Знак снежного бога (СИ) - Элевская Лина

Ошеломленный, Анихи заморгал, пытаясь понять, отчего так неприятно смотреть на разноцветные блики, будто в самих глазах поселилась тошнота. И в этот миг неведомая сила подхватила его, как котенка, за шкирку и унесла прочь.

Через мгновение, за которое он не успел ни удивиться, ни испугаться, разноцветное, тошнотворное марево выплюнуло его посреди большого зала Золотых Чертогов — в компании таких же дезориентированных, недоумевающих богов. Желудок запоздало подкатил к горлу.

— Проклятье! Если хотели опять попробовать расколоть этот проклятый кристалл, неужели нельзя было нормально всех собрать? — бросил Анихи, сплюнув кислым.

— Это не мы, — коротко произнес Тилар, слишком бледный даже для себя самого.

В качестве подтверждения разноцветное марево выплюнуло самого Лучезарного, который тоже явно остался не в восторге от такого способа передвижения.

На подгибающихся ногах, учащенно дыша, Анихи отошел к стене и прислонился к ней. Каждая вспышка этой невозможной, какой-то неправильной силы вызывала зуд в глазах… впрочем, смутно знакомый.

— Больно, — процедил Кэлокайри сквозь зубы, зажмурившись — что не слишком помогло. — Словно смотрю…

— На щупальца Хаоса, — хрипло произнес Фтинори.

Но это было только начало.

Последним явился Гром, слишком дезориентированный и помятый для того, чтобы возмущаться. С ним явно не церемонились.

— Что за шуточки?! — наконец возмутился Иркас. — Я не знаю, чьего авторства этот розыгрыш, но он дурного тона!

— Хотел бы я сам знать, — мрачно бросил Тилар-Танатос, озираясь. — И еще я хотел бы знать, как эта странная и неестественная сила смогла беспрепятственно проникнуть в святая святых, да к тому же перенести сюда всех нас!

Это был очень, очень хороший вопрос. Притихли все, встревожившись не на шутку. Действительно, теперь здесь были собраны абсолютно все боги, а неизвестная сила, выплюнув Грома, исчезла без следа…

Точнее, так всем казалось.

Любой силе для существования нужно вместилище, проводник.

Самым слабым местом в Золотых Чертогах, ибо оно обеспечивало связь с внешним миром, был огромный экран из чистейшего горного хрусталя. И в наступившей тишине по нему с жалобным звоном пробежала трещина. Боги с опаской обернулись — и экран взорвался маревом осколков, а из него на волю рванулись разноцветные, тошнотворные, причудливо изломанные…

— Щупальца Хаоса! — хрипло выдохнул Ильос.

И если бы только они…

Сияющая нить выстрелила следом, оплела паутиной большой зал, и теперь он напоминал герметичное яйцо — ни надломить изнутри, ни проникнуть внутрь снаружи. Сбитые с толку, испуганные боги сбились в центре, не зная, чего еще ожидать.

— Восстань, главный стихийный бог! — громыхнуло вдруг на все золотые чертоги.

Голос узнали, несмотря на непривычный диссонанс, которым он пропитался.

— Сулу! — рябью пронесся по залу общий потрясенный вздох.

Это открытие разом перекрыло мимолетное удивление — разве есть у них главный стихийный бог?

Боги вновь обернулись к экрану — и действительно, среди щупалец Хаоса узрели хорошо знакомое всем лицо с повязкой на глазах и длинной белоснежной бородой. Словно в первородной тьме грубо прорубили окно прямо в Золотые Чертоги.

Большинство из богов бывали в узилище старейшего лишь один-два раза, но забыть увиденное не удалось никому, и теперь они вжали головы в плечи, как нашкодившие котята.

Страшная мысль поразила Ильоса, бога солнца. И не его одного.

А что, если это не пробуждение Мира? Что, если пробудился Хаос?!

— Что ты здесь делаешь, великий слепец? — собрав всю храбрость в кулак, вопросил Ильос. — Это не твоя вотчина, и не тебе надлежит находиться в ней, не говоря о том, чтобы приводить в Золотые Чертоги, средоточие равновесия и порядка, Хаос… Что ты задумал?

Щупальца разом выгнулись кошачьими спинами, недобро повернувшись к нему, и Ильос, сглотнув, умолк.

