"Фантастика 2023-96". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Хафф Таня

Утром проснулась от холода. Кружилась и очень болела голова, появился кашель и озноб. Наверное, простыла вчера, когда сидела в коридоре. Опять раздула огонь в печке и доела остатки хлеба. Еле-еле нашла карточки. Были они у тети Капы под подушкой. И зачем она их туда спрятала? Еще раз постучалась к соседям. Никто так и не открыл. Куда ж они все подевались?! Очень хотелось кушать. Одного хлеба было мало. Раньше мама со службы приносила еду: крупу, вяленую рыбу, крахмал, один раз даже сахар принесла. А сейчас все продукты кончилась. Надо собираться и идти отоваривать карточки. Куда идти Валя знала, ходила с тетей Капой. Но одно дело идти с взрослой женщиной, а другое самой. Карточки могли отобрать или украсть. В очереди говорили, что и убивают за них, Валя сама это слышала. Самочувствие становилось все хуже и хуже. Ломило кости, дышалось тяжело. Однако, деваться некуда, оделась и пошла на продпункт.

Стоило выбраться из колодца двора на улицу, как холодный промозглый ветер бросил в лицо колючий снег. Девочка покачнулась, неожиданно накатила дурнота, еще сильнее заболела голова. Пристроившись в спину шагающему в нужную ей строну прохожему, Валя шла, наклонив голову от ветра и механически переставляя ноги. Как же тяжело идти, а еще этот ветер! Девочка не заметила, как мужчина, шедший впереди, пошатнулся и, заскользив по наледи, упал, перекрыв ей путь. Она шла и шла пока не споткнулась о лежавшее поперек дороги тело. Упав, увидела прямо перед собой такие же мертвые, как у тети Капы глаза. В ужасе девочка скатилась с трупа в снег. Попыталась встать, но сил уже не было.

Вале повезло, полузамерзшую ее нашел патруль. Девочку отправили в детский дом санаторного типа, куда свозили таких же, как она ослабевших от голода, оставшихся без родителей детей. Там их немножко подкармливали, оказывали медицинскую помощь и отправляли на Большую землю. Так она встретила своего теперь уже братика. Когда Саша кинулся к ней на аэродроме, она сначала испугалась. А потом ей стало жалко этого парня, захотелось подойти к нему, обнять, что-нибудь сказать. Но Валю крепко держала за руку девушка в летной форме, а спустя мгновение парень уже пришел в себя и дал команду к погрузке.

И вот он ее нашел. Специально искал. Такой же одинокий, потерявший всех близких, как и она. Пришел и предложил ей стать его сестрой. Вот так вот просто. Валя даже сначала не поняла, что хочет от нее этот летчик. А когда поняла, не поверила. А Саша ее уговаривал, предлагал подумать, пока он с фронта не вернется. Глупый он, хоть и старше! Чего тут думать?! Она согласилась сразу. Как он обрадовался! И одновременно расстроился, что нельзя забрать ее к себе сразу. Обещал сделать это, как только вернется с фронта. Просил подождать, месяц или два и все решится. Конечно же, она будет ждать! Даже дольше будет ждать! Главное ей есть, кого ждать, она снова не одна!

— Ты только вернись, братик! Останься живой! А я тебя подожду! — шептала девочка, бездумно выводя линии на промерзшем окне.

Мехлис хмурил лоб, изредка бросая на Сашку задумчивые взгляды. Он словно хотел что-то сказать, но никак не мог решиться. Странное, абсолютно несвойственное армейскому комиссару поведение. Наконец, решившись, он начал разговор:

— Александр, я постараюсь решить твой вопрос без этого, но может получиться так, что мне придется усыновить вас с Валей.

— Это обязательно? — в принципе, парень был и не особо против. Лев Захарович ему нравился. Если б еще не его фанатизм! Только бы не начал опять агитировать за комсомол! То, что рано или поздно в организацию придется вступить, было понятно. Но становится комсомольцем, просто потому что так надо, без веры и понимания, считал для себя неприемлемым. Он видел, как относятся к комсомолу, к партии окружающие его люди. Для них это было нечто огромное и основополагающее, такое, за что можно и нужно отдать жизнь. Именно этого Сашка и не понимал. Погибнуть, защищая Родину — долг каждого, но вот погибнуть за торжество чьих-то там идей, казалось ему, по крайней мере, странным. Правда, парень и не стремился понять эти идеи. Сильно не до того ему было.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Не знаю. Скорее всего. По закону, ты несовершеннолетний и права на усыновление кого-либо не имеешь. И признать тебя совершеннолетним, даже учитывая, что ты воюешь и являешься командиром, не получится. Нет такой возможности в нашем Законодательстве. И ни товарищ Сталин, ни товарищ Калинин на нарушение закона не пойдут. Так что это единственное быстрое решение твоего вопроса мне видится только таким. Конечно, если ты против, будем искать другие пути, но это долго и не факт, что получится.

— Да я не против, Лев Захарович, — пожал плечами Сашка, — только неудобно как-то, да и что Ваша жена и сын скажут? — и через паузу добавил, — И фамилию менять не буду!

