Творения - Епифаний Кипрский

Аэтія глава 15. Если рожденное неизменно по естеству по причине родившаго, то нерожденное есть сущность неизменяемая, не по произволенію, но по достоинству сущности.

Опроверж. Доколе будетъ говорить намъ онъ (Аэтій) одно и тоже и не переходить за пределы раньше высказаннаго? ибо что говорилъ онъ сначала, тоже самое и о томъ же говоритъ и до конца, и ничего другаго, не тайны намъ открывая, не о Боге, какъ обещаетъ, уча насъ, не веру возвещая намъ, съ помощію которой апостолы действуя и именуя ее твердымъ исповеданіемъ истины, мертвыхъ воскрешали и прокаженныхъ очищали и иныя все согласныя сему доказательства истиннаго действія являли, но суетныя и полныя хвастовства умозаключенія, не переходящія за пределы тождесловія, и ничего другаго. Посему просимъ читателя, чтобы онъ не гневался на насъ за то, что онъ прочитаетъ, если и сами мы будемъ повторять тоже самое, вынуждаемые говорить противъ его тождесловія. Рожденное неизменно, какъ приличествуетъ Божеству, и Родитель неизмененъ, какъ подобнымъ же образомъ приличествуетъ Его неизменному естеству. Родившій же пребываетъ, всегда имея рожденнаго изъ Него, не допуская въ созданныхъ отъ Него существахъ никакой мысли о томъ, чтобы знать Отца безъ Сына и безъ Отца знать рожденнаго отъ Него и совершеннаго Его Духа, иже отъ Отца исходитъ и отъ Сына пріемлетъ (Іоан. 15, 26; 16, 15). И сіе приличествуетъ достоинству существа Божія — не нуждаться въ прибавленіи какого–либо достоинства, но иметь его вечно въ собственномъ тождестве.

Аэтія глава 16. Если понятіе: нерожденный означаетъ сущность, то по справедливости различается отъ сущности рожденнаго. Если же нерожденное ничего не означаетъ, то темъ более ничего не означаетъ рожденное. Какимъ же образомъ ничто будетъ противополагаться ничему? Если слово: нерожденный противополагается слову: рожденный, то, когда за произнесеніемъ этого слова последуетъ молчаніе, надежда христіанъ, основанная на различномъ произношеніи, а не на природе вещей? обозначаемой названіями, то появляется, то исчезаетъ.

Опроверж. Какимъ образомъ имеютъ обыкновеніе употреблять свидетельства противъ самихъ себя те, которые умеютъ приводить въ изумленіе разумъ неопытныхъ? Такъ Аэтій, полагая всю надежду въ одномъ лишь изреченіи, а не въ истине, дерзновенно пришелъ возвещать ее намъ, не постыдившись самъ исповедать Сына Божія и Бога Отца одними лишь словами, тогда какъ мы прежде всего исповедуемъ естественнаго Отца и естественнаго Сына, и естественнаго Духа Святаго: ибо съ Троицею ничто иное не можетъ быть сравниваемо. И по сему, по истине, единосущіе есть утвержденіе исповеданія нашего, не уничтожаемаго однимъ изреченіемъ, могущимъ быть и не быть, каково мненіе Аэтія объ Отце и Сыне, и Святомъ Духе; ибо есть действительно истинный Отецъ и действителъно истинный Сынъ и истинный Духъ Святый, хотя бы онъ (Аэтій) и сеялъ безчисленныя суетныя умозаключенія. О таковыхъ людяхъ такъ говоритъ Божественное слово: разумъ разумныхъ отвергу (1 Кор. 1, 19; ср. Ис. 29, 14) и: Господь весть помышленія человеческая, яко суть суетна (Псал. 93, 11) и прочее.

Аэтія глава 17. Если нерожденность ничего более не привноситъ къ превосходству сущности, въ сравненіи съ рожденностію, то Сынъ, будучи превосходимъ Отцемъ только по названію, найдетъ лучшими Себя назвавшихъ (нерожденнымъ) Бога и Отца Его, а не самого названнаго.

