Пастыри чудовищ. Книга 3 - Елена Владимировна Кисель

самый сильный.

Только Дышащая Огнём бросает мне вызов, и приходится убить и её тоже. Она молода и вкусна, и я подкрепляюсь ею.

Чутьё почти вернулось, но слишком много гари вокруг. И запаха магии, и страха, и бешенства, и горького древесного сока. И крови. А Его я совсем не чую, наверное, Он очень хорошо запрятал следы.

Хочет схитрить. Выманить меня сейчас. Но я слишком много обращался в ветер, и я поел и уже не так лёгок. Нужно подождать света. Тогда последить.

Я оттираю остатки синего, блестящего: катаюсь по траве, трусь о стволы деревьев. Заскакиваю на дерево. Дремлю и прислушиваюсь. И думаю, почему я промахнулся.

Свет приходит с большим шумом. Это идут жертвы, посланники того, из-за Запретительной Черты. И ещё кто-то с ними. У него холодная магия и незнакомый запах.

Никто из них не охотник. Новая жертва — неуклюжая и смешная, громко пыхтит и много разговаривает. Другие пихают этого, как будто они тут хищники. Они хотят охотиться на него на моей территории? Или съесть его? Или отдать мне?

Всё это очень интересно, потому я превращаюсь в листву и следую за ними.

Потом они кричат. Зовут кого-то, и в голосе того, нового — страх. И ложь. В голосах двух других — угроза и тоже страх. Это ловушка. Приманка. Как если бы вкусного козлёнка привязали к капкану. Один из охотников, которых я убил, так поступил.

Тот, кого они призывают, здесь. Тоже следит за ними, тихий и невидимый для них. Я вижу и чую Его сверху, но не начинаю охотиться. Они с Ним вместе? Или охотятся на Него? Но тогда они — охотники, а Он — жертва? Этого не может быть.

Но Он зачем-то выходит к ним, снимает маскировку. Потом отбрасывает своё жало. Потом принимает позу покорности, потому что тот, третий угрожает ему чем-то.

Я самый умный, самый хитрый. Легко читаю следы, запахи, магию. Вижу ловушки.

Но я запутался.

Тот, третий внизу низкого роста и слишком жирный для охотника. Магия его слабая. Но я слышу в нём что-то не то. Он носит с собой ещё магию? Или это то, как он ведёт себя?

Они все идут теперь к Запретительной Черте. И я мог бы убить их всех, но не стану. Они не угроза. Не охотятся. И не бросают вызова.

Опять превращаюсь в листву и слежу за ними. Может быть, этот, третий, тоже хищник и охотится на Него? Обманул Его и поймал в ловушку? Тогда получается, что тот лучший охотник. И того надо убить, хоть он и выглядит безобидным.

Или они все тут жертвы, а это — ловушка для меня от Того-что-в-Логове?

У Запретительной Черты они останавливаются, и я думаю, не броситься ли на них. Но это плохая охота. Слишком быстрая. Но если прореха в Запретительной Черте откроется — может быть, я смогу проскочить внутрь? Найти, кто там есть, в логове?

Я пытался раньше, но у тех, кто там засел, есть глаза в воздухе. Они следят. И не открывают прореху, если я близко.

Две жертвы и два хищника проходят за Запретительную Черту. Я иду за ними и тут слышу странный запах. След того, третьего, пахнет невиданным, огромным хищником. Большой добычей.

«Иди за мной, там большая охота», — шепчет след, и я иду к Запретительной Черте, к прорехе в ней, потому что это так интересно и соблазнительно.

Ловушка? Нет?

В магии Черты зияет дыра, я чую её. Дыра отдаёт магией холода. Они оставили мне проход? Хотят, чтобы я пошёл прямо в логово?

В логове может быть ловушка. Но в логове может быть Охотник, которому покорны все другие. Может, он прислал этих двоих, чтобы они заманили меня к нему?

Цель стучит в крови, цель подталкивает. Исполнить цель и уйти, и получить ответы на вопросы, и быть свободным.

Я беру разбег и опускаю защиту, и зову мою магию. Металл поддаётся под моим ударом. Слышны крики испуганных жертв. Пусть себе кричат и бегут. Я иду по следу.

Найти Охотника. Убить Охотника.

Если они все окажутся Охотниками — я просто убью их всех одного за другим.

Глава 7

МЕЛОНИ ДРАККАНТ

Грызи в припадке заботы приказала Конфетке не давать мне бодрящего. Теперьлакаю «Верный глаз» не чаще остальных в питомнике (может, малость чаще). Зато и вырубаюсь мгновенно.

В узенькой комнатушке — терпкий запах трав, захватывает и кружит. Ныряю в сон, будто в вир. И вижу что-то удивительно приятное. Вроде бы, даже бью морду Мяснику. Только вот меня пихают в бок, и сквозь сонный покров приставучим ростком проклёвывается шёпот:

— Мелони, Мел!

Резун под подушкой сам вползает в ладонь. Ещё секунда — и я сделала б дырку в бывшем наречённом.

— Сдурел? С Грызи перепутал — так она в другой комнате!

Его Светлость в полутьме перекрашивается в рассветные тона.

— Прости, я… это непозволительно с моей стороны, но…

Случилось чего, что ли? Приподнимаюсь на локте.

— Мне тревожно.

С приглушённым стоном валюсь обратно. Ладно, малого чуть не сожрали недавно, так что его сейчас и эликсиры нойя не возьмут. Но если он тут, чтобы всю ночь делиться своими переживаниями — не знаю, на сколько меня хватит.

— Из-за Гриз, — поправляется Янист. — Понимаешь, у меня такое ощущение, что… будто бы она уже поняла решение, понимаешь? После того, как Аманда сказала про ту варгиню, Креллу. Будто бы Гриз… ну, знаешь… пойдёт одна.

Морковка ждёт, что я обзову его дурнем и перестраховщиком и пошлю в вир болотный. Но я-то кое-что знаю про Грызи.

Просыпаюсь совсем. Приоткрываю ладонь с Печатью и вслушиваюсь в дом.

Храп хозяйки с размаху ударяет по голове. Будто два яприля пытаются перепилить дерево. Простуженные яприли. Ржавой пилой. И что тут услышать можно? Разве что если половицы заскрипят, вот они не заскрипят, потому что…

Если она задумает уйти — уйдёт не так.

Прижимаю палец к губам, выскальзываю из-под одеяла. Амулет-антиподслушка в самом низу сумки. Чем бы нагреть? Убираю защиту с фонарика и вытряхиваю кусок мантикоровой желчи прямо на амулет. Прикрываю пустым ночным горшком, чтобы свет не был виден. Морковка наблюдает за моими приготовлениями с непониманием на веснушчатой физиономии.

— Одежда твоя в комнате? Будь тут, я принесу.

Как он ещё весь дом не поднял, пока ко мне крался.

Чую ступнями в носках каждую половицу. Мысленно прошу двери не скрипеть — и они слушаются.

Инстинкт