Дозор (5 романов) - Сергей Лукьяненко

— Дело первое. Браконьерство со стороны Темных. Введите виновную.

Даже не подозреваемую — виновную. Вина уже доказана. Свидетели лишь помогут уточнить обстоятельства и степень вины. А суд вынесет приговор. Безжалостный и справедливый.

— К сожалению, прибыли не все свидетели. Не хватает Виталия Рогозы, Иного, зарегистрированного в Николаеве, Украина, и временно зарегистрированного в Москве, отсутствующего по невыясненной причине; а также Андрея Тюнникова и Екатерины Сорокиной, погибших в результате дел, которые будут рассматриваться несколько позднее…

Суд был кратким и жестким:

— Виктория Мангузова, Иная, Темная, зарегистрирована в Москве, виновна в рецидиве нелицензированной охоты. Подлежит развоплощению. Есть ли возражения и дополнения к приговору со стороны Дозоров?

Возражений не было ни у Темных, ни, разумеется, у Светлых.

— Приговор привести в исполнение незамедлительно, — сказал Инквизитор. Посмотрел на Светлых — традиционно приговор исполняли сотрудники самих Дозоров.

Илья встал, поправил очки. Внимательно посмотрел на вампиршу — та взвыла, понимая, что спасения нет. Во взгляде мага не было ни ненависти, ни радости. Ничего, кроме собранности. Он протянул руку и коснулся сквозь сумрак регистрационной печати на груди вампирши.

Через мгновение Виктория осела на пол. Она не истлела, как случилось бы с более старой вампиршей, ее тело еще не прожило свой срок. Но то, что заменяет вампирам жизненную силу, то, что годами отбиралось у людей, бесследно растворилось в сумраке. В комнате стало чуть-чуть холоднее. Илья поморщился и еще одним скупым жестом отправил тело в сумрак.

Навсегда.

Так вершится суд Иных.

— Дело второе. Убийство неинициированного Иного Иной-оборотнем, Темной. Введите виновную…

Вопросы. Ответы. Короткое совещание Инквизиторов.

— Оксана Дацюк, Иная, Темная, зарегистрирована в Москве. Признана невиновной в умышленном убийстве; действия классифицируются как самозащита. Признана виновной в превышении пределов необходимой обороны; подлежит лишению охотничьей лицензии сроком на десять лет. В случае рецидива или любого нарушения до пятого уровня силы включительно подлежит немедленному развоплощению. Есть ли возражения и дополнения со стороны Дозоров?

Илья посмотрел на Гесера и снова поднялся:

— У нас есть возражения. Жизни Иной ничто не угрожало. В убийстве человека необходимости не было. Мы требуем увеличить срок лишения лицензии до пятидесяти лет.

— До тридцати, — ответил Максим, будто заранее ожидал такого требования. Впрочем, он его и ожидал…

— До сорока, — холодно сказал Гесер, не вставая. — Предоставить все необходимые обоснования?

— До сорока, — согласился Максим. Посмотрел на Темных, но те не вмешивались, справедливо полагая, что судьба оборотня не стоит спора.

— Освободить подсудимую из-под стражи… Перед бледной испуганной девчонкой распахнули дверь. Она бросилась прочь, счастливая и еще не понимающая, что в сущности ее все-таки казнили. Сорок лет — очень большой срок для оборотня, берущего силу лишь из человеческих жизней. Она успеет одряхлеть, а возможно, и умереть, не имея возможности противостоять надвигающейся старости.

— Дело третье. Нападение на Иного, Темного, сотрудниками Ночного Дозора. Ввиду отсутствия потерпевшего суд считает уместным провести перекрестный допрос уцелевших виновных и руководства Ночного Дозора, допустившего несанкционированное применение силы против Иного, Темного. Все протесты со стороны Светлых заранее отклоняются.

Гесер поморщился; Завулон позволил себе сдержанно улыбнуться.

Светлана Назарова, Светлая волшебница, обеспокоенно взглянула на часики. Она нервничала из-за опоздания Антона Городецкого, Светлого мага.

— Может быть, целесообразнее установить причину отсутствия троих приглашенных? — осторожно спросил Гесер, невольно подхватывая официальность речи у судей. — Поверьте, я вовсе не пытаюсь выиграть время. Меня тревожит отсутствие сотрудника Ночного Дозора и одного из главных возмутителей спокойствия последних недель.

Инквизиторы переглянулись, словно беззвучно принимая общее решение.

— Инквизиция не возражает, — бесстрастно сказал Максим. — Разрешается необходимое магическое воздействие.

