Психология конфликта - Наталья Гришина

Таким образом, психолог, выступая в роли посредника, должен сохранить нейтральность по отношению к позиции участника конфликта, не стать его «адвокатом», иначе возможность посредничества будет исключена. Посредник не судья, и он не должен принимать собственных решений, касающихся конфликта. Посредник не может выносить своих оценок по поводу проблемы конфликта и поведения его участников, не должен «присоединяться» к позиции участников, так как в этом случае он не сможет оказать им эффективную помощь.

...

Во время первого сеанса с такой воинственной парой терапевт может сказать: «Вы правы» – жене и «Вы тоже – правы» – немедленно ощетинившемуся мужу. А затем продолжить: «Однако за то чтобы чувствовать себя правым и несправедливо обиженным, придется заплатить дорогую цену – ваша совместная жизнь будет несчастной». Правда, это не слишком мягкий прием присоединения, однако такой вызов («чума на оба ваших дома») дает понять, что терапевт принимает к сердцу проблемы этой пары.

С. Минухин, Ч. Фишман

Его нейтральность, однако, не означает бесстрастности или равнодушия. Участники конфликта должны чувствовать заинтересованность посредника в успешном разрешении конфликта – но не в победе какой-либо из сторон. Обратившийся к посреднику человек должен уйти с чувством того, что посредник понимает его проблемы, заинтересован в успешном решении конфликта, но не будет являться «адвокатом» его позиции.

Положение посредника часто осложняется тем, что обратившиеся к нему люди, как правило, ждут от него помощи, советов, поддержки своей точки зрения. Они ждут, что своей компетентностью или своим авторитетом он решит проблему в их пользу или, по крайней мере, укрепит их в сознании своей правоты.

Устоять в этой ситуации направленных на тебя ожиданий (тем более, если у посредника возникает иллюзия, что он видит простой и эффективный способ решения проблемы) можно только при абсолютной уверенности в том, что самую большую помощь людям можно принести, не решая за них проблемы, а помогая им самим их решить. Вспомним часто используемую сейчас поговорку о том, что если человек голоден, то лучше дать ему не рыбу, а удочку. Если у человека есть проблема, то лучше дать ему не конкретное решение, а способ, инструмент решения своих проблем.

Анализ конфликта

Несмотря на то что в практике широко используется метод «анализа конкретных случаев» и во многих других областях деятельности часто возникает задача анализа ситуаций, процесс анализа конфликта редко освещается в литературе.

Один из немногих и последних примеров – это работа Р. Фишера по проблемам межгрупповых конфликтов, снабженная иллюстрациями анализа политических конфликтов. Фишер, также отмечая игнорирование конфликтологией анализа конфликтов, понимает под последним первоначальное и взаимное изучение, дифференциацию и прояснение источников конфликта и процессов взаимодействия, характеризующих как его историю, так и его текущее проявление. Эта фаза, по его мнению, вводит в «феноменологическое объяснение» конфликта, в котором стороны совместно идентифицируют, различают и устанавливают приоритеты существенных элементов конфликта способом, который ведет их к взаимному эмпатическому пониманию.

В такой трактовке анализ конфликта становится важной стадией конструктивного разрешения конфликтов. Как считает Фишер, основные принципы анализа конфликта могут быть сформулированы следующим образом.

1. Анализ конфликта должен быть направлен на источники и типы конфликта и процессы взаимодействия и эскалации, которые привели к теперешнему состоянию конфликта.

2. Анализ конфликта должен описывать потребности, ценности, интересы и позиции в связи с главными спорными вопросами.

3. Анализ конфликта должен быть направлен на восприятия, когниции, потребности, опасения и цели каждой стороны и должен делать возможными взаимное прояснение ситуации, взаимный обмен признаниями, гарантиями и потенциальными вкладами между сторонами.

4. Анализ конфликта требует ясной и честной коммуникации, в которой стороны восприимчивы к общим ошибкам в восприятии и когнициях и развивают эмпатическое понимание друг друга.

5. Анализ конфликта может быть облегчен умелым и беспристрастным консультантом – третьей стороной, которая усиливает мотивацию, улучшает коммуникацию, регулирует взаимодействие и помогает диагнозу, поставляя релевантные концепты социальной науки (Fisher, 1994, р. 50–53).

