Однажды в России - Константин Столяров

Титов будто в воду глядел - не прошло и суток, как аварийно вышел из строя скребковый транспортер. Умельцы из электроцеха за 150 долларов наличными заменили сгоревший электромотор на новый, более мощный, но неприятности на этом не кончились - ровно через неделю, 12 сентября, цех без предупреждения обесточили. Сергей немедленно связался с Тихоном Ефимовичем, требуя восстановить электроснабжение, но исполнительный директор признался в собственном бессилии: команда на отключение поступила к главному энергетику из Москвы, лично от Кизякова, а поскольку генеральный директор обещал быть в Старосельске завтра к обеду, Сергею Константиновичу есть резон записаться к нему на прием, чтобы раз и навсегда выяснить отношения.

Сергей не сомневался, что чванливый москвич захочет поважничать и даст аудиенцию далеко не сразу, но ошибся - в середине дня секретарша Тихона Ефимовича позвонила в карбидный цех и пригласила его в зал заседаний на встречу с господином Кизяковым.

В приемной, рядом с дверью зала заседаний, восседал на стуле мускулистый хмырь, чистивший ногти лезвием стилета. Пока Сергей вглядывался в его сытую харю с перебитой, вдавленной внутрь переносицей и вывороченными ноздрями, секретарша что-то промурлыкала в трубку и обратилась к Сергею:

- Проходите, Игорь Ростиславович ждет вас. Войдя в зал заседаний, Сергей крайне удивился. Ориентируясь на реплики Титова, он полагал, что увидит типичного аппаратчика из молодых, с нагловатой ухмылкой на простецкой роже, а перед ним оказался рафинированный интеллигент, чья внешность скорее подошла бы не бизнесмену из новых русских, а гастролирующему скрипачу или пианисту. Среднего роста, худощавый, с тонким одухотворенным лицом и светлыми, кольцами вьющимися волосами. Кизяков выглядел безукоризненно - серая двойка, голубая сорочка, бордовый галстук и вишневого цвета полуботинки с рантом были, без сомнения, приобретены у лучших модельеров Франции и Италии.

- Сергей Константинович! - Кизяков вышел из-за стола и шагнул к двери. Вот вы какой!

- Какой?

В тоне Сергея против его воли проскользнуло все то же удивление - ко всем работникам химкомбината Кизяков обращался только на "ты", а его почему-то выделил из общего ряда.

- О вас, не сговариваясь, все здесь отзываются как о сильной личности, - с улыбкой сказал Кизяков, пожимая ему руку. - Называют "торпедой". Лестное сравнение, а?

- Впервые слышу.

- Скромность украшает человека, - заметил Кизяков, усаживаясь за длинный стол и жестом предлагая Сергею занять место напротив. - Что же вас привело ко мне?

- Безобразия, которые творятся по вашему указанию, - вперившись в карие с поволокой глаза Кизякова, жестко произнес Сергей. - Мы только-только запустили рожденное в муках карбидное производство, а вы нас обесточили.

- Олл-райт, - не переставая улыбаться, подтвердил Кизяков. - С какой стати комбинат должен за мой счет снабжать вас энергоносителями?

- Мы же совместно создавали "Старосельский карбид". Вот учредительный протокол и дополнение к нему, вот наш устав. - Сергей достал документы из кейса и выложил на стол.

- Олл-райт, - повторил Кизяков. - Я, как и вы, не новичок в бизнесе. У вас есть хозяйственный договор на аренду помещений и обеспечение всеми видами энергии?

- В период реконструкции цеха в хозяйственном договоре не было необходимости, а теперь... - начал Сергей.

- Момент! - остановил его Кизяков.- В ваших документах изложены только общие принципы, а конкретика, на основании которой производятся текущие взаиморасчеты между юридическими лицами, содержится в хоздоговорах, отражающих действующие цены в реальном времени. Сперва заключим договор, а затем откроем вам зеленую улицу, о'кей?

Сергей похолодел. Закрутившись в предпусковой сутолоке, он совершенно упустил из виду, что следовало оформить арендный договор с Тихоном Ефимовичем, пока тот был в силе. Что же делать? Ведь, образно выражаясь, поезд ушел.

- Сколько вы хотите? - хмурясь, осведомился он.

- Это деловой разговор, - смягчился Кизяков. - Во что вы оцениваете ваш карбидный бизнес?

Такая постановка вопроса решительно не устраивала Сергея. Вместе с тем он сознавал, что ссылка на коммерческую тайну прозвучит глупо - химкомбинат в качестве законного совладельца обладал правом доступа к любой закрытой информации.

- Покамест трудно сказать, - помолчав, уклончиво ответил Сергей. - Мы только начали продавать карбид, а делить шкуру неубитого медведя...

