Синтез - Токацин

Повесив зажжённый фонарь на крепление на потолке, Гедимин отряхнулся от прилипших листьев и огляделся по сторонам. В убежище было сухо и прохладно — достаточно тепло, чтобы не коченели руки в перчатках, но вот снимать комбинезон сармат уже не стал бы. Снаружи третий день не было дождя; воздух становился всё холоднее, близилась точка кристаллизации. «С охлаждением реактора проблем не будет,» — подумал Гедимин, обматывая колени плотными повязками. Иджес всё-таки сделал «обувь для ползания», и три пары таких обмоток теперь лежали в закрытой нише у входа. В убежище было много таких ниш, Гедимин помнил их наизусть и находил в полной темноте — но надеялся, что случайный пришелец на них не наткнётся. В некоторых хранились реагенты, пригодные для производства примитивной взрывчатки, а в других можно было обнаружить контейнер с тетрафторидом урана или собранный вручную и довольно ненадёжный лазер…

Пневмомолот, завёрнутый в ветошь, лежал в одном из малых отсеков — там, где его оставил неделю назад Иджес. Гедимин осмотрел разобранный механизм, провёл пальцем по буру, — инструмент был в полном порядке, и после недолгой заминки сармат с пневмомолотом за плечами пополз к стене обрыва.

В пластах известняка темнела глубокая ниша — Иджес успел забуриться на полтора метра в склон. Лаз получился узким — только-только втиснуться, лечь на спину и дотянуться буром до потолка. Наверху гудел аэродром, грохотали проезжающие гусеничные глайдеры, — когда Гедимин опробовал пневмомолот на стенках ниши, расширяя проём, никто даже не посмотрел в сторону врага. Выждав пять минут и убедившись, что никто ничего не заметил, сармат вполз по пояс в пролом. «В вентиляционных ходах было удобнее,» — подумал он, придерживая содрогающийся пневмомолот. Известняк поддавался — не так легко, как рыхлая засыпка в замурованных туннелях, но легче ураносодержащего гранита…

Когда Гедимин смог сесть, дело пошло быстрее; он сделал передышку, чтобы выгрести ближе к выходу гору обломков камня. Когда вся гора известняка, песка и полужидкой грязи оказалась у люка, сармат осторожно приоткрыл его и выглянул наружу. Дно оврага тонуло в темноте — фонари, освещавшие соседние дома и дорогу, не дотягивались до свалки. Гедимин, стараясь не шуметь, выгреб из убежища все обломки и поворошил слой листвы и мусора, чтобы спрятать их. «Это просто камни. Они не должны вызвать подозрения,» — думал он, вытирая пол и руки мокрой ветошью. Её он выкидывать не стал — драные комбинезоны и чехлы матрасов попадались нечасто, и было много желающих забрать их себе.

По ощущениям Гедимина, до отбоя оставалось всего ничего; можно было бы вернуться в барак, но сармат не спешил. «Пройду ещё метр,» — он постоял у люка на холодном ветру, чувствуя, как остывают разгорячённые мышцы. Для человека это закончилось бы плохо — «макаки» вообще были хрупкими существами — но Гедимину не угрожало ничего, кроме слишком бдительных охранников. А они по ночам не отходили от главного поста у насосной станции…

Час спустя Гедимин смог выпрямиться во весь рост — и так и сделал. Прислонившись к стене нового туннеля, он опустил пневмомолот. Спина, руки и ноги гудели от усталости. «Основная проблема в ширине,» — досадливо щурился Гедимин, разглядывая свод — трубы водопровода всё ещё были вне досягаемости, и предстояло продвинуться ещё минимум на метр. «Нужно много места, чтобы я мог сюда пролезть. Если бы этим занимался кто-то из макак или сармат-недомерок из Филадельфии…» — уловив, куда движутся мысли, он качнул головой и тихо хмыкнул. «Вот для чего нужны рабы. Оказывается, это так просто понять…»

Он отодвинул от ниши очередную горку дроблёного известняка и выбрался наружу, придерживая пневмомолот. Снаружи было прохладно, однако Гедимин чувствовал сильный перегрев. Откинув запотевшую маску за плечи, он стянул перчатки, вытер лоб и провёл ладонью по мокрой макушке. Комбинезон и сапоги были вымазаны белесой грязью, что-то затекло под манжеты и даже за шиворот. Гедимин достал обрывок ветоши и потянулся за канистрой с водой — перед возвращением в барак следовало хотя бы попробовать отмыться. «Сразу на лестницу — и в душевую,» — думал сармат. «Гай, разумеется, увидит. Скажет, что меня на руднике опять забыли помыть. Когда он уже займётся своими делами?..»

Что-то зашевелилось у стены, и Гедимин, ещё не успев осознать происходящее, метнул на шорох канистру и схватил пневмомолот.

