Рассказы - Ричард Карл Лаймон

себе. — Он ушёл. Теперь ты можешь просто забыть о нём и наслаждаться собой.

Повернувшись, она прислонила флакон к пляжной сумке. Затем легла. Закрыла глаза. Подвигалась туда-сюда на одеяле, прижавшись к песку, чтобы придать ему форму изгибов своего тела.

Она сделала глубокий вдох, который сильнее вдавил её груди в гладкие, облегающие мешочки бикини. Ей нравилось это ощущение. Ей нравилось чувствовать солнечное тепло и то, как лёгкий ветерок нежно касался её кожи, словно кончиками пальцев.

Замечательно, — подумала она. — Прекрасно, теперь, когда мерзавец ушёл. Почти идеально.

Ей не понравилось, как комок песка прижался к её крестцу. Она извивалась, пока он не вдавился в ложбинку между ягодицами.

Наверное, пивная бутылка, оставленная каким-нибудь проклятым мусорщиком.

Она подумала о том, чтобы избавиться от неё. Но это потребовало бы стольких усилий: сползти с одеяла, убрать её с дороги, покопаться в песке, а потом ей бы пришлось прикоснуться к этой штуке. Чей-то чужой мусор. Возможно, грязный. Возможно, это даже не бутылка. Может быть, старая кость или что-то ещё. Фу! Забудь об этом.

Кроме того, сейчас она не вызывала никакого дискомфорта. На самом деле, было довольно приятно. Она сжала её ягодицами.

Я должна перевернуться и получить максимум удовольствия,  — подумала она.

Но она уже намазалась спереди. И чувствовала себя слишком ленивой и довольной, чтобы двигаться. Она зевнула. Потянулась. Прижалась к песку и выпуклости, и вскоре уснула.

Во сне молодой человек в очках стоял на коленях между её ног и скользил руками по бёдрам.

— Я знала, что ты вернёшься, — сказала она ему.

— Я знал, что ты хочешь меня, — ответил он.

Она засмеялась и сказала:

— Не льсти себе.

Он улыбнулся. Затем он опустился вниз и начал лизать. По своим ощущениям она поняла, что нижняя часть бикини исчезла. Она посмотрела на себя сверху вниз. Верхняя часть тоже отсутствовала. Задыхаясь, она подняла руки и прикрыла грудь. Лизание прекратилось.

— Всё в порядке, — сказал он. — Никто не смотрит.

Она сказала:

— Готова поспорить.

Он расстегнул пуговицу и сдвинул молнию вниз.

— Разве я бы это делал? — спросил он, — если бы у нас были зрители?

Он позволил обрезанным джинсам сползти до колен.

— О, Боже, — пробормотала Ким.

— Всё для тебя, — сказал он.

Её руки упали по бокам. Наклонившись, он целовал и облизывал её груди. Он сосал их. Она стонала и извивалась. Затем она произнесла, задыхаясь:

— Нет, подожди.

Он поднял голову. Улыбнулся ей и облизал свои блестящие губы.

— Что? — спросил он.

— Я тебя даже не знаю.

Он ответил:

— Ничего страшного. Ты хочешь меня. Это всё, что имеет значение.

Она покачала головой.

— Меня не волнует твоё имя, — сказала она ему. — Но мне нужно тебя видеть. А ты — как будто прячешься от меня за этими дурацкими очками.

Он снова улыбнулся.

— Можешь их снять.

Подавшись вперёд, он опустился на неё. Когда его горячее тело прижалось к ней, а его язык скользнул между её губами, она протянула руку и подняла очки на лоб.

У него не было глаз.

Пустые глазницы. Тёмные, кровавые ямы.

Ким вскрикнула, оттолкнула его и, проснувшись, села прямо. Пот струился по её телу. Она сидела, задыхаясь. Сон. Это был просто сон. Очень реальный.

Какое-то время просто замечательный. Но эти глаза!