- К чему темнить? Мои эксперты все давно подсчитали. Годовая прибыль "Старосельского карбида" после уплаты налогов составит примерно полмиллиона долларов. Плюс-минус 5%. Будем отталкиваться от этой цифры.

- Попробуем, - нехотя согласился Сергей, пораженный точностью сведений, которыми располагал Кизяков.

- Тогда аренда помещений вместе с платой за пользование инженерными коммуникациями моего комбината обойдется вам в 400 тысяч, о'кей?

- Это грабеж средь бела дня! - с гневом выпалил Сергей и сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

- Это - бизнес, - мягко поправил Кизяков.

- Вы что, хотите, чтобы я уподобился тому еврею, который покупал яйца по рублю десяток, варил, продавал по гривеннику штука, но имел бульон и был при деле?

- Сравнение образное, но с перехлестом. - Кизяков усмехнулся. - Кроме зарплаты, вы будете иметь дивиденды, по 3 тысячи долларов ежемесячно. Разве это бульон от крутых яиц?

- Что же получается? Четыре года я как проклятый дни и ночи ишачил, чтобы вырастить плодоносящее дерево, а когда созрел урожай, пришли вы с корзинами и берете меня за горло? Веселенькие дела!

- Олл-райт! Кто же мешал вам вовремя позаботиться о своих интересах? На ошибках учатся. Не принимайте близко к сердцу, Сергей Константинович, на этом жизнь не кончается. В следующий раз вы обязательно разбогатеете.

- Хотелось бы знать, где вы ума набрались, юноша? - прищурившись, спросил Сергей.

- В Академии общественных наук при ЦК КПСС, - самым любезным тоном ответил Кизяков.

- Оно и видно!.. Если бы у меня на руках имелся подписанный договор аренды, вы, надо думать, придрались бы к чему-то другому?

- Олл-райт. Только вы напрасно злитесь. Сильные люди должны смотреть правде в глаза. Мы купили химкомбинат, чтобы привнести сюда дух...

- Вы привнесли сюда только дух французского одеколона! - перебил Сергей. Спекулируете аммиаком, без зазрения совести обирая здешних работяг, а пользы от вас - как от козла молока!

Кизяков негромко рассмеялся.

- С вами не соскучишься... Давайте работать дружно, не пожалеете. Будем платить вам как председателю правления "Старосельского карбида" 2 тысячи долларов в месяц, не считая дивидендов. Ваш друг Шапиро столько не потянет, о'кей?

Сергей закурил. Упоминание Давида подействовало на него угнетающе, подсказав, что Кизяков собрал исчерпывающую информацию и наверняка знает о его катастрофическом положении.

- Не хотите работать со мной - могу предложить на ваше усмотрение другой вариант, - продолжил Кизяков. - Мои эксперты оценили ваши капиталовложения в 84 тысячи долларов. Для ровного счета я дам вам 85 тысяч, и тогда разойдемся мирно, как в море корабли, о'кей?

Сергей промолчал, глядя в окно.

- Мне понравилось сравнение с яйцами. Я тоже использую для примера яйца, только не куриные, а ваши. Смотрите, - Кизяков вытянул вверх левую руку, блеснув золотым "Ролексом" на запястье. - Я держу вас за яйца. Сожму, - он медленно сложил музыкальные пальцы в кулак, - и вам станет больно. Я понятно выразился?

Сергей снова ничего не ответил.

- О чем задумался, детина? - шутливо поинтересовался Кизяков.

- На днях купил пару гранат "Ф-1". Прикидываю, где бы их испытать. Не подскажете?

- Подскажу, почему бы нет. В прошлый приезд меня возили пострелять уток, и западнее Старосельска, километрах в тридцати, я видел заброшенный известковый карьер. Может быть, там?

- Может быть.

Кизяков посмотрел на часы, погасил улыбку и встал.

- Даю вам на размышления неделю, время не ждет. А чтобы вы не питали иллюзий, карбидный цех мы опечатаем...

На следующее утро, собираясь в Санкт-Петербург, Сергей у себя в люксе гостиницы "Химик" складывал вещи в дорожную сумку. У стола, опустив подбородок на сцепленные кисти рук, замер пригорюнившийся Титов.

- Константиныч, у тебя, гляжу, водка осталась, - нарушил молчание Титов. Недопитая бутылка - плохая примета.

- Допей.

Титов наполнил граненый стакан, выпил одним духом и, занюхав водку черствым хлебом, сказал с теплом в голосе:

- Эх, хорошо прошла!

- У тебя плохо не проходит, - проворчал Сергей.

- Ехай в Питер, обмозгуй там, как ловчей справиться с Кизяковым, - бодро заговорил Титов.

- Как ни крути, а придется брать говноеда на абордаж, - озабоченно произнес Сергей. - Другого выхода нет.

- Дерзай, Константиныч, покалечь злыдня, - загорелся Титов.- Бог тебя простит! Он, ей-ей, заслужил.