Золото Бешеного - Виктор Доценко

— Нет, Андрюша, извини, но мне почемуто кажется, что я им нужен живым: вдруг Волошин передал мне всю информацию? А оружие сразу нас раскроет.

— Не тебя, твоего двойника, а он, по легенде, — преступник, скрывающийся от Органов. Наличие оружия спокойно вписывается в его легенду! — с нажимом пояснил Воронов. Савелий согласно кивнул.

— Хорошо, уговорил. «Стечкина» пусть возьмет: вооружаться так вооружаться!

В его голосе Воронову вдруг послышалось воодушевление, и он уже засомневался, а правильно ли поступает, вручая двойнику оружие.

— Что-то ты слишком быстро сдался, братишка! Уж не вздумал ли «погулять» здесь напоследок?

— Ну что ты, Андрюша! — Савелий сверкнул глазами, как перед боем: Воронов очень хорошо знал это настроение Савелия. — Это я так, на всякий случай.

— Смотри! — Воронов обнял его и прошептал: — Будь осторожен, братишка!

— Хорошо, Андрюша! — торжественно пообещал Савелий, и Воронов, подхватив чемоданчик, тут же вышел. Те пятнадцать минут, которые он провел с Савелием, лишний раз убедили его в собственной правоте.

Майор с сияющей улыбкой подошел к Марине Михайловне. — Все нормально?

— Все в порядке. Переживала, что задерживаетесь. Ну, как? — шепотом спросила она.

— Действуем по плану! — Воронов подмигнул и вышел.

Минут через пять в вестибюле раздался звонок, и почти сразу же из дежурки выглянул охранник.

— Кого это черт принес среди ночи?

— Сейчас узнаем, — откликнулась старшая сестра. — Открывай, Саша!

Дверь распахнулась, на пороге стоял парень с забинтованным лицом, а сзади — машина «скорой помощи».

— Марина Михайловна, принимай! Еще один «человек-невидимка», — хмыкнул охранник.

— Странно! — пожала плечами Марина Михайловна. — В такое-то время? Ладно, давай его сюда, а то заморозишь.

Незнакомец вошел, подождал, пока Саша закроет дверь, и проследовал вслед за ним к старшей сестре.

— Откуда вы, молодой человек? — поинтересовалась она.

— От Альберта Ивановича, — отозвался тот, и Марина Михайловна чуть было не вскрикнула от изумления: парень говорил почти таким же голосом, что и Савелий. Не знай она о подмене, ни за что бы не догадалась.

— Фу, совсем замоталась: меня же шеф предупреждал! Но почему так поздно? — сказала она, недовольно поморщившись.

— Откуда я знаю? Машину долго ждали. — Парень пожал плечами.

— Ладно, что уж тут поделаешь: не выгонять же вас посреди ночи. Давайте документы! — Взяв медицинскую карту и паспорт, она для отвода глаз охраны внимательно их изучила, внесла данные в журнал. — Пойдемте, больной, сейчас я вас устрою.

Марина Михайловна подвела его к восьмой палате и негромко сказала:

— Здесь будете лежать вы, а он будет находиться напротив.

Палата напротив не имела номера, здесь обычно лежали пациенты, которые вселялись по личному распоряжению главного врача и находились под его наблюдением. Парень кивнул и тихонько постучал.

— Прошу! — отозвался Савелий. Парень закрыл за собой дверь, скинул пальто. Они несколько минут внимательно изучали друг друга. Со стороны двойник казался зеркальным изображением Савелия, даже цвет волос был тот же, не говоря уже об одежде.

— Впечатляет! — улыбнулся Савелий и протянул руку: — Сергей!

— Сергей! — ответил тот на рукопожатие. Оба прыснули, и Савелий тут же приставил палец к губам.

— «Стечкин» при себе? — спросил Савелий.

— Конечно! — Он откинул левую полу спортивной куртки. Из заплечной кобуры торчала рукоятка пистолета.

— Ну, давай сюда!

— Как? Мне сказали, что…

— Порядок! — кивнул Савелий. — Ты им не нужен, они придут не за тобой. Впрочем, если ты боишься, то еще не поздно повернуть назад. Поверь, никто тебя не осудит! — Савелий говорил без малейшего намека на насмешку.

— Я ничего о тебе не знаю, да и не должен знать, — начал парень. — Но и ты меня не знаешь! Я прошел Афган, неужели ты думаешь, что я испугаюсь какой-то мрази?

— Извини, земляк, я вовсе не хотел тебя обидеть. — Савелий дружески похлопал его по плечу. — Но уж больно эта мразь хитрая! Не стоит их недооценивать.

— Но и переоценивать ни к чему! — буркнул парень, затем снял куртку, расстегнул наплечные ремни и протянул кобуру Савелию. — Бог не выдаст, свинья не съест! — Он подмигнул.

