Сексуальная жизнь наших предков - Бьянка Питцорно

сама удивилась.

«Надо бы не забыть сказать Джиневре, чтобы искала профессора Палевского только в случае крайней необходимости и ни в коем случае не записывалась на его курс, – подумала она. – Будем надеяться, экзамен у "шамана" не входит в число обязательных».

3

Ада снова начала посещать сеансы психоаналитика. Плакала она так же много, как раньше, но теперь выходила с чувством, что эти слезы во благо. Доктор не позволял ей слишком уж распространяться о дяде Тане, всё время настойчиво возвращая к погибшей под бомбами матери. Возможно ли, чтобы такая потеря в столь нежном возрасте не причиняла ей боли? Конечно, она была тогда ещё совсем крошкой, но что-то же должна была почувствовать! За два года между матерью и дочерью развивается достаточно сильная привязанность – почему она не может об этом вспомнить? Или не хочет?

Ей частенько названивали Дария или кто-нибудь из подруг: приглашали сходить с ними в кино, в театр, на выставку, на интересную конференцию, за покупками в какой-нибудь из центральных бутиков или просто посидеть на лавочке в парке Монтаньола. Кристина, державшая неплохой книжный магазин на Страда Маджоре, не сказав ей, пригласила на ужин своего шурина, инженера из Пьяченцы – Ада не поняла точно, холостяка или разведённого, но совершенно точно свободного. Правда, увидев при встрече выражение её лица, инженер не позволил себе не только каких-либо авансов, но даже старомодных ухаживаний.

– Слушай, может, Клаудио и не твой тип, – отчитывала Аду подруга на следующий день. – Но нельзя же все время тешить самолюбие воспоминаниями о Джулиано! Ты должна убедить себя, что с ним покончено, и начать оглядываться по сторонам. Тебе скоро сорок, пора прекращать бездарно тратить время.

Но Ада не имела никакого желания оглядываться. Острой боли, как в первые несколько дней после разрыва, она больше не испытывала, но появилась неприятная заторможенность, словно после анестезии: состояние сонного угря, пришло ей в голову, ещё живого, но уже распластавшегося на ледяном мраморном прилавке рыбника в ожидании, пока его нарежут на куски. Аду не заставило встряхнуться даже сообщение секретаря, что должность внештатного профессора, за которую она так долго и упорно боролась, отошла кому-то другому – обладателю более высоких званий и большего количества публикаций или, как возмущалась Дария, более могущественных «святых покровителей».

Тем же вечером, возвращаясь домой, Ада встретила под портиком на виа Индипенденца Джулиано. Выглядел он плохо: желтизна под глазами, где постепенно проходили синяки, наброшенное на плечи широкое пальто, чтобы не тревожить висящую на перевязи руку.

«Не стоило ему выходить на улицу одному в таком состоянии, – подумала Ада. – Если споткнётся и потеряет равновесие, даже ухватиться ни за что не сможет. Почему эта женщина не с ним? У неё что, совсем мозгов нет?»

Джулиано тоже был удивлён встрече.

– Думал, ты ещё в Доноре. Слышал о твоём дяде, мне очень жаль, – сочувственно произнёс он. – Пойдём присядем в баре, расскажешь.

Они заказали два чая. Аде пришлось положить и размешать сахар в его чашке.

– К счастью, через пару дней этот проклятый гипс снимут, – фыркнул Джулиано.

Говоря о дяде, она тщетно пыталась сдерживать слезы. Он, казалось, был искренне расстроен, а узнав о наследстве, несколько удивился.

– Думал, он оставит тебе всё, а не пополам с Лауреттой. Она редкостная зараза, будет спорить до хрипоты, когда настанет пора делиться.

– Пусть забирает все, что захочет, мне плевать.

– Так нечестно. Скажи мне, когда придёт время, я твою кузину прижучу.

О конкурсе Ада не упомянула – не хотела очередной порции сочувственных комментариев, – зато рассказала, как разозлилась Лауретта, узнав тайну Клары Евгении. Она думала повеселить этим Джулиано, но тот лишь натужно улыбнулся, ограничившись сухим: «Бедняжка». Ада не поняла, имел ли он в виду кузину или легендарную прародительницу, но не успела спросить, как он уже сменил тему:

– Ты, значит, вернулась на виа дель Олмо? Молодец. Живи сколько хочешь, не торопись съезжать. А то, глядишь, прикупишь что-нибудь побольше – ты теперь можешь себе это позволить.

– Дария сказала то же самое.

– Если интересно, могу порасспросить коллег и клиентов. Заодно и узнаю, как дела на рынке.

– Не стоит, мне пока рано об этом думать. Поговаривают, кстати, что ты нашёл себе чудесный дом, – сказала Ада и сразу поняла, что сболтнула лишнего.

Джулиано напрягся, явно не желая говорить на эту тему. Он взглянул на часы, висевшие над стойкой:

– Прости, должен тебя оставить. Клиент ждёт, я уже опаздываю.

– Конечно, извини. Иди. Поправляйся скорей.

Обниматься на сей раз не стали, Ада лишь похлопала Джулиано по руке. Гипс глухо отозвался: тук-тук – будто стучали в наглухо заколоченную дверь, и они разошлись в разные стороны.

Вечером Ада была приглашена на ужин к Дарии. Рассказывать о конкурсе подруге она тоже