Изложенные Р. Фишером принципы представляют несомненный интерес, однако они относятся уже к самому переговорному процессу между сторонами, нас же интересует предварительный анализ конфликта.

К. Крессел и Д. Пруитт, пытаясь систематизировать действия медиатора, выделяют в качестве одного из видов рефлексивное вмешательство, которое относится к действиям медиатора, направленным на его собственную ориентацию в споре и создание базы своей последующей деятельности. Рефлексивные действия делятся на три вида.

1. Обеспечение доступа к конфликту – речь идет об усилиях, которые может (или должен) предпринять медиатор, чтобы получить согласие или разрешение на посредничество.

2. Установление контакта – действия, предпринимаемые медиатором, чтобы добиться своего принятия спорящими сторонами, направленные на установление раппорта, благоприятствующего доверию участников спора к мотивам и умениям медиатора. По мнению многих исследователей, установление раппорта является наиболее важной задачей медиатора, а его неудачи часто рассматриваются как следствие недостаточного доверия к нему участников конфликта. В свою очередь считается, что доверие зависит от непредвзятости, беспристрастности и нейтральности медиатора.

3. Диагностика относится прежде всего к тому, имеют ли стороны достаточную мотивацию и возможности для разрешения конфликта, а также к выбору тактик медиаторства и другим его аспектам (Kressel, Pruitt, 1985).

Нередко в психологической литературе речь идет о трудностях анализа конфликта, который может быть основан на ряде сложных проблем, частично неосознаваемых, частично игнорируемых или просто скрываемых его участниками, при этом за конкретным предметом разногласий сторон реально может стоять другая, более сложная проблем; обсуждение этих вопросов может породить сомнения в принципиальной возможности анализа конфликта. Как отмечает В. А. Смехов, в связи с задачей психологической диагностики и коррекции конфликтных взаимоотношений в семье, «как правило, участники семейных конфликтов выглядят в консультации не столько как противоборствующие стороны, адекватно осознавшие свои цели, сколько как жертвы своих собственных неосознаваемых личностных особенностей» (Смехов, 1985, с. 83).

Аналогично Э. Г. Эйдемиллер и В. Юстицкис указывают на следующие трудности, возникающие при получении необходимой информации при психотерапевтической работе с семьей: проблема интимности («скрываемость» информации по соображениям морального характера или культурной табуи-рованности), проблема изменчивости (быстрая сменяемость событий семейной жизни) и проблема разбросанности данных («проживание» разных явлений семейной жизни в разных сферах ее жизнедеятельности, в силу чего какие-то из проблем обнаруживаются только в определенном контексте) (1999, с. 291).

...

Когда терапевт наблюдает за семьей, его захлестывает изобилие сведений. Нужно провести границы, выделить сильные стороны, отметить проблемы, изучить взаимодополняющие функции. Чтобы извлечь из этих сведений какой-то смысл, терапевт отбирает их и организует в некую структуру… При этом он отсекает многие области, которые хотя и интересны, но не способствуют достижению терапевтической цели, стоящей перед ним в данный момент.

…Научиться этому нелегко. Мы все ориентируемся на содержание. Мы любим следить за сюжетом, нам не терпится узнать, чем кончится дело. Однако терапевт, ориентированный на содержание, может попасть в ловушку, превратившись в некое подобие колибри. Привлекаемый роскошным многоцветьем аффективного расстройства в семье, он перепархивает с проблемы на проблему. Он получает много информации, удовлетворяет свое любопытство и, возможно, доставляет удовольствие семье, но польза от его сеансов сводится лишь к сбору данных. К концу сеанса терапевт может запутаться в многообразии проблем. А семья вполне может испытать привычное разочарование: они рассказали о своих проблемах терапевту, а «он ничем нам не помог».

С. Минухин, Ч. Фишман

Нам представляется, что эти сложности иногда в немалой степени порождены бесперспективной идеей поиска «истины», что, бесспорно, является затруднительным. Задача анализа конфликта на начальной стадии работы психолога сводится не к поиску «истины», а к пониманию того, как конфликтная ситуация воспринимается ее участниками.