— Не тому, кто желает умилостивить и правых, и неправых и таким образом возвыситься, разглагольствовать о вотчинах, — громыхнул бог судеб, заставив лучезарного отшатнуться, как от пощечины. — Старый слепец бывает прозорливей иных зрячих! Может, вы забыли, что мне ведомы ваши судьбы, все ваши действия, все устремления, что я не хуже Ардора способен читать в чужих сердцах?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Боги разом переменились в лице.

— Вас ждет суд, — просто сообщил Сулу. — Равновесие было нарушено, и за это придется ответить.

— Если собрался судить Ланежа, — встрепенулся Гром, — то сначала его придется как-то из этого кристалла извлечь! Мы все старались, но не смогли. А что до нарушений — сам хорош, старец! Ильос верно сказал, кто дал тебе право вры…

— Молчать! — не стерпел Сулу.

Одно из щупалец Хаоса стремительно вытянулось и запечатало рот излишне ретивому верховному. Тот мгновенно спал с лица, затем посерел, с ужасом ощущая, как тошнотворное прикосновение выкачивает из него божественную силу. Не выдержав, отшатнулся, приземлился на зад, да так и пополз спиной вперед прочь от разноцветной твари.

Хаос дернулся было следом, но затем с тихим шипением вернулся к Сулу. Огладив бороду, бог судеб смерил остальных суровым взглядом.

— Похоже, с кристаллом придется повременить, — недобро бросил он. — Право "ворваться" даровано мне высшими силами Вселенной. Сила созидания окружила коконом зал, дабы разрушительные силы не проникли в мир…

Нить мягко вспыхнула, и растерянные боги нутром почувствовали: все так, как говорит Сулу. От этого стало только страшней — они не знали, чего ждать.

— Сила разрушения, — холодно продолжил великий слепец, — пробила мне окно в вашу вотчину и готова карать. Я же, как было условлено, не покидаю своего поста, отведенного мне с самого начала мира земного.

Страх и отвращение перед Хаосом у богов были в крови. Только Сулу как-то удавалось мириться с его неизменным присутствием.

— На суды вы и впрямь скоры, — продолжил бог судеб. — Но нынешний будет иным, и неугасимый огонь в чашах нам ни к чему. Я оглашу преступления и приговор. Приводить или не приводить его в исполнение — на то воля Мира и Хаоса, коими никто не способен управлять. — Сулу сурово обвел взглядом замерших в центре зала богов. — Пришел черед вам, обвинителям, ответить за свои действия, ибо чаша вины вашей наконец переполнена. Не Ланеж ответственен за нынешнее, а вы.

— Ты не Судия, — обманчиво мягким тоном напомнил Танатос.

— За мной Мир и Хаос, — прямолинейно сообщил Сулу. — Я лишь их силой вершу их волю… По совести, по справедливости.

Ритуальная фраза Ардора, так давно не звучавшая под этими сводами, заставила богов содрогнуться.

— Главное преступление ваше — небрежение своими обязанностями, приведшее к нарушению гармонии, которую вы должны поддерживать прежде всего в своем стане, затем уже — в мире земном!

Сулу говорил вроде бы очевидные вещи, но они звучали откровением, наполняя богов чувством вины. Простое правило, очевидное… Но о нем забыли.

— Виновники будут оглашены, — голос слепца вновь наполнился потусторонней силой. — Виновны те, в ком взяла верх мстительность и зависть…

Щупальце Хаоса услужливо вытолкнуло вперед Анихи, и на щеке у него отчетливо проступило пятно с рваными краями, переливающееся кричаще-яркими цветами Хаоса.

— Спесивость и тщеславие…

Едва поднявшегося Грома подкравшееся щупальце хлестнуло по пятой точке, вынудив резво скакнуть вперед. Его щека украсилась тем же «знаком отличия».

— Кичливость…

Аквариа.

— Непоколебимая уверенность в собственной правоте и нежелание слушать…

Гестиа.

— Желание главенствовать над всеми…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ильос.

— Неспособность справиться с взятыми на себя обязанностями и предвзятость…

Иркас.

— Подозрительность, страх, готовность приписать ближнему худшие качества… за одно лишь то, что сильнейший дух Сньора заместил его самого.

В отдельную группу против своей воли были собраны почти все остальные, и их лица не были отмечены знаком Хаоса, лишь на одеждах остался след.