Наблюдатели от Инквизиции качнули балахонами, перемещая охранные амулеты. Может быть, поэтому они и носят балахоны, чтобы никто не мог видеть, как они работают с амулетами и с какими именно амулетами? У Инквизиции свои методы, свои законы и свое оружие…

В воздухе развернулся наблюдательный шар. Серая мгла, пронизанная извилистыми линиями. Большая часть из них исчезла, остались лишь три.

Три нити судеб, сошедшиеся недавно в одной точке. Одна нить поблекшая, еле тлеет. Иной ранен…

— Это Шагрон, — выдохнул сложивший с себя полномочия заместителя шефа Темный маг Эдгар. — Это же Шагрон!

Две другие нити разошлись, но вот-вот должны были встретиться — прямо перед зданием Университета.

Стычка. Снова стычка Темных и Светлых, и снова жертва. Пока еще не смертельная.

— Ночной Дозор просит Инквизицию вмешаться! — рявкнул Гесер. — Максим, Оскар, Рауль, они же поубивают один другого!

Сказать «друг друга» Гесер, конечно же, не решился.

Рядом с шефом Ночного Дозора встала женщина — Иная, Ольга, недавно вновь обретшая способности волшебницы, причем очень сильной, поэтому утратившая право на фамилию, но еще не получившая право на сумеречное имя. Она коснулась локтя Гесера и вопросительно посмотрела на судей.

Светлана побледнела — казалось, ее лицо стало восковым.

Темные молчали. Завулон задумчиво почесывал кончик носа.

— Трибунал запрещает вмешательство, — сухо объявил один из судей.

— Почему? — бессильно спросила Светлана. Она попыталась подняться из легкого плетеного креслица, но у нее не хватило сил. Физических сил. Настоящая сила, магическая, сила Иной, Светлой волшебницы, непроизвольно начала закручиваться вокруг Светланы в тугую объемную спираль.

Иные в гневе и вообще в экстремальных ситуациях, как и люди, зачастую сильнее самих себя спокойных.

— Почему? — Голос Светланы звенел. — Везде, где появлялся этот Темный, потом умирали Иные или люди. Он убийца! Вы позволите ему убивать и дальше?

Судья оставался невозмутимым.

— Виталий Рогоза, Иной, Темный, за время пребывания в Москве ни разу не нарушил ни единого уложения Договора и ни разу не превысил пределов допустимой обороны. Он чист перед Инквизицией. Мы не имеем никакого основания вмешиваться.

— Когда основания появятся, будет уже поздно! — резко сказал Гесер.

Инквизитор лишь пожал плечами.

— Он будет мстить за Шагрона, — негромко сказал кто-то из Светлых и закашлялся.

Двое магов — Светлый и Темный — приближались ко входу в здание МГУ, и по мере того как между ними таяло расстояние, у всех присутствующих на Трибунале крепла уверенность, что в башенку поднимется только один из них.

Вот только кто?

Не знаю уж зачем, но из машины я вышел метров за триста до входа в университетский корпус. Я видел над зданием мельтешение цветных пятен, лучей и объемных фигур; я чувствовал, что некая непонятная мне сила сдерживает обычную высшую магию, не позволяет ею воспользоваться. И еще чувствовал, что там, на самой верхотуре, откуда начинает расти острый шпиль московского небоскреба, набухает светло-серое облако, ассоциирующееся у меня с бомбой замедленного действия.

Оглядевшись, я зашагал по тротуару. По идее мне следовало торопиться, но шел я в среднем темпе. Так, наверное, было нужно.

Только не спрашивайте — кому?

Плейер сочился очередной мелодией; она мне не понравилась, и я на ощупь коснулся скип-сенсора. Что на этот раз?

Мое имя — стершийся иероглиф,Мои одежды — залатаны ветром…Что несу я в зажатых ладонях,Никто не спросит, и я не отвечу…

«Пикник». «Иероглиф». Это годится — неторопливая мелодия для того, кто все равно уже опоздал и кому остается только сосредоточиться и обрести всеобъемлющую невозмутимость восточных мудрецов.

Интересно, среди восточных мудрецов встречались Иные? Или вопрос следует задавать не так — встречались ли среди них люди?

Интересно было бы узнать…

Заморочить вахту мне удалось — видимо, простейшие «бытовые» заклинания разрешались даже во время работы Трибунала.

Я подошел к лифтам — вестибюль был странно безлюден. Может быть, подсознательно люди чувствовали присутствие рядом всех сильнейших Иных Москвы и старались не появляться здесь? Нажал на кнопку, и сразу же открылась дверь одного из лифтов. Я вошел, машинально оглянулся: не спешит ли все-таки кто-нибудь к лифту…