Аритмия (СИ) - Джолос Анна

— Гарик, че за отсебятина? — возмущается его напарник. — Рано мочить.

— Пусть отдохнет немного, мразь, — басит тот в ответ. — Геммора с ним…

Настроенный рубиться дальше, по правде говоря, ни хрена по первой и не чувствую. Мне даже кажется, что лысый промазал, но ощущение это — крайне обманчивое. Вскоре ногу пронзает отвратительная сверлящая боль. Словно в нее раскаленный, заточенный прут воткнули.

Ох мать вашу…

Неприятно.

— Следующая в голову прилетит, — угрожает, направляя на меня ствол.

Пока соображаю, что к чему, оказываюсь на полу. После чего они, не сговариваясь, дружно продолжают начатое — слаженно дубасят меня ногами. Прикладываются битой, только и успеваю прикрывать многострадальную башку.

Как ни прискорбно, на этот раз подняться у меня уже не получается. Все. Момент упущен.

Мы не в сраном голивудском кинофильме.

Три бугая. Дубина. Пушка. А может и не одна…

Боль чувствую перманентно. Везде. В ноге не так чтобы сильно, но горячая ритмичная пульсация настораживает.

— Че, живой? — какое-то время спустя морды касается носок тяжелого ботинка.

— Пора, Мага. Долго торчим тут уже.

— Поливай, а я этого прищелкну.

Что происходит, считываю не сразу. Понять, насколько все херово удается лишь тогда, когда меня, полудохлого, пристегивают к батарее. Оттуда подбитым глазом наблюдаю за развернувшимся действом. Даже хрипло ржу в тот момент, когда вижу канистру.

Ну ясно, почему не прикончили сразу.

— Сфоткай все Арсену для отчетности. И этого полей, чтоб верняк.

Арсену. Каримов-старший, значит. Мстит чужими руками. Так «по-мужски»…

— Трубу его выкинь, Гар. Достала трезвонить. В коридоре валяется.

Только сейчас до меня сквозь суету доносится рингтон.

Дарина. Ждет меня. Одна. В парке.

Одна. Одна.

— Адвокатишка? Передай, что можно копать яму рядом с дочерью.

— Не. Святоша какая-то звонит, — переговариваются они между собой.

— Че, телка?

— Ага.

Дергаю рукой со всей дури, и наручники звонко лязгают о батарею.

— И до нее доберемся, — поливая меня вонючей жидкостью из канистры, обещает бородатый. — Слышь? Доберееемся. Думай об этом, пока будешь подыхать.

Наклоняется, и я хватаю его левой рукой за куртку. Плюю в рожу, получаю в грудь с ноги.

Клянусь, зубами его загрыз бы. Если бы, сука, только мог.

— Кровищи с него как со свиньи.

— Харэ трепаться! Поджигаем хату и валим.

Так и происходит.

А в последующие минуты передо мной разворачивается персональный ад.

Снова я. Снова она. Огненная, мать вашу, стихия. Один на один. Как это уже случалось…

Ступор.

Тремор в ноющих мышцах.

Крупная дрожь разбивает тело.

Меня бросает то в жар, то в холод, и паника, стиснувшаяся невидимые пальцы на моей глотке, давит удушливой волной.

Квартира полыхает перед глазами.

Прости, дед…

* * *

Я открываю глаза. Лежу вроде как на земле, потому и взгляд устремляется вверх к голубому безоблачному небу.

Жарко. Душно.

Уже наступило лето? Так быстро?

Поднимаюсь на ноги. Легко и хорошо. Так хорошо мне, как наверное, никогда…

Озираюсь по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь. Вокруг плотным кольцом меня обступает густой зеленый лес. Он шелестит листвой и дарит странное умиротворение.

Внезапно слышу звонкий и заливистый смех. Затем в паре метров от меня за кустом мелькает знакомый синий сарафан.

— Кролик, это ты? — шепчу рассеянно.

Она снова смеется, а я припускаю следом.

Поверить не могу. Снова играем в прятки? Как раньше?

— Стой! Подожди! — бегу босиком по траве, стопами ощущая каждый камешек и ветку. — Алиса!

— Ян!

Бросаюсь влево. Только что, там у березы, блеснул на солнце темный локон.

— Алиса! — кричу во все горло.

