Птица Карлсон - Владимир Сергеевич Березин

можно спрятаться в современной квартире? Да, только туда. Достаточно было посмотреть на ингалятор у зеркала, и второй ― на столе. Бедняжка испугалась и спряталась в шкафу, и там у неё начался приступ. Но это всё индукция, и не так интересно.

Мы выбрались из подъезда на свежий воздух, Шуйский остановился и стал издали изучать кусты.

― Хотите посмотреть поближе?

― Вы бы мне ещё предложили ползать на четвереньках и принюхиваться к окуркам. Это оскорбительно. Мне больше нравится думать, а не тыкать пальцами в старые собачьи какашки. И так видно, что кусты поломаны.

Шуйский всмотрелся вдаль, перевёл взгляд на окна, откуда на свободу рвались занавески, потом снова прикинул что-то, и вдруг довольно сухо попрощался со мной. Шуйский лёг в такси, как вампир в гроб, и исчез.

Однако на следующее утро мы снова встретились в кофейне, на тех же местах перед телевизором. Ведущий новостей объявил, что наши доблестные правоохранители нашли убийцу. В квартире пенсионерки обнаружили обезьянью шерсть, а потом вышли на соседа, что привёз обезьяну из Африки, где исполнял интернациональный долг. Теперь полицейские искали по всему городу сбежавшую обезьяну-убийцу.

― Ах, как это нехорошо, ― произнёс Шуйский у меня над ухом. ― Они будут мучать этого старого дурака. И никто из них так и не понял, кто убил кошку мадам Полосухер. Надо торопиться.

В этот момент телефон его завибрировал.

― А вот и наша доблестная полиция. ― Шуйский был отчего-то очень доволен. ― Приглашаю вас на улицу Коргина, там мы и спасём этого моряка.

Рядом с уже знакомым мне местом нас ждал худой полицейский вместе с каким-то человеком в спецовке. В руках у мастерового был пластиковый ящик, какие носят с собой сантехники.

Мы свернули с улицы в какой-то проулок и пошли между гаражами. Пахло тут отвратительно, да и пейзаж мало напоминал картины Ватто.

Шуйский сверялся с каким-то одним известным ему маршрутом. Наконец, он указал нам на ржавую дверь. Худой следователь мигнул слесарю, и тот вскрыл замок.

Гараж был пуст, только посередине, в лучах солнца, что пробивались через дырявую крышу, лежал мотор, похожий на мотоциклетный. На оси, торчавшей из центра агрегата, были видны обломанные лопасти.

Мы столпились внутри, ничего не понимая. Уверен был лишь Шуйский. Он внимательно осмотрел сперва дыру в потолке, затем мотор, а потом обернулся к Колобку:

― Вот ваш убийца.

Тот захлопал глазами, а Шуйский повторил ему, как ребёнку, указывая на помятое железо:

― Вот, вот.

И вот мы снова сидели в кофейне. Пока я ждал Шуйского, в новостях появился старик в тельняшке, которого выталкивали из отделения полиции, а он вращал безумными глазами и отпихивал от себя микрофон. Про загадочную находку в гараже не было сказано ничего.

― У вас есть травмат? ― спросил Шуйский, стремительно появившись у нашего обычного столика.

― Травмат? Да откуда? Зачем?

― На всякий случай. Я сделал одно объявление на аэродинамическом форуме, где пасутся одни задроты-ботаники, но всяко может случиться. Ладно, хоть возьмите вилку в руку. У нас гость.

Действительно, в кафе появился юноша довольно субтильного вида. Он испуганно озирался. Кажется, не только травматический пистолет, но и вилка не понадобятся.

― Я по объявлению. ― Юноша вытянул шею. ― Мотор у вас?

― Разумеется, ― весело ответил Шуйский. ― Но гараж придётся чинить, и я бы хотел, чтобы вы оплатили хозяину ремонт.

Тот радостно закивал.

― А теперь расскажите, куда вы дели вашего напарника?

Юноша попытался вскочить, но Шуйский вовремя наступил на полу его плаща, так что наш гость рухнул обратно на стул.

― Николай Алексеевич умер. Вчера, в больнице.

И молодой человек стал рассказывать. Оказалось, что наш гость вместе со своим школьным учителем, Николаем Алексеевичем Карлсоном, построили уникальный двигатель, мощный и бесшумный, работающий на мочёном песке. С помощью такого мотора человек мог летать не хуже вертолёта.

Николай Алексеевич собрал соосную (при этих словах Шуйский зацокал языком) схему с двумя пропеллерами, приделал всё это на спину, и отправился в первый, и, как оказалось, в последний полёт.

Но едва он поднялся в воздух, чья-то обезьяна, наблюдавшая за ним с балкона, принялась швыряться в изобретателя всем, что попадалось под руку. Видимо, она-таки попала в мотор и что-то пошло не так. Николай Алексеевич, потеряв управление, влетел в верхнее окно пятиэтажки. Карлсон носился по квартире, как случайно залетевшая в форточку птица. Его помощник взобрался туда по газовой трубе и в ужасе смотрел, как учитель бьётся о стены, а лопасти пропеллера рубят всё, что попадается им на пути. Наконец, Карлсон случайно попал во второе окно и вывалился вон. Ремни порвались, и изобретатель упал в кусты. Двигатель же продолжил полёт и исчез.

Несчастный юноша оттащил бесчувственного учителя в больницу святого Евстафия, бывшую Коминтерна. Врачи два дня боролись за его жизнь, но, как говорится, оказались бессильны. Наш собеседник, сущий малыш с виду, оказавшийся соучастником страшного дела, зарыдал.

― А, не расстраивайтесь, ― Шуйский похлопал его по плечу. ― Я уже позвонил одному знакомому, он возьмёт вас в свою лабораторию. Виновник погиб, двигатель майор Колобок отвезёт в «Роскосмос», а Полосухер и её дочь похоронят за государственный счёт. Что ещё? Квартира достанется её родственнику из Киева, но не знаю, сумеет ли он вступить в права наследства по причинам, от него независящим.

Потом он добавил, уже обращаясь ко мне:

― Меня занимает другое: где всё это время была обезьяна? Вот настоящая загадка, а всё это мне уже скучно.

2022

Анортозит

Пролог

Янсон чувствовал себя в этой гостинице неуютно. За деньги было можно купить всё, но уюта не купишь, особенно в этой нищей России, которая только что скинула с себя ярмо большевизма. Издалека на Янсона глядели стальные фигуры рабочего и колхозницы, а за ними множество их каменных соотечественников со снопами пшеницы, отбойными молотками, винтовками, граблями и прочими странными предметами. За окном гостиницы лежала выставка достижений прошлого. Горели золотом шпили и купола странного города мёртвых, который запрудили варвары, как развалины Рима. Там торговали всем, чем угодно ― от мёда до военной формы. Надо было привести какой-то сувенир, но основателю фонда Берты Туборг было неловко раздавать родственникам русские шапки со звёздами. Перед отъездом он решил осмотреть новый Вавилон, и, как почётного гостя, его ввезли туда на автомобиле ― откуда-то сбоку, сразу доставив к русской ракете, которая стояла на месте свергнутого