Темное Крыло - Уолтер Хант

Уважаемый обвинитель подверг это право и эти полномочия сомнению, сделав их предметом данного процесса. Однако для меня никогда не было важно, стану ли я в итоге героем или злодеем. Я знал, что, после того как я начну, обязательно найдутся люди, которые попытаются меня остановить. Добившись строгого выполнения своих приказов и окружив себя преданными офицерами, я обрек такие попытки на неудачу. Кроме того, я ожидал, что зоры будут сражаться со мной как единый организм и что единственным путем к победе будет их полное уничтожение.

Однако события приняли иной оборот. Вместо того чтобы бороться до конца, зоры стали рассматривать эту войну в более широком контексте. Я стал для них мифологической фигурой - Темным Крылом, носителем разрушения. Мой адъютант, капитан Стоун, подвел нас к самому краю бездны: несколько часов назад он назвал эту сторону конфликта "мистической чепухой". Для него все это было всего лишь попыткой объяснить свое поражение, сделать то, чего прежде мы от них никогда не ожидали.

Тем не менее эта "мистическая чепуха" составляет самую суть нашей позиции, моей позиции в отношении зоров. Готовый в свое время пойти на уничтожение зоров как расы и даже стремившийся к этому, я действительно был Темным Крылом - в самом реальном и практическом смысле этого образа. Я могу и сейчас уничтожить зоров. С точки зрения человеческой морали, - он произнес последнее слово, пренебрежительно скривив губы, - я стал неким чудовищем. Но с точки зрения морали зоров я стал героем.

Он опустил голову и довольно долго молчал.

- Однако теперь важнейшим аспектом войны стало то, что мы смогли сделать с зорами. Расширив их мировоззрение, я повернул их к принципиально иным выводам, к тому, что за обломками их прежнего общества для них открывается новая перспектива развития. По их собственной терминологии, наступил новый момент а'Лиеере- выбора направления полета.

Благодаря этому, для них я теперь уже не только Темное, но одновременно и Светлое Крыло. - Марэ прикоснулся к священному мечу, лежавшему на столе перед капитаном Росс и на мгновение перенесся взглядом куда-то вдаль.

- Я позволял себе разорять их Гнезда. Я шел на убийство их воинов, на опустошение их планет. Но если они выберут теперешнее направление полета, во всем этом уже не будет никакой нужды. Они сами признали это, вручив мне этот священный меч и присвоив мне титул гьярью'хар.

Заговор, организованный таинственными хозяевами капитана Стоуна, ровным счетом ничего не изменил, он только предупредил нас, что в этом конфликте есть и другие, видимо, более могущественные участники. В свете этого примирение зоров и человечества приобретает еще большее значение. Мы не знаем, кто еще подстерегает нас в неизведанных глубинах космоса, там, куда еще не смогли долететь наши самые быстроходные звездолеты!

Сергей нашел адмирала Марэ в галерее для прогулок, расположенной в северной части базы Гримальди. Он смотрел на раскинувшуюся за прозрачной стеной пустынную равнину, усеянную валунами, отбрасывавшими огромные тени в лучах вечно заходящего солнца. Вверху в небе парил полумесяц Земли, на котором, частично закрытые облаками, просматривались очертания Африканского континента.

На уважительной дистанции от Марэ дежурили два морпеха. После нападения Стоуна адмирала ни на минуту не оставляли одного, и даже сейчас, во время уединенной прогулки, неподалеку от него маячили две фигуры.

Сергею не хотелось беспокоить Марэ, но он знал, что примерно через час суд продолжит свое заседание и другой возможности поговорить у них не будет. Он негромко кашлянул, и адмирал резко обернулся. Впрочем, встревоженное выражение его лица тут же сменилось чем-то похожим на улыбку.

Торрихос отдал честь, но Марэ протянул руку, и они обменялись рукопожатием.

- Какой вид! - сказал Марэ, показывая на лунный ландшафт за прозрачной стеной.

- Так точно, сэр, - Сергей оперся на ограждение, стараясь собраться с мыслями. - Сэр, мне кажется, я должен поговорить с вами на одну тему.

- О чем именно?

- Мы - я имею в виду тех офицеров, которые служили под вашим началом, хотели бы подтвердить, что до сих пор остаемся верны вам. Большинство из нас, в том числе и я, считают возвращение к службе на флоте или даже на гражданских кораблях, неприемлемой перспективой. Поэтому мы хотели бы поточнее знать о ваших намерениях.

- Моих намерениях? - Марэ скрестил руки на груди и пожал плечами. - Вам не кажется, что это предстоит решить суду? Они вполне могут вынести мне смертный приговор.

- Даже если они и сделают это, сэр, вы едва ли будете спокойно ждать его исполнения.

- Признаться, я тоже не верю, что Высшее Гнездо зоров или преданные мне офицеры позволят этому случиться. Но, кроме того, есть еще шанс, что меня оправдают.

- И все дьяволы в Империи, узнав об этом, сорвутся с цепи!

- Да, это так. - Марэ тоже облокотился на ограждение, на его лицо упали свет и тень одновременно. - Но, скорее всего, нас ждет что-то среднее. Мне кажется, приговором будет ссылка, принудительная или добровольная. В этом случае я вернусь в Высшее Гнездо и буду служить там с титулом, которым наделил меня хи Ссе'е.

- Адмирал... - Сергей пристально посмотрел на Марэ. - Милорд, я не сомневаюсь, что некоторые из нас захотят сопровождать вас. Если нам это будет позволено.

Марэ был, по-видимому, удивлен таким признанием.

- Я бы даже приветствовал это, но, как я понимаю, это изгнание будет пожизненным. И все вы будете готовы пойти на это? Ведь это значит оборвать все связи с тем, что остается здесь...

- Мы прекрасно представляем себе все последствия, милорд. Но для некоторых из нас карьера уже закончена. Что касается других, то шакалы из Адмиралтейства добьют их. Мы и раньше знали, на что идем, знаем и сейчас.

- Я понимаю, - лицо Марэ стало грустным, но очень быстро в нем появилось выражение гнева. - Вы знаете, избирая этот путь восстановления своего честного имени, я еще имел какие-то иллюзии. Я думал, что военный суд примет решение, основываясь на принципе подлинной справедливости.

Я ждал обвинений в нелояльности и неповиновении. Я пренебрегал властью императора и издавал приказы, смысл которых был подчинен единственной цели выиграть войну. Но когда они обвинили меня в нарушении статьи 133, я понял, что исход этого суда был полностью предрешен.

Плодами этой победы воспользуется и военная верхушка, и гражданское правительство. Одновременно они снимут с себя всякую ответственность за все ее издержки. Мне тоже было очень нелегко пойти на крайние меры. Я вовсе не тот жестокий и бессердечный субъект, которым меня считают некоторые офицеры.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});