Да. Чьи глаза?

— Глаза мужчины, — пробормотала она. — Что со мной не так, если я воображаю что-то подобное?

Она откинулась назад, подперев голову онемевшими руками и повернула голову, чтобы разработать мышцы шеи.

И увидела его.

Он вернулся.

Он лежал, растянувшись на песке, в нескольких футах от неё, но справа. Он сменил место. Однако, как и прежде, его голова покоилась на сложенных руках, повёрнутых к ней. Как и прежде, на нём были странные круглые очки, скрывавшие его глаза за тёмно-зелёными линзами.

Если у него есть глаза? — подумала Ким.

Она поморщилась.

— Что-то не так? — спросил он.

— Да. Ты. Что ты здесь делаешь?

— Наслаждаюсь пляжем.

— Пляж большой. Почему бы тебе не перейти на другое место?

— Мне здесь нравится. Очень красивый вид.

— Да? Я думала, может, ты слепой или что-то в этом роде.

Он улыбнулся, показав ровные белые зубы. Затем он перевернулся, сел и повернулся к ней лицом. Скрестив ноги, он смахнул песок с плеч и груди.

— Ты долго спала, — сказал он.

— И я полагаю, ты наблюдал за мной.

— Ты выглядела так, будто тебе снился кошмар.

— Зачем ты носишь эти дурацкие очки?

— Они защищают глаза от песка.

— Из-за них ты выглядишь как дебил.

— Извини.

Уголок его рта изогнулся кверху. Затем он поднял руки к очкам.

Сердце Ким заколотилось. Желудок куда-то провалился. У неё перехватило дыхание.

— Нет, — задыхаясь, сказала она. — Не на…

Слишком поздно.

Он водрузил очки на лоб.

И Ким обнаружила, что смотрит на пару голубых, как небо, глаз с длинными шелковистыми ресницами. Они выглядели изумлёнными, понимающими, нежными.

Он красавец!

— Так лучше? — спросил он.

— Намного лучше, — сказала Ким.

Её голос прозвучал хрипло, с трудом пробиваясь сквозь ком в горле.

— Меня зовут Сэнди, — сказал он.

Улыбаясь, он покачал головой. Из его прекрасных блестящих волос на плечи и лицо посыпался песок.

— Ты — песочный[30], отлично, — сказала Ким.

— Назвали в честь Куфакса[31].

— А я — Ким.

— Приятно познакомиться, Ким. Но ты сожжёшь свою прекрасную кожу, если не перевернёшься, как можно скорее.

Она опустилась и легла на бок. Лицом к нему. Очень хорошо понимая, как смещаются груди в хрупких, податливых местах бикини.

— Если я перевернусь, — сказала она, — моя спина сгорит. Разве что, ты мне поможешь.

— Помочь тебе?

— С маслом для загара.

— А. Полагаю, я могу это сделать.

— Спасибо.

Она легла на живот и потянулась. Скрестила руки под лицом. И наблюдала за тем, как Сэнди пристально смотрит на неё, извивающуюся на одеяле, чтобы разгладить песок. Она вспомнила о комке, который давил на неё раньше. Сейчас она его не чувствовала.

Она перестала двигаться.

Сэнди просто сидел там.

— Ну? — спросила она. — Подойдёшь?

Он тряхнул головой. Ещё немного песка упало с его волос.

— У меня есть лучшее предложение, — сказал он. — Почему бы тебе не подойти сюда?

Внезапно забыл о благородстве?

Может, он просто хочет посмотреть, как я встаю и иду, хочет насладиться телом в движении.

— Моё одеяло здесь, — сказала она.

— Я его и имею в виду. Оно тебе ни к чему. Оно мешает. Тебе надо лежать на песке.

— Я испачкаюсь.

— Потом примешь душ.

Она взглянула в его прекрасные глаза. Он видит меня обнажённой в душе, — подумала она. — Может, видит