Околдованные любовью - Кэтрин Куксон

Мысли Тилли блуждали, а остальные гости тем временем веселились от души. То там, то здесь раздавались приветственные возгласы в адрес жениха и невесты. Перед ней поставили тарелку с большим куском пирога с крольчатиной. Тилли не нравилась крольчатина, но она откусывала понемногу от пирога, не желая обидеть хозяев.

Ей казалось, что время остановилось. Вокруг все оживленно разговаривали, ей же совсем не хотелось говорить. Миссис Росс сидела рядом со своим мужем-священником за главным столом, где расположились молодые. А Тилли оказалась стиснутой между мистером Фэрветером и Бесси Брэдшо, женой хозяина трактира, которую все называли Бесси. Тилли знала мистера Фэрветера, он был одним из помощников церковного старосты и не вызывал у нее симпатии. Он всегда старался петь псалмы громче других, чтобы его голос выделялся, а после молитв его «аминь» вечно запаздывали, как эхо. За столом он чересчур развеселился. Тилли заметила, что его пивная кружка пустела четыре раза. Кружка с домашним пивом стояла и перед ней, но она только пригубливала его, находя слишком горьким. В пиве, которое варила бабушка, добавляя в него травы, горечь не чувствовалась так сильно. Бабушкино пиво ей нравилось.

— Музыку! Музыку! — крикнул кто-то, и все дружно поднялись и стали выбираться из-за стола. В противоположном конце лужайки запели струны скрипок, зазвучал мелодион.

Тилли обрадовалась возможности встать из-за стола. Она приподняла ногу, собираясь перенести ее через скамью, и тут же громко вскрикнула. Повернув к мистеру Фэрветеру зардевшееся лицо, она сердито крикнула:

— Не смейте этого делать, мистер Фэрветер.

— Это же свадьба, девочка, — неожиданно громко хохотнул в ответ всегда степенный Энди Фэрветер. — Это же свадьба.

— Мне все равно, свадьба или нет… держите ваши руки от меня подальше, — отстранилась Тилли, прижимая руку к заду.

Происшествие насмешило публику в дальнем конце стола. Когда компания двинулась туда, где звучала музыка, кто-то объявил, захлебываясь от смеха:

— Энди Фэрветер ущипнул ее за задницу.

— Да ты что! Ай да Энди Фэрветер. Ну и ну!

— Это же свадьба, а раз свадьба, одними щипками дело здесь не обойдется.

Тилли тянуло домой, радоваться и веселиться ей не хотелось. Она заранее знала, что ей здесь не понравится.

— Эй, Тилли! Что ты такая грустная? — Саймон взял ее за руку. — Совсем не улыбаешься, я наблюдал за тобой. И что там за история с Энди Фэрветером?

— Он меня ущипнул за… — опустив глаза, стала объяснять она, но умолкла, не договорив.

— О-о?! Тебя Энди Фэрветер ущипнул?.. Ну и дела!

Тилли подняла глаза: Саймон с трудом сдерживал смех, но все же не сумел сохранить серьезный вид.

— Ты не обижайся, а вместо этого подумай, как это смешно: Энди Фэрветер и вдруг кого-то ущипнул. Вот это да! Эль, должно быть, сильно ударил ему в голову, если он такое учудил. В следующий раз, когда увидишь в церкви, как он с постной физиономией старается показать свою преданность Всевышнему, вспомни, как он вел себя сегодня, договорились? — Он встряхнул ее руку, и она, прикусив губу, рассмеялась. — А теперь пойдем, там хороший парень, сын соседей Мэри. Потанцуй с ним.

— Нет! Нет! — Она старалась высвободить руку, но Саймон крепко держал ее.

— У меня испортится настроение, если ты будешь сидеть на моей свадьбе хмурая, как ненастный день. Ну же, пойдем!

Он тащил ее за собой через лужайку, и в этот момент его окликнула жена:

— Саймон, Саймон! Подойди на минутку.

— Секундочку, Мэри! — крикнул он ей, вытягивая шею и глядя поверх голов. — Сейчас приду!

В следующий момент он остановился с Тилли перед парнем лет семнадцати.

— Бобби, это Тилли, мой добрый друг. Оставляю ее на твое попечение и хочу, чтобы вы потанцевали. Ты не против?

— Нет, Саймон, нет.

— Сейчас же развеселитесь, мисс Тилли Троттер, — всматриваясь в ее лицо, притворно серьезно распрощался Саймон. — Слышишь, что я говорю, чтобы через минуту повеселела. — Он с улыбкой похлопал ее по щеке и заспешил к своей невесте.

Тилли и парень смотрели друг на друга, не зная, что сказать.

Чувствуя смущение, она оставила его и направилась к видавшей виды дубовой скамейке у изгороди, окаймлявшей лужайку. Парень после некоторого раздумья последовал за ней и уселся рядом. Так они и сидели, молча наблюдая, как женщины убирали со столов и переносили оставшиеся закуски в амбар за домом, где вечером должно было продолжиться гулянье.

Наконец место для танцев освободилось. При первых звуках скрипок и мелодиона на середину лужайки со своей невестой вышел Саймон.

— Танцуют — все! — воскликнул он, и как по сигналу, кавалеры подхватили дам и закружились в танце.

Музыканты старались вовсю. Танцоры усердно отплясывали джиги и польки, и кто попадал в такт, и те, кто двигались невпопад, а между танцами они подкрепляли силы, угощаясь из бочки. Один раз Саймон махнул ей рукой, приглашая присоединиться, но она только покачала головой.

Девушка собиралась покинуть своего проглотившего язык кавалера, когда заметила пробиравшегося к ним Саймона.

— Ну, что с вами такое? — переводя взгляд с парня на Тилли, спросил он. — Это же свадьба, а не похороны, а вы сидите такие кислые! Пойдем, — он потянул ее со скамьи и закружил в танце. — Раз, два, три, подскок! Раз, два, три — еще! — они лихо отплясывали польку.

— Послушай, да ты легкая, как перышко, — смеясь, воскликнул Саймон. — Она хорошо тебя учила, — шепнул он ей в самое ухо.

У Тилли захватило дух, и она лишь слегка покачала головой, машинально продолжая отсчитывать про себя: «Раз, два, три, подскок! Раз, два три, подскок!» Когда он, кружа, приподнимал ее над землей, она чувствовала необыкновенную легкость, забывая о своих тяжелых башмаках.

Когда музыка смолкла, на мгновение он прижал ее к себе и, наклонившись, спросил: «Ну, как?»

— Замечательно, Саймон, просто замечательно.

— А теперь продолжай в том же духе и потанцуй с Бобби.

— Нет и нет, к нему я не пойду. Он все время молчал как рыба.

— А ты с ним разговаривала?

— Нет.

— Ну, ладно… Мне надо идти, а ты — веселись, — лицо Саймона стало серьезным. — Тилли, я хочу, чтобы в этот день ты радовалась вместе со мной.

У нее не находилось слов, чтобы ответить. Девушка чувствовала, что не может сказать, даже из вежливости: «Конечно, не беспокойся, я буду веселиться!»

— Саймон! — потянул его за рукав какой-то мужчина. — Жена тебя зовет. Думаю, тебе достанется от нее.

— Хорошо, Джордж, иду. — И он ушел, не говоря ни слева. Тилли видела, что Саймон не сразу пошел к дому, где у крыльца сидела жена, а сначала зашел в палатку. Когда ему подали кружку с пивом, то залпом осушил ее.