Опроверж. Хотя бы Аэтій предлагалъ намъ и безчисленныя драмматическія сочиненія, но никакой благочестивый разумъ не согласился бы съ нимъ въ томъ, чтобы получившіе бытіе отъ Сущаго были превосходнее Его: ибо и самъ онъ (Аэтій) признаетъ, что они чрезъ Него получили бытіе. И не по произнесенію лишъ имени, но какъ истиннаго (Сына), родившагося отъ истиннаго (Отца) называютъ Рожденнымъ облагодетельствованные отъ Него достоинствомъ Христіанъ, за истинное познаніе о Немъ называемые наученными чрезъ Отца, а не отъ плоти и крови (ср. Матф. 16, 17; Гал. 1, 16; 1 Кор. 2, 10), и за сіе по справедливости ублажаемые, какъ напримеръ познавшій Его какъ Христа, съ присоединеніемъ словъ: Сынъ Бога живаго (Матф. 16, 16). Таковые душевнаго Аэтія, не пріемлющаго духовное, духовно востязуютъ. И хотя Сынъ, будучи Духомъ и Единороднымъ, говоритъ: отхожу ко Отцу Моему и Отцу вашему, и Богу Моему и Богу вашему (Іоан. 20, 17), однако же оба сіи наименованія не могугь быть приравниваемы къ именамъ инороднымъ, такъ какъ истина всегда пребываетъ и научаетъ истинно различать ясность необходимаго порядка въ отношеніи къ Сыну Божію. Выраженія: Отцу Моему и Отцу вашему относятся не къ плоти ихъ: ибо какимъ образомъ Богъ, не облеченный плотію, можетъ быть Отцемъ плоти? Равньмъ образомъ и изреченіе: Богу Моему и Богу вашему должно относить не къ Божеству Сына и не къ сыноположенію учениковъ, но изреченіемъ: Богу Моему и Богу вашему, истинствуя во всемъ, Онъ утверждалъ учениковъ таинственно въ мысли о вочеловеченіи Своемъ. Изрекая же слова: Отцу Моему и Отцу вашему, Онъ какъ бы такъ говорилъ: по причине Моего общенія съ Нимъ по естеству и Моего съ вами общенія, въ каковомъ общеніи быть Я далъ вамъ власть по человеколюбію обитая съ вами, согласно сказанному: даде имъ областъ чадомъ Божіимъ быти (Іоан. 1, 12). Посему и Самъ Онъ, явившись среди ихъ, принялъ зракъ раба (Флп. 2, 7), вновь къ новому пріобщившись, но такъ, что и древнее пребываетъ въ тождестве и не переходитъ въ сліяніе; сыны человеческіе, чрезъ это причастіе, переходятъ въ состояніе неистленія, но не соединяются съ Нимъ до единосущія; и когда говорится, что Онъ принялъ зракъ раба, то словомъ: принялъ, обозначается новое, а изреченіемъ: во образе Божій Сый (Флп. 2, 6) означается то, что Онъ не подвергся измененію. А коль скоро это такъ, и такъ ясно исповедуется въ совершенномъ знаніи у наученныхъ Богомъ, то ни изреченіе: Богъ Мой и Богъ вашъ, ни другое: Отецъ Мой и Отецъ вашъ не могутъ сходствомъ наименованія отделить чистое существо отъ общенія съ соответствующимъ ему и отъ преимущества собственнаго свойства Отца въ отношеніи къ Сыну и Сына въ отношеніи къ Отцу и Святаго Духа точно такъ же.

Аэтія глава 18. Если нерожденная сущность превосходнее рожденія, такъ какъ имеетъ самобытное превосходство, то она есть нерожденная самосущность. Ибо не по своей воле она превосходнее рожденія, но по природе. Посему Богъ, будучи самобытною нерожденною сущностію никакому разуму не позволяетъ помыслить о рожденіи Себя, но отвергатъ стремленія всякаго изследованія и всякой мысли къ рожденному.