— Глупости не говори! — голос Мехлиса прозвучал резко и жестко, — С Лизой и Леней решу! Они не будут против. Фамилия останется, это ты правильно решил. А с Валентиной я сам поговорю. Воюй спокойно.

— Спасибо, Лев Захарович, — Сашка был действительно благодарен этому человеку, тяжелому, безжалостному, но в то же время кристально честному и по-своему справедливому.

Мехлис кивнул, принимая благодарность и продолжил, сурово сдвинув брови:

— Ты когда заявление в комсомол подашь?! Мне его за тебя написать что ли?!

Сашка поморщился. Опять началось!

— Товарищ армейский комиссар первого ранга, ну какой из меня комсомолец?! Я же ничего в этом не понимаю!

— Плохо, что ты ничего не понимаешь! Наверное, придется мне оргвыводы делать по вашему комиссару и комсоргу! — зло выпалил Мехлис.

— Не надо оргвыводы! — испуганно пошел на-попятную парень. Про оргвыводы Льва Захаровича Сашка был наслышан. — Напишу я заявление. Только давайте, как с фронта вернемся. Ну, правда, не до того сейчас! — Сашка осекся. В глазах Мехлиса зажегся хорошо знакомый парню фанатичный огонь.

— Что значит не до того?! Ваша аполитичная, бесхарактерная позиция меня поражает, товарищ лейтенант государственной безопасности! — Лев Захарович перешел на официальный тон. — Как Вы собираетесь дальше жить в нашей стране, если не хотите понять, чем живет, к чему стремится самая передовая часть Ваших ровесников! А чему Вы можете научить девочку? Я начинаю думать, что вопрос усыновления Валентины мы решаем преждевременно! Не готовы Вы еще взять на себя такую ответственность! — Мехлис со всей прямотой и присущим ему размахом бил по самому больному и считал это правильным. Только так можно и нужно действовать настоящему большевику! А Сашка не знал, что ответить разбушевавшемуся комиссару. Да и надо ли отвечать? Только хуже сделает! Парень еле сдерживал себя, чтобы не психануть, не нагрубить. Далась им эта политика! Ну, вот при чем тут его вступление в комсомол и Валя? Но сорвись он и об обретении семьи можно забыть, Мехлис закусит удила. И этого парень боялся больше всего. А значит надо кивать головой, виниться и соглашаться с армейским комиссаром. Ради сестры Сашка был готов на все. Пришлось делать виноватый вид и оправдываться:

— Товарищ армейский комиссар первого ранга, ну, правда, просто физически не могу. Я же не отказываюсь. Но нам на фронт скоро, а у меня еще экипажи не подготовлены.

— Мне докладывали, что летают уже люди.

Вот же Кушинр — гад! Точно он стучит в ГлавПУР, больше не кому. Сашка понимал, что упрек не справедливый. Комиссар училища в прямом подчинении у Политуправления и деваться ему некуда, да и не зачем. То, что курсанты приступили к полетам, знают все заинтересованные в этом люди, он и сам отчитывается каждый вечер перед Максимовым, а тот в свою очередь перед Наркомом и Генштабом, а может и перед Верховным, не зря же Иван Андреевич в последнее время дерганый такой. Видать и его достало высокое руководство.

— Вот именно, что только летают, а нам воевать учиться надо. И учить нас некому, по книжкам и методичкам оттуда учимся. Ночами читаем с Никифоровым, разбираем, а днем повторить пытаемся на практике. И технику не убить при этом! А мне еще надо вопросы обеспечения нашей группы решать! Начштаба обещали прислать, нету до сих пор! — Сашка и сам не заметил, как завелся и стал орать на всесильного Начальника ГлавПУРа, как только что орал на него сам Мехлис. — Да и если пришлют, толку с него с нашей секретностью! У меня вся номенклатура, кроме портянок под ОГВ идет! Как мы на фронт попадем?! Сами полетим или железной дорогой?! Одно дело я туда одну машину перегонял, другое дело группой лететь, с неопытными экипажами. С кем и как я на фронте взаимодействовать буду не понятно! Как будет обеспечиваться связь?! Кто будет задачи ставить?! И как, если о нас никто ничего не знает?! Мне скоро на фронт надо будет лететь, площадки под дислокацию подбирать, а кто тут останется? Максимов с Никифоровым? Так у товарища майора училище на шее, а Петр парень хороший и вертолетчик отличный из него получится со временем, но он недавно еще простым штурманом на бомбере был! И из меня тоже командир, как из говна пуля! Спасибо товарищу майору, помогаем нам, как может! Но у него своих дел невпроворот! А вы меня комсомолом стыдите, Валей пугаете! Когда мне политикой заниматься?! Устав ВЛКСМ читать?! В комсомол вступить, это же не в кино сходить — купил билетик и готово! За такой подход, Вы же первый меня в мелкую стружку выпилите! — Сашка замолчал и уставился в окно. Вот же! Хотел же промолчать! Теперь точно Валю не отдадут! От этого на душе стало тоскливо-тоскливо. Закусив губу, парень прижался горячим лбом к стеклу.