— Heta! — вскрикнули у стены. Канистра, сбитая в полёте метким ударом, отлетела в сторону и приземлилась на днище, часть её содержимого разлилась по полу, и Гедимин изумлённо мигнул, увидев по ту сторону лужи Линкена Лиска. Взрывник криво усмехнулся и показал ему пустые ладони.

— Heta sa seateske! Прости, что влез без стука. Не хотел привлекать макак.

«Seateske?» — хмыкнул Гедимин, слегка смутившись. «Контролирующий атомную энергию… Было бы неплохо.»

— Зачем пришёл? — он отложил пневмомолот и потянулся за канистрой и крышкой от неё.

Линкен поднял взгляд на Гедимина и судорожно сглотнул. Его зрачки сошлись в точки, и глаза окончательно побелели.

— Ты говорил, что у тебя есть нитроглицерин, — тихо сказал он, до хруста сжав пальцы одной руки ладонью другой. — Дай. Мне нужно увидеть взрыв.

Гедимин, принявшийся было разбирать пневмомолот, вздрогнул и внимательно посмотрел на Линкена.

— Прямо сейчас? — уточнил он, открывая одну из спрятанных ниш. Линкен кивнул.

— Готового нет, — Гедимин извлёк из ниш несколько плотно закрытых ёмкостей и рассовал по карманам. — Придётся получать на месте. Глайдер поведёшь ты.

— Идёт, — отозвался взрывник, выползая наружу, в тёмный овраг. Гедимин выключил фонарь и прикрепил его к руке. Люк, замаскированный мусором, снова слился со свалкой, но ремонтник задумчиво хмурился, поднимаясь по склону. «Я не показывал Лиску вход. Очевидно, он слишком заметен. Надо что-то придумать…»

— Никакого высшего пилотажа, — буркнул он, устраиваясь рядом с местом пилота. Вдоль взлётной полосы горели зелёные огни — путь был свободен.

— Ладно, — кивнул Линкен. — Куда летим?

— Стометровый провал в окрестностях Жёлтого озера, — Гедимин на всякий случай проверил целостность пузырьков. Фрилолитейный агрегат, пока что оставленный в ремонтном ангаре «Волчьей речки», поближе к электросетям, уже год исправно обеспечивал его ёмкостями и крышками к ним, — можно было пожертвовать одной или двумя.

Едва Ураниум-Сити остался позади, Линкен погасил бортовые огни и отключил координатор. Гедимин озадаченно посмотрел на него.

— Я помню дорогу, — сказал взрывник. — Обойдёмся без макак.

Его лицо поминутно вздрагивало; Гедимин не мог в тусклом свете приборной панели разглядеть его глаза, и ему было не по себе.

— Ты справишься с приготовлением посреди леса? — спросил Линкен, глядя вниз, в черноту. — Не нужно оборудование из ангара?

— Обойдусь тем, что есть, — отозвался Гедимин. — Садись.

— Провал не здесь, — взрывник, что-то почувствовав, покосился на него. — Ты передумал?

— Садись! — ремонтник незаметно коснулся крепления на ремне. «С Лиском неладно. Надо приземлиться…»

Луч прожектора упал на лес, очертил круг и замер на высвеченной поляне у большой упавшей сосны. Под вывороченными корнями блеснула вода.

— Я сажусь, — сказал Линкен. — Всё в порядке. Тут сыро, но глайдер не утонет.

«Бьюик» замер в полуметре над ковром мха, опираясь на пузырь защитного поля. Гедимин ступил на землю и по щиколотку ушёл в растительный покров и холодную воду под ним. Огни глайдера погасли.

— Там, — луч фонаря прочертил дорогу вдоль упавшего ствола. Она вела на небольшую возвышенность, где мох сменялся травой. Гедимин остановился на холмике, содрал слой слежавшейся хвои и поставил самую крупную ёмкость в образовавшуюся ямку. Вырвав клок мокрого мха, сармат обернул им самый маленький сосуд и, сняв перчатку, подозрительно ощупал мокрые растения.

— Азотная кислота, — Линкен провёл пальцем по гравировке на крышке большого сосуда и криво усмехнулся, оглянувшись на Гедимина. — Доверишь мне смешивание?

— Лей, — ремонтник протянул ему пузырёк с серной кислотой и отцепил от крепления на бедре стеклянный стержень. — Лей понемногу и размешивай.

Он сделал два шага вниз по склону и опустил слишком тёплую ёмкость в ямку с холодной водой. По ощущениям Гедимина, до кристаллизации ей оставалось всего ничего — а значит, охлаждение должно было пройти успешно.

— Сколько органики тут вокруг, — Линкен, опустившись на жухлую траву рядом с сосудом с кислотами, оглядывался по сторонам, тыкал пальцем в окрестные сосны и что-то прикидывал, вычерчивая на ладони прямые линии. — Сколько целлюлозы… Нам, на Марсе, было труднее. Ты умеешь делать пироксилин?