— Это точно! — ответил Савелий, и они рассмеялись.

Со стороны могло показаться, что встретились два пацана, которым пальчик покажи — и они умрут со смеху, но каждый из этих «ребятишек» прошел такое, что далеко не всем по плечу. А теперь судьба распорядилась так, что они зависели друг от друга. Савелий рад был встрече с бывшим «афганцем», он сразу же почувствовал себя увереннее и спокойнее.

Пистолет Говорков взял потому, что не сомневался: ему предстоит столкнуться с Григорием Марковичем и его командой. Поэтому скептически относясь к плану Воронова, но не желая огорчать Андрея, согласился с ним. Береженого и Бог бережет! С этой мыслью он и заснул крепким, нечутким сном.

Двойник Волошина

Приехав в Москву по чужим документам, Григорий Маркович нацепил темные очки, но тем не менее волновался и первое время все озирался по сторонам, не брал первую попавшуюся машину, стараясь определить, не следят ли за ним. Успокоился он лишь в забронированном номере «Метрополя». По документам он являлся гражданином Пакистана, прибывшим в Москву по делам фирмы, где занимал пост коммерческого директора. Фирма эта действительно существовала и занималась международным туризмом, но в данный момент находилась на грани банкротства. Пожелай кто-нибудь проверить фирму и ее «коммерческого директора», он мог бы до посинения звонить по указанному в его визитке телефону и вдоволь наговаривать на автоответчик.

Григорий Маркович распаковал свой багаж и тут же набрал номер телефона, полученный перед самым отъездом от Красавчика-Стива. Понимая, что Рассказов весьма заинтересован в успехе Григория Марковича, Стив не решился ставить ему палки в колеса, более того, очень четко описал внешность Мабуту, с которым Григорий Маркович должен был выйти на связь. А чтобы Мабуту отнесся к нему благосклонно, Стив вручил Григорию Марковичу новое лекарство от туберкулеза как своеобразный пароль.

Мабуту, одному из весьма влиятельных «авторитетов» уголовного мира Москвы, было немногим более пятидесяти, но выглядел он на все шестьдесят: заработанная на зоне чахотка не прибавила ему здоровья и молодости. Впрочем, несмотря на это, он был всегда полон оптимизма, обладал острым аналитическим умом. Был беспощаден к своим недругам, но щедр к тем, кто ему импонировал. Жил на широкую ногу, имел легальный бизнес, который приносил немалый доход. Все преступные операции он тщательно разрабатывал, но сам никогда не принимал в них участия, сознавая, что очередной отсидки ему уже не пережить. Он лично встречался с Красавчиком-Стивом и даже помогал, предоставляя в его распоряжение своих головорезов. Мабуту спокойно относился к деньгам, правда, был не прочь получить сполна за свои услуги.

На звонок Григория Марковича ответил девичий голос:

— Добрый день, слушаю вас?

— Я могу поговорить с уважаемым Мабуту?

— Простите, кто вы? Он вас знает?

— Нет, меня не знает, но ему привет от Красавчика-Стива.

— Минуту!

«Минута» тянулась довольно долго — Григорий Маркович почти потерял терпение. Дело в том, что девушка со всей ответственностью отнеслась к его звонку и пыталась связаться с хозяином по мобильному телефону. Звонок застал Мабуту в машине: он возвращался с абсолютно бесполезной встречи. Ничего нового, кроме головной боли, партнер боялся рисковать. Минут двадцать послушав его нытье, Мабуту встал и, не говоря ни слова, направился к выходу. Телохранители последовали за ним.

В дверях Мабуту остановился и сказал: — В дождливую погоду можно прикрыться зонтиком, но обувь все равно промочишь! — Он кашлянул и закончил: — Но если не хочешь и обуви промочить, то сиди дома. жди ясной погоды и питайся… святым духом! — Он усмехнулся, покачал головой и тут же вышел, не дожидаясь ответа.

И только в машине дал волю своим чувствам: — Кретин несчастный! Из той породы, что хотят и рыбку с-ъесть, я на фуй сесть! И как только он еще держится на плаву? Впрочем… — Он с досадой махнул рукой. — Воистину, говно не тонет!

— Послушай, шеф, может, его попросту… — Телохранитель, сидевший рядом, выразительно рубанул себе по шее.

— А тебе, Фома, только бы кому-нибудь кишки выпустить! — бросил Мабуту и снова закашлялся, на этот раз куда сильнее, но сквозь кашель все-таки договорил: — Через недй… льку-дру… гу… ю…

Фома быстро достал небольшую баночку и протянул Мабуту. Тот сплюнул мокроту.

Фома убрал банку и сказал: — Напрасно, шеф, ты не хочешь подлечиться: ведь все хуже становится?

— Мне ни один лечило не поможет, — тяжело дыша, отозвался Мабуту.