Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой - Александр Колмогоров

В ночь на 25 июня по ордеру НКО увезли в Бутырку и генерал-майора Военной академии химической защиты РККА А. Н. Де-Лазари — родного дядю расстрелянного «врага народа» Н. Лухманова. Не помогли ни звание профессора, ни научные труды[871].

Неведомыми путями выйти на свободу для защиты Родины в начавшейся Отечественной войне удалось лишь единицам. Первую группу военных — около 30 человек из ВВС (некоторых с жёнами) — вывезли в Куйбышев и казнили на окраине города у посёлка Барбыш уже 28 октября. Большинство из оставшихся по решению Особого совещания при НКВД СССР от 13 февраля 1942 года расстреляли в годовщину Красной Армии в Саратове… Среди них оказался и 60-летний дворянин и офицер, историк военного искусства Александр Николаевич Де-Лазари[872].

А Дмитрию Афанасьевичу повезло ещё раз. Многочисленные ученики вспомнили о нём. Приказом наркома Морского флота от 21 сентября 1942 года он был затребован в Москву, заселён в 124-й номер гостиницы «Савой» и назначен капитаном-навигатором Главной морской инспекции. В 1943 году по просьбе наркома П. Ширшова он пишет и издаёт в Москве учебные пособия: «Советы старого капитана молодым морякам», «Морская практика для юнг», «Вооружение парусномоторных судов».

7 ноября его многолетний труд, опыт и знания оценили именными часами, а 60-летие морской службы правительственной наградой СССР — орденом Трудового Красного Знамени (от 31.03. 1944 г.). Выхлопотали ему с женой и комнату в двухкомнатной квартире (№ 41 в доме 40) на Набережной М. Горького. В октябре 1944 года, являясь автором 10 книг, Д. А. Лухманов становится членом Союза писателей СССР[873].

Его литературные произведения увлекательны суровой романтикой и грустью разлук. Они по душе непоседам и бродягам, тем, кто не знает, куда идёт (а такие, как правило, идут дальше всех), тем, в душах которых поют пьянящие струны восторга от окружающего мира. Его рассказы, повести, воспоминания, очерки, сохранившиеся картины парусников для 15-летних капитанов — искателей широт, покорителей-первопроходцев и флибустьеров. Одним словом, для тех, кто их достоин. Последний сборник его повестей «Под парусами» (Зелёная серия) вышел в 1999 году.

В год Великой победы в Москве выходит 16-я и последняя научно-техническая работа учёного и педагога — капитальный учебник «Матрос 1 и 2-го класса» (270 страниц) тиражом в 10 000 экземпляров.

24 мая 1946 года в газете «Вечерняя Москва» читатели могли ознакомиться с последним интервью, данным бывшим мореходом у себя на дому. С фотографии сидящего в кресле за рабочим столом в капитанском кителе бородатого «морского волка», просоленного и пропахшего океанскими ветрами и водами всех широт, в вас широко открытыми глазами всматривается само прошлое, словно оценивая, достойны ли вы его тайн. На вопрос журналиста о том, что давало ему силы жить, 78-летний моряк медленно ответил: «Солёный ветер океана» и неожиданно прочёл свои стихи:

В гавани, мирно в волнах отражаясь,Фрегат полусгнивший стоит.Всеми заброшенный, тихо качаясь,Кажется, будто он спит…Дремлет старик, и несутся виденья,Вставши из мрака могил,Грезятся старому бури сраженья,Видит себя полным сил…Много фрегату картин ещё снится,Тяжко он бедный скрипит,Словно не хочет никак примиритьсяС тем, что его век прожит…

Из письма Ольги Михайловны к Ксении Гольдберг от 7 июня 1946 года:

…Почти каждый час изо дня в день видишь, как уходит у Мити интерес, суживается круг волнующего и угасает разум. Вот уже месяц отставлено и чтение. И к столу ему уже ничего не надо, но, несмотря на смертельную тоску, болевые ощущения он упрямо твердит: «Хочу жить!»

Доктора… месяцев 8 тому предсказали, что его жизнь следует исчислять днями — и иное исключено! Ноги отекли, левая рука частично атрофирована, едва передвигается, плохо работает мочевой пузырь. Почти не ест — кофе с молоком, кусочек белого хлеба с маслом и паюсной икрой. И это всё. Борода совершенно изменила его лицо. Пропал интерес и к письмам, и даже к курению. Тяжела для него и московская жара с пылью нашего двора. Раз, два в неделю заходит сын Илюша…

От неё же 30 июня 1946 года:

…Рассудок нашего старика заметно слабеет и угасает. Сидя в кресле, он только иногда курит и смотрится в небольшое зеркало, холя и расчёсывая бороду, которую полюбил… При распахнутой балконной двери приходится часами обмахивать его большой картонкой.

Ни о ком и ни о чём сколько-нибудь близком Митя за последнее время не говорит, никого не хочет видеть, и доволен, что я его не оставляю. Радовался приходам Илюши и приезду внука Димы. Но судьбой нашей после него ничуть не беспокоится. Каждый час отнимал частицу его нравственных сил, его духа…

… В ночь смерти Митя, видимо, видел во сне какое-то кораблекрушение и, не различая сон и явь, просил спасти тонущих людей, помочь им. Я его уверила, что он сам уже всех спас, гибнувших больше нет. Это были его последние обращённые ко мне слова.

Утром часов в 8, уверившись, что он без сознания, я сбегала в поликлинику водников за доктором и сестрой. Пришедшего в 11 часов Илюшу он уже не видел, не реагировал и на приход врача.

Я подошла, положила руку на лоб и стала гладить и целовать бедную головушку. И в этот момент дыхание его вырвалось последний раз и больше уже не повторилось… Это произошло 18 июня. Волик приезжал на неделю, но к похоронам опоздал, три дня был и сын Серёжа. О себе говорить не хочется, но потеряла я не мужа, не друга, а больного ребёнка, для которого была любимой няней.[874]

21 июня некрологом в газете 30 коллег капитана отдали дань памяти своему учителю, наставнику и другу.

Урну с прахом Д. А. Лухманова, последнего из четырёх детей Надежды Александровны, установили в колумбарии Новодевичьего кладбища (секция 65–5–2). По распоряжению Совмина СССР от 7 сентября 1946 года Приказом министра Морского флота от 14 сентября вдове была назначена персональная пенсия за мужа в размере 500 рублей и выплачено единовременное пособие в 10 000.

По иронии судьбы Волик повторил участь родного отца и до конца жизни сохранил за собой фамилию первого мужа своей матери — Михаила Ошанина, так же как Дмитрий Афанасьевич — опозоренного Надеждой Александровной Афанасия Лухманова!

Прошло 50 лет! 6 декабря 1996 года умер, исключен из архивных книг Российского морского регистра судоходства, продан на лом иностранной компании и сухогруз-труженик «Капитан Лухманов»[875], 26 лет бороздивший моря и океаны планеты. Но хочется верить, что когда-нибудь на их просторах вновь, как летучий голландец, будет появляться и исчезать, резать морскую волну и прекрасный парусник «Капитан Лухманов» — наследник традиций «Товарища»[876]. Ведь прошлое это не всегда то, что было, а то, что и сейчас в душе каждого из нас.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});