Тени Лордэна - Алессандр Рюкко

тоже прибавили в длине. Его светло-русые волосы стали чернее угля и вороновых перьев, из залысин выросла пара ребристых, изогнутых рогов из отражавшего лунный свет вулканического стекла, а на месте члена теперь был лишь гладкий бугорок. По неестественно белой, туго обтягивающей изгибы и отдельные волокна мышц коже расползлись ломанные чёрные полосы, походившие на трещины; они уходили в непроглядную, мрачную бездну, куда никогда не попадают солнечные лучи. Рогатое, человекоподобное существо явно не принадлежало к этому миру; оно выглядело как чёрно-белая клякса, пририсованная поверх мирового полотна, что отказывалась становиться частью общей картины, искажая и отторгая от себя окружающую реальность. Но истинный ужас вселяли его неморгающие глаза, с вытянувшимся в узкую щель зрачком посреди совершенно выцветшей радужки, окружённой чёрной пустотой белков. Когда тварь переводила взгляд, то создавалось ощущение, что она не шевелила глазным яблоком, а это белый круг плавал по поверхности бесконечного колодца мрака, не имея возможности перескочить через ограду век.

— А ведь я только новую одежду прикупил, — прорычал Сентин и оскалисто улыбнулся, блеснув почерневшими зубами. — Будь хорошим другом и больше не рыпайся.

Не успел он договорить, как Хромос, позабыв про лежавший у ног меч, развернулся и бросился наутёк. Он не знал, как победить невиданное чудище, не желал попасть в его когтистые лапы и проверить, любило ли оно человеческую плоть, а потому он побежал в надежде оторваться от него, найти патруль и с их помощью поднять тревогу по всему городу; тогда бы у них появился шанс на победу.

Капитан выбежал со двора и свернул направо, но не успел он пробежать и трёх десятков шагов, как за его спиной послышался хруст проломившихся досок кровли, и на его пути вновь появился Сентин, совершивший длинный прыжок на манер кузнечика. Больше не говоря ни слова, он ринулся к Хромосу, твёрдо вознамерившись его схватить, но тут откуда-то сбоку к их ногам упали два тёмных шара, выплёвывавших из отверстий тусклые фонтанчики искр. Прогремели синхронные взрывы, и улицу заполнило густое облако белого, непроглядного дыма.

В голове звенело, словно вместо костяного черепа у капитана был певучий серебряный колокольчик, а во рту отдавало приторной горечью и хотелось нескончаемо кашлять. Немного пошатываясь, оглушённый капитан поплёлся куда-то вперёд, в неизвестном направлении, когда из сплошной пелены тумана появилась рука в чёрной перчатке, крепко ухватила его за рукав дублета и потащила за собой.

— Е…им… сю…а…Д…ай! Беж… ск..ее! — вот всё, что он смог разобрать через всеобъемлющие звон и гул, но всё же он поддался и побежал туда, куда вела его эта рука, ведь она, несомненно, принадлежала человеку.

Едва выбежав из дымовой завесы, Хромос увидел, как его спаситель на бегу зажёг короткий фитиль ещё одной гранаты и бросил её назад. Белое облако стало оранжевым, и на его поверхности вырисовался рогатый силуэт. Почувствовав, как десятки острых, чугунных осколков впиваются в кожу, бледная тварь заревела, но не от боли, подобная ерунда не могла причинить ей существенных страданий, а от захлестнувшей её с головой ярости.

Хромос бежал вслед за невысоким мужчиной, петлявшим между домами и дворами. Попытайся они убежать по прямой, то взбешённое и прыткое чудище за десяток другой длинных, прыгучих шагов нагнало бы их и насадило на чёрные рога, словно разъярённый бык глупого пастушонка, так что приходилось хитрить и путать следы. И всё же капитан слышал, как звонкие шлепки босых ног о брусчатку, постепенно приближались и становились всё громче. Хромоса стали вновь обуревать отчаяние и ощущение близкой погибели, но тут его спаситель махнул рукой в сторону.

— Прыгай, — приказал он на эльфийском и свернул за угол.

Хромос последовал за ним и увидел впереди невысокий парапет в момент, когда человек в чёрном с разбегу перемахнул через него и скрылся за краем. Надеясь, не переломать ноги при падении, капитан на бегу опёрся рукой на плоские камни и перескочил через ограду.

Высота оказалась не слишком большой, но всё же приземление отдало неприятными ощущениями в обоих коленях. Не успел капитан оглядеться по сторонам, как его спаситель вновь ухватил его за рукав и потащил в сторону кустов. За ними в основании стены он увидел прикрытую парой досок тёмную дыру, от которой исходил тошнотворный смрад тухлых яиц и сгнившего мяса.

— Лезь за мной, если хочешь жить, — выпалил мужчина, отодвигая заслонку и, улегшись на живот, ногами вперёд скользнул в землянное отверстие посреди развалившейся кладки.

Инстинктивно сделав глубокий вдох, капитан сел спиной к туннелю и просунул в него ноги. Мужчина ухватил его за лодыжку и потащил внутрь. Не оставь Хроомос меч на поле битвы, то непременно бы застрял в этой узкой и грязной норе, а так он проскользнул внутрь, обильно испачкав одежду, встал ногами на узкий каменный помост и едва не выблевал внутренности, но всё же сумел сдержать порыв. В канализационных туннелях стояла такая забористая вонь от протекавшей по ним реки каловых масс и прочей гнилой тухлятины, что ноздри при каждом вдохе обжигало огнём, на языке ощущался мерзотнейший вкус, а из раскрасневшихся глаз вытекали обильные потоки слёз.

Кое-как подавив рвотные позывы, капитан взглянул на своего внезапного спасителя, чтобы увидеть его лицо, но вместо него в темноте он увидел только уродливую маску, до боли похожую на ту, что показывал ему Мотриас Алуэстро. Таинственный убийца стоял в шаге от него, прижавшись к заплесневелой, склизкой стене туннеля, и, приподнявшись на носочки, пытался разглядеть что-то сквозь дыру и кусты.

— Ты… — попытался заговорить Хромос, но убийца жестом приказал ему заткнуться, и сделал это весьма вовремя. Меж лысых корней кустов они увидели ослепительно белоснежную кожу стоп.

Настороженный Сентин неспешно шагал по траве небольшого, ухоженного дворика, окружённого со всех сторон стенами домов и высокими каменными ограждениями, пристально всматриваясь в ночные тени и подёргивая ушами, которые теперь больше походили на уши летучих мышей. Он слышал, как топот двух бежавших людей прекратился где-то в этом месте, но теперь до него доносились лишь возмущённые крики людей, пробудившихся от шума их потасовки. Сентин обошёл сад вдоль и поперёк, надеясь вновь напасть на след беглецов, но все его потуги не дали желаемых результатов. Раздосадованное чудище, злобно пыхтя носом, схватило стоявший у табурета таз для стирки белья и одним движением разорвало его, да так, что доски, словно картечь, разлетелись во все стороны, а ржавые железные обручи порвались с тихим и жалобным лязгом.

Сентин искал, на чём бы ещё выместить кипевшую в нём