Дитя Всех святых. Перстень с волком - Жан-Франсуа Намьяс

Теперь Адаму все стало совершенно ясно. Поначалу Луи де Вивре понуждал себя играть роль безумца, чтобы скрыть собственную сущность, но истинная природа все же взяла верх. Или, что казалось более правдоподобным, в какой-то момент у него просто не оказалось выбора: безумец никогда не смог бы удержать в руках весь этот уличный сброд. На такое способен лишь человек, обладающий невероятно сильным и твердым характером. Оставалось выяснить одно, и Адам спросил:

— Вы знаете, почему он живет в этом доме?

— Конечно, знаю! Я сам ему выбрал жилище!

— Вы?

— Ему требовалось жилье неподалеку от площади. Поскольку этот дом давно уже пустовал, я велел ему там поселиться.

— Должно быть, он страшно обрадовался.

— Вот уж нет, ему это не очень-то понравилось. Правда, все эти ярмарочные комедианты привыкли ночевать под открытым небом.

Адам Безотцовщина распрощался с Берзениусом. Он просунул голову в ворота, чтобы осмотреть площадь. Нищенки и шлюхи разошлись, и он смог спокойно удалиться.

Адам припустил бежать, смеясь на бегу. Он не в силах был сдерживать переполнявшую его радость. Последнее сомнение только что рассеялось. «Не очень-то понравилось!» Слишком слабо сказано. Сам не зная этого, Берзениус загнал Луи де Вивре в ловушку, откуда тому уже не выбраться.

Мэтр Фюзорис оказался прав: везение — главное качество человека. Луи де Вивре таким качеством не обладал, и это обстоятельство решит его судьбу.

***

Вскоре после ухода Адама Луи решил отправиться на поиски герцога Бургундского. Это был довольно опасный шаг, но выхода не было — он обязан все разузнать.

Иоанн Бесстрашный находился в своем дворце Артуа, в башне, которую он велел построить двумя годами раньше, — настоящей башне укрепленного замка, которая выходила окнами на соседнюю улицу. Должность квартального открывала Луи все двери, и вскоре он предстал перед герцогом.

Для начала он изложил официальную версию своего визита: у него заканчивается вино. Герцог весьма любезно пообещал в скором времени пополнить запасы, но при этом счел необходимым дать совет:

— Постарайтесь избегать излишеств. Ваши люди и так ведут себя порой слишком агрессивно.

Луи пообещал, что отныне доступ к бочкам станет не таким свободным — к ним будут приставлены охранники. Затем он перешел к истинной цели своего прихода.

— Паж, которого вы мне посылали, Адам Безотцовщина, — мы с ним уже переговорили, и он ушел.

— Любимчик Рауле? Я его к вам не посылал!

— Но он беседовал со мной от вашего имени. Он сказал мне, что вы разыскиваете некоего Луи де Вивре, арманьякского предателя, который якобы затесался в наши ряды.

Иоанн Бесстрашный славился своими вспышками ярости, от которых страдали все его приближенные. Он побелел от гнева, в исступлении ударил кулаком по столу и, призвав стражников, проревел:

— Немедленно отыщите мне Адама Безотцовщину! Пусть его запрут и приставят к нему стражу.

Стражники удалились. Герцог повернулся к Луи.

— Я допрошу его! Если понадобится, буду пытать! Он мне все расскажет! Он мне признается, зачем выдумал эту историю!

— Так вы не разыскиваете Луи де Вивре?

— Конечно нет! Я знаю, что он сторонник Орлеанского дома и отнюдь не принадлежит к числу наших друзей, но мне решительно наплевать, где он и чем занимается!

Луи ничего более не оставалось, как испросить дозволения удалиться. Возвращаясь из дворца Артуа, он был взволнован, как никогда в жизни. Герцог, без сомнения, говорил искренне: с какой стати стал бы он ломать комедию? Стало быть, по следу Луи шел Адам Безотцовщина, и только он один.

Луи ровным счетом ничего не мог понять.

Откуда этот семнадцатилетний мальчишка мог узнать, что его сводный брат не ездил в Блуа? Как он выведал, что дом на площади принадлежит семейству Вивре, между тем как последним из живших здесь Вивре был их отец и происходило это более пятидесяти лет назад?

Продолжая задавать себе все эти вопросы, Луи де Вивре внезапно испытал чувство, для него новое. Это был страх. Конечно, прежде ему приходилось бояться, но за других: за свою жену, за сына, за Людовика Орлеанского. Впервые в жизни он испугался за себя самого. У него пересохло в горле, он почувствовал спазмы в желудке, ноги его задрожали. Он вынужден был признать: в этом подростке таится нечто дьявольское!

Стражники герцога Бургундского обыскали дворец Артуа, и даже весь Париж. К вечеру они вернулись не солоно хлебавши. Нельзя сказать, что Иоанн Бесстрашный слишком уж огорчился неудачей. Голова у него была занята другими проблемами. Он распорядился, чтобы Адама Безотцовщину схватили, если удастся его отыскать, вот и все.

Между тем Адам Безотцовщина счел благоразумным не появляться более во дворце Артуа. Он догадывался, что его появление у квартального в роли посланника герцога в скором времени станет известно последнему, если этого уже не произошло. Поэтому он прямиком направился в «Смеющихся сорок».

Это был гнусный притон, провонявший жиром и уксусом. Хозяин, настоящий великан, поинтересовался у подростка, чего это тот домогается. Стоило Адаму ответить, что он пришел от мэтра Фюзориса, как плутоватая физиономия хозяина мгновенно выразила самое непритворное почтение.

— Я к вашим услугам. Я могу предоставить постоянную стражу, двоих человек, но если вы желаете чего-нибудь другого, то найду и больше.

— Сколько?

— Дюжину. А если вы дадите мне немного времени, наберу еще больше.

Хозяин отвел Адама в его комнату. Она была довольно грязной, но Адама это мало беспокоило. Главным было то, что в нее можно было войти лишь через другую комнату, гораздо меньшую, что-то вроде прихожей. Тотчас появились два оборванца откровенно бандитского вида. Хозяин представил их Адаму.

— Они будут торчать у ваших дверей днем и ночью, и сопровождать вас, куда бы вы ни пошли. Не обращайте внимания на их внешний вид, это не попрошайки какие-нибудь, а солдаты. Они прекрасно знают свое дело.

Адам Безотцовщина молча склонил голову, и вся компания удалилась. Оставшись один, он облегченно вздохнул. Он добился успеха за один-единственный день! Разумеется, он мог бы немедленно погубить Луи де Вивре и тем самым выполнить задачу. Но для этого следовало просить помощи, а самой действенной была бы помощь Иоанна Бесстрашного.

Однако Адам решил ничего не предпринимать. После всего, что произошло, он слишком опасался встретиться с герцогом лицом к лицу. Да и, кроме того, он хотел сам, один, разоблачить Луи де Вивре. Разве он чем-нибудь рисковал, выжидая? Пленник собственной личины, сбежать квартальный не мог. Торопиться не стоит. Адам вполне мог подождать, зато уж потом он позабавится вволю!