Сады Луны - Стивен Эриксон

– Что, Хохолок? Тебе обрезали веревки? – сощурившись, спросил он.

Гончие были совсем рядом.

– Ты можешь спасти себе жизнь, капитан! – крикнул Хохолок. – Забрось меня в портал, и я навсегда оставлю тебя в покое. Клянусь тебе!

Паран оперся о меч и молча смотрел на барахтающуюся куклу.

– Прихвостень опоннов! – зарычал Хохолок. – Если б я мог, я бы плюнул в тебя! Плюнул бы тебе прямо в душу!

Земля задрожала. Гончие окружили неподвижную куклу. Паран узнал Геару, которую ранил в Крепыше. Меч тоже ее узнал. Лезвие задрожало, словно оружию не терпелось окончательно расправиться с гончей. Пробегая мимо, Геара покосилась на капитана. Она ничего не забыла и тоже ждала случая взять реванш. Капитан улыбнулся.

«Интересно, явятся ли опонны поглядеть на битву?» – подумал он.

Хохолок успел в последний раз вскрикнуть. Гончие заслонили его своими массивными телами.

Паран был не единственным свидетелем гибели деревянной куклы. Над холмом кружил Большой Ворон, наполняя воздух голодным карканьем.

– Скоро от него даже щепок не останется. Он же деревянный. Зачем он тебе? – спросил капитан птицу.

Трое гончих затеяли драку из-за деревянной трухи, в которую превратился Хохолок. Остальные четверо, ведомые Геарой, повернулись к Парану.

Капитан принял боевую стойку.

– Ну, не бойтесь. Подходите ближе. Но учтите: я буду сражаться с вами не один. Я – не более чем орудие в руках опоннов. Вам придется иметь дело с ними. Давайте, гончие, польем здешнюю землю кровью, а то она слишком суха.

Гончие расселись полукругом. Геара заняла место посередине.

Паран только улыбался.

«Что ж ты медлишь, Геара? Мне надоело быть игрушкой в чужих руках, будь то адъюнктесса или опонны. Смерть меня больше не пугает. Давай окончим эту жалкую комедию».

Он не понимал, что случилось потом. Его вдавливало в землю, как гвоздь, который вгоняли без молотка. Гончие попятились назад. Паран зашатался, глотая ртом воздух. Вокруг стало темно. Желтая трава приникла к земле, а сама земля сотрясалась. Потом тяжесть исчезла. В его легкие хлынул студеный воздух. Почувствовав кого-то рядом, Паран обернулся.

– Отойди, – велел ему высокий человек с темной кожей и длинными белыми волосами.

Человек шел прямо на гончих. Тистеандий?

К поясу тистеандия был прицеплен громадный двуручный меч. Он встал перед гончими, не дотрагиваясь до оружия. Все семь гончих с беспокойством и опаской смотрели на незнакомца.

Тистеандий взглянул на Парана.

– Не знаю, чем ты привлек внимание богов, но это было неблагоразумно, – сказал он на малазанском языке.

– Видимо, я так ничему и не научился, – ответил Паран.

– Тогда мы с тобой очень похожи, смертный, – улыбнулся тистеандий.

Смертный?

Гончие встали. Рыча, они топтались на месте. Их челюсти кусали воздух. Тистеандий равнодушно глядел на них, потом сказал:

– Хватит лезть не в свои дела. Я вижу тебя, Клык, – обратился он к желтоглазой гончей с бурой свалявшейся шерстью, испещренной шрамами. – Забирай стаю и уходи. Передай Амманасу, что я не потерплю его вмешательства. Моя война с малазанцами – это моя война. Даруджистана ему не видать.

Клык был единственным, кто не рычал. Его горящие глаза застыли на тистеандии.

– Я тебя предупредил, вожак.

Тистеандий повернулся к капитану.

– Геара желает твоей смерти.

– Такова плата за милосердие, – ответил Паран.

