Око небесное - Филип Киндред Дик

не удастся остановить…

– Другие профессии, – напомнил Хэмилтон. – Как у них дела? Физика. Что насчет физиков?

– Физика как наука закончилась, – проинформировал его Тиллингфорд. – О материальном мире известно практически все – да и было известно столетия назад. Физика стала теоретической частью инженерной науки.

– А инженеры?

В ответ Тиллингфорд подтолкнул к нему свежий, ноябрьский номер «Журнала прикладных наук».

– Основная статья даст тебе отличное представление, я думаю. Этот Хиршбейн очень талантлив.

Статья называлась «Теоретические аспекты проблемы сооружения резервуаров». Ниже шел подзаголовок: «О необходимости поддержания постоянного источника чистой и неразбавленной благодати для всех крупных населенных пунктов».

– Благодати? – выдавил из себя Хэмилтон.

– Инженеры, – объяснил ему Тиллингфорд, – заняты в основном прокладкой линий снабжения благодатью для каждого бабиистского сообщества в мире. В каком-то смысле это перекликается с нашей задачей – держать открытыми линии коммуникации.

– И это все, чем они заняты?

– Ну, – признал Тиллингфорд, – существует еще постоянная необходимость строить мечети, храмы, алтари. Господь – суровый заказчик, ты же понимаешь; Его требования всегда крайне точны. Честно сказать – не для передачи, – я этим парням не завидую. Одна ошибка – и, – он щелкнул пальцами, – пуфф!

– Пуфф?

– Молния.

– О, – сказал Хэмилтон. – Действительно.

– Так что в инженеры идет довольно мало толковых ребят. Уровень смертности высоковат. – Тиллингфорд вгляделся в него с отеческой заботой. – Мальчик мой, теперь-то ты видишь, что ты действительно работаешь в отличной профессии?

– Я никогда в этом не сомневался, – хрипло сказал Хэмилтон. – Было просто интересно узнать, как дела у других.

– Я вполне доволен твоим моральным статусом, – сказал ему Тиллингфорд. – Я знаю, что ты из доброй, чистой, богобоязненной семьи. Твой отец был воплощенной честностью и скромностью. Я, кстати, до сих получаю от него весточки изредка.

– Весточки? – дрожащим голосом переспросил Хэмилтон.

– У него все совсем неплохо. Он, само собой, скучает по тебе. – Тиллингфорд указал на интерком у себя на столе. – Если только захочешь.

– Нет, – сказал Хэмилтон, непроизвольно отшатнувшись. – Мне все еще очень не по себе после того несчастного случая. Сейчас мне это не по силам.

– Как пожелаешь. – Тиллингфорд по-дружески хлопнул по плечу молодого человека. – Хочешь взглянуть на наши лаборатории? Позволь похвастаться: у нас есть на редкость хорошее оборудование. – Понизив голос до шепота, он признался: – Немало помолиться пришлось, впрочем. Те ребята с твоей прошлой работы, «КалМэйн», они тоже много шума подняли.

– Но оборудование досталось вам.

– О да. Ну, в конце концов, это же мы прокладываем линии связи. – Ухмыльнувшись и хитро подмигнув, Тиллингфорд повел его за собой к выходу. – Сейчас я сдам тебя нашему директору по кадрам… он оформит официальный прием на работу.

Директор по кадрам оказался веселым жизнелюбивым человеком; он радостно улыбнулся Хэмилтону, когда тот добрел до его кабинета для оформления бумаг.

– Мы с радостью примем ваше заявление о приеме на работу, мистер Хэмилтон. EDA очень нужны люди с вашим опытом. А уж если доктор знает вас лично…

– Проведи его без задержек, – дал поручение Тиллингфорд. – Отбрось всю бюрократию и переходи прямо к профессиональному тестированию.

– Хорошо, – согласился директор, вынимая собственную копию «Речений Второго Баба». Он положил книгу на стол, закрыл глаза, повел пальцем по страницам и открыл наугад. Тиллингфорд пристально всматривался через его плечо; о чем-то шепотом совещаясь, они вместе изучили найденный отрывок.

