. Создалъ же чрезъ одного и утвердилъ въ одномъ всехъ, какъ раждающихъ и, после созданія, раждаемыхъ, такъ и созданныхъ, но ни раждающихъ, ни раждаемыхъ. И далеко отстоитъ несозданное существо Троицы отъ созданныхъ Троицею, но не рожденныхъ отъ Троицы. Посему Троица имеетъ безстрастность и неизменяемость, все же низшее Троицы подвержено страданію, если только Безстрастный не даруетъ, кому изволитъ туне независтно даровать, безстрастіе чрезъ нетленіе. Имеютъ же они нетленіе не по безтелесности естества, но по независтности благаго и безстрастнаго Бога. И страданіе Единороднаго воплоти не производитъ страданія въ Его Божестве, хотя истинная вера и истинное исповеданіе и учитъ. что безстрастный Богъ, будучи Словомъ, пострадалъ. Пребываетъ же въ безстрастіи Одинъ и Тотъ же, не потерпевши какой–либо перемены или измененія въ Своемъ естестве. Посему, будучи Премудростію и Богомъ безстрастнымъ, и зная, что Своимъ страданіемъ Онъ спасаетъ держимыхъ страстями смерти, не посла послалъ, не ангела, и не, какъ прежде Его, пророковъ, но Самъ Господь пришелъ и, принявши на Себя страстность, истинно пострадалъ, между темъ какъ Божество Его пребывало безстрастнымъ: ибо пришествіе во плоти не уменьшило силу Божества Его. По Божеству Своему Онъ продолжалъ делать дела Божіи, не терпя препятствія отъ плоти, запрещая ветру, волненію и морю (Луки 8, 24), Лазаря вызывая изъ мертвыхъ собственною властію (Іоан. 11, 43) и иное безчисленное и большее сего совершая. Между темъ Онъ допускалъ совершаться и относящемуся до плоти, какъ напримеръ и діаволу искушать Его, и людямъ ударять Его, и собравшимся противъ Него схватить Его, дабы въ страстномъ естестве пострадалъ безстрастный, пребывающій безстрастнымъ въ Божестве Своемъ, не чуждый безстрастнаго Бога, но добровольно делающій все это сообразно дивному Его таинству. Такъ и Богъ Отецъ съ Самимъ Единороднымъ и Духомъ Его Святымъ, Троица всегда совершенная и безстрастная, едино Божество обдержитъ все, единъ Богъ, едино Господство, такъ какъ одинъ и тотъ же Богъ обдержитъ все.