— Догони меня! — дразнится сестра.

Я разгоняю такую скорость, что едва успеваю вилять меж стволов деревьев, то и дело возникающих на пути.

Не знаю, сколько еще вот так гнался бы за ней, но лес вдруг резко заканчивается. Передо мной открывается вид на пруд, и я узнаю родные места. Это вроде как наша дача в Подмосковье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Кролик!

— Я здесь! — звенит вдалеке ее тонкий голосок.

Замечаю маленькую фигурку на противоположном берегу. Не теряя ни минуты, спускаюсь по насыпи и забираюсь в лодку. Хватаю весла и начинаю грести. Изо всех сил гребу. Только бы поскорее оказаться ближе к ней.

— Кролик! — тяжело и надсадно дышу.

— Лееева, — отзывается она.

— Стой, только не уходи. Пожалуйста! — наблюдаю за тем, как она, приседая, срывает яркие желтые цветы.

Гребу веслами и смотрю на нее. Смотрю и боюсь даже на мгновение потерять из вида. По ощущениям лодка будто на одном месте. Не двигаюсь совсем.

— Кролик…

Как же хочу ее обнять!

Она вскидывает голову, улыбается и машет мне ладошкой. А потом убегает. Мать вашу, убегает!

— Алис!

Бросаю весла. Прыгаю в воду. Бодро двигаю руками и плыву брасом. Плыву. Плыву, но берег почему-то все дальше и дальше.

Раз за разом выныриваю на поверхность, и все темнее становится вокруг. Холоднее. Даже будто пар над водой идет.

Что за чертовщина?

Судорога. Болезненная. Обширная.

Барахтаюсь. Воздух заканчивается, и меня тянет ко дну…

Как пришел в себя не помню.

С трудом приподняв налитые будто свинцом веки, долго соображал, где нахожусь, а главное почему.

Мысли разбегались от меня в разные стороны. Было тяжело дышать, раскалывалась голова и по ощущениям болело все тело. Хотелось тупо снова отрубиться. Просто, чтобы не чувствовать всю эту малоприятную хренотень.

Не знаю, сколько длилось это коматозное состояние, но просыпался-отключался я вот так несколько раз. До тех пор пока наконец не удалось немного оклематься.

Девушка в белом халате показывает мне большой палец.

Ну супер, на ад не похоже. Меня, видать, даже там не особо ждут.

Моргаю. Изображение размывается, однако уже через пару секунд я соображаю, что нахожусь в больничке. В носу канюля для оксигенации[27]. В вену левой руки вставлен катетер от капельницы.

Прикрываю глаза. Непрошенные картинки настырно лезут о себе напомнить.

Мозг выбрасывает отдельные фрагменты случившегося.

Квартира деда. Драка.

Огонь.

Жаркий. Ядовитый. Всепоглощающий.

Беспощадный и смертоносный.

Казалось, он повсюду… Пожирает пространство. Обступил, не выбраться.

— Доброе-бодрое, как самочувствие? — прямо надо мной возникает черепушка очередного Айболита-очкарика.

— Нормальное, — отвечаю заторможенно.

— Помните, как сюда попали? — вытаскивает градусник, который я даже не заметил.

— Нет.

Сука, как же тяжело дышать.

— А вследствие чего?

Киваю.

Он принимается измерять мне давление. После чего что-то чиркает в затрапезном блокноте.

Молчу. Меня словно на мясорубке перемололи, но одно то, что я дышу, вижу и слышу, радует неимоверно.

— Жгут накладывали самостоятельно?

До меня не сразу доходит о чем речь.

— Пригодился ремень, — улыбается мужик, подмигивая.

Весельчак херов.

Нога. Точняк.

Пытаюсь пошевелить ею. В ответ получаю порцию боли.

— Спокойненько. Не дергаемся. Отдыхаем.

Вертел я такой отдых…

— На пять минут пущу к вам родителя. Всю больницу на уши поставил, — захлопывает свой талмуд. — Но оно и понятно… — уходя, бормочет себе под нос.

Ёрзаю на неудобной койке. Грудак простреливает. Замираю и успокаиваюсь, как было велено светилом медицины. Лучше, наверное, и правда пока не двигаться. Уссаться можно от этих непередаваемых ощущений, возникающих то тут, то там.