– Отлично, – сказал наконец Тиллингфорд удовлетворенно. – Добро получено.

– Безусловно, так и есть, – согласился директор по кадрам. Хэмилтону же он сказал: – Вам может быть интересно: это одно из самых чистых согласий, что я видел в этом году. – Быстро и деловито он прочитал: – Видение 1931: глава 6, стих 14, строка 1. «Да, Истинная Вера плавит храбрость в неверующем; ибо ему ведома мера гнева Господня; он знает, какою мерой наполняется глиняный сосуд». – Он с треском захлопнул том и вновь положил его на свой стол. Оба мужчины дружески улыбались Хэмилтону, излучая доброжелательность и профессиональное удовлетворение.

Полностью ошарашенный, не знающий, что и думать, Хэмилтон уцепился за ту тонкую, но крепкую нить, что и привела его сюда.

– Могу ли я спросить о зарплате? Или это тоже чересчур… – Он попытался обернуть вопрос в шутку. – Или это тоже слишком грубый и материальный вопрос?

На лицах его собеседников появилось непонимание.

– О зарплате?

– Да, о зарплате, – ответил Хэмилтон, чувствуя, что вот-вот сорвется в истерику. – Может, помните: это такая вещь, которую бухгалтерия выдает каждые две недели. Чтобы наемный персонал слишком не возмущался.

– Как и заведено, – сказал со спокойным достоинством Тиллингфорд, – сотрудники IBM будут пополнять твой кредит каждые десять дней. – Обратившись к директору по персоналу, он спросил: – Сколько там точно? Никогда не помнил этих подробностей.

– Я сейчас спрошу у бухгалтера. – Кадровик вышел из кабинета и почти сразу же вернулся с информацией. – Вам будет присвоен рейтинг 4-А. Через полгода вы получите 5-А. Как вам? Совсем неплохо для молодого человека тридцати двух лет.

– Что это такое 4-А?

После небольшой паузы директор по персоналу бросил потрясенный взгляд на Тиллингфорда, нервно облизал губы и ответил:

– IBM ведет Книгу Дебетов и Кредитов. Космические Записи. – Он взмахнул руками. – Ну знаете, Великий Неизменяемый Свиток Грехов и Добродетелей. EDA работает на Господа, следовательно, вы слуга Господа. Вашей оплатой будут четыре кредита раз в десять дней, четыре линейные единицы на пути к вашему спасению. IBM позаботится о всех деталях – в конце концов, ради этого они и существуют.

Это было логично. Глубоко вдохнув, Хэмилтон сказал:

– Прекрасно. Я забыл – прошу извинить мое состояние. Но, – отчаянно обратился он к Тиллингфорду, – на что мы с Маршей будем жить? Нам же придется оплачивать наши счета, да и просто питаться!

– Так как ты являешься слугой Господа, – твердо ответил Тиллингфорд, – все твои потребности будут удовлетворены. У тебя есть экземпляр «Речений»?

– Д-да, – сказал Хэмилтон.

– Ну так просто позаботься о том, чтоб твоя вера не иссякла. Я бы предположил, что человек твоего морального калибра, занимающийся такой работой, может молиться о получении и, соответственно, получать – как минимум… – он быстро прикинул, – четыре сотни в неделю. Как ты считаешь, Эрни?

Директор по персоналу согласно кивнул:

– Не меньше.

– Вот еще что, последнее, – заторопился Хэмилтон, увидевший, что доктор Тиллингфорд собрался уходить, решив вопрос ко всеобщему удовлетворению. – Я спрашивал у вас сегодня насчет психиатра…

– Мальчик мой, – остановился Тиллингфорд. – Насчет этого могу сказать тебе одно и только одно. Жизнь твоя – и ты вправе прожить ее как захочешь. Не хочу указывать тебе, что делать и что думать. Твое духовное существование полностью лежит между тобой и Единственным Истинным Богом. Но если ты планируешь обратиться