Тистеандий молчал, ожидая объяснений.

– Видите шрамы на теле Геары?

– В таком случае, смертный, ты допустил оплошность. Нужно было закончить то, что начал.

– В следующий раз обязательно закончу. Они сейчас уйдут?

– Увидев меня, смертный, они готовы забыть о тебе, поскольку моя гибель для них важнее твоей.

– А это им по силам?

– Ответ очевиден, смертный. Если бы это было им по силам, разве они стали бы рычать и скалить зубы?

Но гончие не собирались уходить. Они бросились к тистеандию. У Парана перехватило дыхание. Он невольно попятился и вновь очутился во тьме… Лязгали тяжелые железные цепи, скрипели деревянные колеса. Паран ощутил нестерпимую резь в глазах и плотно стиснул веки. Когда же он заставил себя вновь открыть глаза, сражение кончилось. Тистеандий стоял с мечом в руках. Черное лезвие было густо покрыто кровью, но она не капала, а кипела, превращаясь в пепел. По обе стороны от тистеандия лежали трупы гончих. Над равниной дул холодный ветер, приминая траву.

У одной гончей была почти полностью отрублена голова. Другую тистеандий полоснул вдоль туловища. Рана не показалась капитану смертельной, однако разные глаза зверя (голубой и желтый) остекленело глядели в небо, которого уже не видели.

Клык издал протяжный вой. Стая начала отходить.

Кровь была не только на мече тистеандия. Привкус крови Паран ощущал у себя во рту. Он выплюнул красную слюну. Проведя по лицу, капитан понял, что кровь текла у него из ушей. Голову свербило. Встретившись взглядом с тистеандием, Паран увидел у него в глазах отблеск смерти. Капитан отступил и с невероятным трудом поднял руку, сжимавшую меч. Тистеандий покачал головой.

– Мне вдруг подумалось… Нет, ничего такого я не вижу.

По лицу Парана текли жгучие слезы. Он отер их рукавом.

Слезы тоже были розоватого цвета.

– Вы убили… двоих гончих Тени?

– Да. Остальные сейчас уберутся.

– Кто вы?

Тистеандий не ответил. Его внимание опять было поглощено убитыми гончими. Позади них сгустилась тень. Потом она рассеялась. Возле мертвых туш стояла фигура, закутанная в полупрозрачную ткань. Руки были плотно засунуты в рукава. Лицо скрывал капюшон.

Тистеандий опустил меч.

– Я предупреждал их, Амманас. Хочу, чтобы ты понял одно. Возможно, ты и одолеешь меня, особенно если твой сообщник Веревка где-то поблизости. Но обещаю: легкой победы тебе не видать. За меня есть кому отомстить. Твое существование, Амманас, может стать очень хлопотным. Я начинаю терять терпение. Если хочешь, чтобы я забыл о тебе, перестань вмешиваться в мои дела.

– Я не вмешивался, – тихо ответил Повелитель Теней. – Мои гончие нашли того, кто был мне нужен. Охота закончена.

Амманас тоже взглянул на мертвых гончих.

– Для Доаны и Ганрода она закончилась навсегда. Неужели их нельзя вызволить?

– Нет. Я не вызволяю тех, кто тут же начнет мне мстить.

Амманас вздохнул.

– Я же сказал, что непричастен. Возможно, это Веревка.

– Так останови его, – велел тистеандий. – Немедленно.

– Но учти, Аномандер Рейк, Веревка будет крайне недоволен. Его замыслы простираются гораздо дальше Даруджистана. Он намерен взойти на малазанский трон.

Аномандер Рейк… Паран вспомнил слова Дырявого Паруса, которые колдунья произнесла после гадания. «Рыцарь Верховного Дома Тени, Сын Тьмы, воин с черным мечом, от которого исходят кольца смертоносного дыма. Властелин Дитя Луны». Она предвидела его появление, столкновение между Тенью и Тьмой и пролитие крови…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});