Опроверж. Продолжаетъ мучить насъ Аэтій, заставляя насъ, какъ я сказалъ, часто тождесловить вследствіе проходящаго у него отъ начала до конца тождесловія объ одномъ и томъ же. Никогда вера, спасающая всякаго вернаго, не состояла изъ тонкости умозаключеній человеческихъ: потому что не надежны разсужденія человеческія и не могутъ простираться до безпредельности существа Божія. Ибо и все животворное Христово таинство спасенія нашего есть Іудеемъ соблазнъ, Еллиномъ же безуміе, намъ же званнымъ Іудеемъ же и Еллиномъ Христосъ Божія сила и Божія премудрость: зане буее Божіе премудрее человекъ есть, и немощное Божіе крепчае человекъ есть (1 Кор. 1, 23–25). И такъ кто же не поставитъ Аэтія въ числе Іудеевъ за соблазнъ умозаключеній его и въ числе Еллиновъ за то, что изъ за своего произвольнаго мудрованія онъ считаетъ истину Божію безуміемъ? ибо одинъ только есть и высшій всей твари, и Создатель творенія, и Зиждитель всего. Не потому, что Онъ превосходнее произведеннаго Имъ, не творитъ и не созидаетъ произведеннаго Имъ: ибо не завидуетъ собственной благости; потому что имеетъ въ Себе самоблагость, которая превосходнее всего и не объемлется страстями, завистію или недоброжелательствомъ. И сущее Онъ совершилъ изъ не сущаго: потому что произведенное Имъ, подчиненное Его несравнимому Божеству, не противъ Него измышлено какъ созданное Имъ, но въ славу Его, для показанія независтнаго Божества Его, которое, будучи самоблагостію и самосущіемъ, пріобщаясь созданному Имъ изъ не сущаго, восхотело его бытія и причастія каждаго изъ созданныхъ существъ, по его состоянію, Его дарованію. Светиламъ напримеръ дарованъ светъ, небу — красота украшенія, земле и инымъ, по изволенію Его, дарованы части добродетели, ангеламъ и инымъ святымъ силамъ — нетленіе, а человеку достоинство образа и даръ жизни, и знанія, и разумной способности. И не отъ изволенія только было это у Него, съ медлительностію, такъ сказать, или съ переменою решенія и съ совещательнымъ разсужденіемъ, но по самоблагости: ибо Ему свойственна самоблагость въ томъ, чтобы все приличествующимъ образомъ содержать, творить и совершать. Посему какъ это не сделало никакого неприличія благости Его, но послужило къ славе и соединенному съ похвалой познанію независтности Его, для веденія и чувствованія произведенныхъ имъ существъ, такъ и слава Божества Его не есть воспринятая отвне (ибо никогда Божество не нуждается въ добавленіи славы, но есть самослава, и самодобродетель, самочудо и самовосхваленіе), именно въ томъ, что Отецъ родилъ, хотя Самъ и не раждается, чтобы изъ всегда сущаго источника истекалъ вечный источникъ, сопребывающій Ему и изъ Него сущій, источникъ изъ источника, и Богъ отъ Бога, и светъ отъ света, не начавшій быть, не подчинившійся времени, но вместе имея истинно Отца, также какъ и Отецъ имеетъ вместе истинно Сына, не не приличествующаго Отцу и не уничтожающаго что либо изъ несравнимости Его: ибо здесь не есть какое–либо телесное разделеніе, но Слово ипостасное, Богъ отъ Отца сущій, Духъ отъ Духа, и Богъ отъ Бога, исключающій всякое умозаключительное предположеніе, являющійся жизнію для верныхъ и всехъ, Отцемъ чрезъ Него и отъ Него произведенныхъ, верующихъ и знающихъ и не считающихъ безуміемъ силы Божіей и Божіей премудрости, превосходящей всякое изследованіе и всякое разсужденіе, особенно же людей испорченныхъ, какъ и самъ Аэтій то невольно призналъ.