Доблесть воина - Александр Мазин

Илья ходил в героях. Его нынешний подвиг, пожалуй, затмил даже пленение Соловья. Соловей – кто? Всего лишь разбойник. А тут – целое германско-лехитское войско, которое княжич моровский остановил едва ли не в одиночку.

Рулав, Малига и остальные славы командира не оспаривали. Да, они тоже были с княжичем. И бились храбро. Все об этом знали. Так что добыча им досталась заслуженно. Причем вся. Потому что Илья от доли отказался. Он так обрадовался, найдя в малиннике свой лук, что плевать ему стало на всё трофейное железо.

Глава 5

Хорватские земли. Чужое войско

Войско это обнаружил не Илья, другой дозор. Примчались как пришпаренные.

– Идут, идут!

– Ну и славно! – обрадовался великий князь. – Я уж думал, не решится Собеслав. За стенами будет отсиживаться или вовсе сбежит. Коня мне! Хочу сам глянуть!

Глянули. Вражье воинство, числом не уступавшее русам, двигалось трактом вдоль озера, направляясь к небольшому городку, над которым поднимались к небу сизые дымные хвосты, а на песчаном берегу мертвыми черными насекомыми лежали рыбацкие лодки.

С холма, возвышавшегося над скошенными пажитями с редкими копенками сена, вороги смотрелись как цепочка на ладони.

– Только конные, – произнес Варяжко озабоченно. – А пешцы куда подевались?

– Найдутся, – проворчал Сигурд. – Ты глянь, конунг, какое место доброе. Когда твои сверху ударят, они вон к той рощице побегут, а там их мои встретят.

– Складно говоришь, ярл, – одобрил Владимир. – Но в битве по-всякому случается. А ну как не побегут?

– А куда денутся? – Сигурд даже удивился. – Тут скакать – всего ничего. Когда ты по их походному порядку ударишь, побегут, как зайцы.

Илья с Маттахом, увязавшиеся за старшими, тоже разглядывали хорватское воинство. Оно было слишком далеко, чтобы даже при ярком солнце разглядеть подробности. Видно было только, что идут уверенно, с развернутыми знаменами. И беспечно, без дозоров. Головной отряд, с десяток воев, опережает остальных на полстрелища, не более.

– Бьем! – решил Владимир. – Сигурд, подтягивай своих и скрытно – в рощу. Вольг, строй гридь. Всем на конь. Ждем, когда они под нас зайдут, и бьем прямо в середку. Сам поведу.

Оба воеводы развернули коней и помчались вдоль войска русов, на скаку выкрикивая распоряжения.

Походный порядок нарушился. Головные остановились, задние подтягивались к ним, сбиваясь в кучу. Фыркали кони, сыпали командами сотники и десятники. И, повинуясь этим командам, княжья гридь потекла в стороны, в лес, растягиваясь в привычное боевое построение, на ходу проверяя оружие, застегивая ремешки шлемов…

Не подозревающие о близкой гибели хорваты продолжали так же спокойно двигаться вдоль озерного берега. Разве что головные прибавили немного: городок впереди манил и лошадей, и всадников пищей, теплом, отдыхом…

– А ведь не побегут они к рощице, – вдруг сказал Владимир, ни к кому вроде не обращаясь, но Илья услышал и шагнул ближе. – В городок они побегут, под стены.

– А если их отвлечь? – предложил Илья.

Окажись здесь воеводы, он бы помалкивал, но ни воевод, ни даже сотников головных сейчас рядом не было. Равно как и воев из старшей гриди. Все делом занимались. Кроме Ильи, у которого своей сотни не имелось.

Равно как и его людям не было места в общем строю княжьей дружины.

Владимир подумал над предложением… И кивнул.

– Госта! – окликнул он командира своей охранной полусотни. – Выдели два десятка подразнить хорватов.

– Я поведу! – немедленно влез Габдулла Безотчий, личный холоп Владимира, взятый в плен после победы в поединке под стенами Булгара и с тех пор неизменный верный телохранитель великого князя.

Владимир глянул на него через плечо, и Габдулла притих.

– Серегеич. Ты предложил, тебе и делать.

Маттах радостно взвизгнул, Илья же постарался принять поручение с достоинством, но все же не выдержал, заулыбался.

Госта тем временем подозвал двоих десятников, показал на Илью: с ним пойдете.

Два десятка отборной княжьей гриди выдвинулись вперед, встали на заросшем редким лесом склоне стремя в стремя.

Госта и Илья обменялись понимающими взглядами. Командиру полусотни неохота было отдавать своих людей под чужое начало, но его место при Владимире, а Илье он доверял, как и всему его роду.

Госта не был варягом. Его отец, Лунд, был свеем и давним другом Владимира еще со времен новгородского княжения. Потом Владимир отдал Лунду в наместничество Полоцк, который после изгнания из Киева Рогнеды свей передал воеводе Устаху. И теперь жил в Киеве, на Горе. Илья с батей бывал у него в гостях.

Илья подумал было послать за своими, Малигой, Рулавом… Но решил, что некогда. Хорватская колонна двигалась быстро.

В виду головных хорватского войска они появились, обогнув холм. И сразу на рысях двинулись к городку.

Проскакали саженей сто и остановились. Будто только что увидели воев головного отряда. Потоптались немного, как и было задумано, а потом рванули галопом к тракту… И снова остановились. Уже в виду всего войска. Остановились, сбились в кучу, словно бы совещаясь: как дальше?

План Ильи был таков: сначала изобразить удивление, а потом – напасть, закидать стрелами, а когда погонятся, не слишком быстро, будто кони устали, уходить в сторону от городка. Не слишком быстро, чтобы у противника появилась надежда, что смогут догнать.

Так и сделали. Потоптались – и галопом к головному отряду.

Эх, весело! Любил Илья такую скачку: во весь опор, прильнув к гриве. А особенно любил тот миг, когда выходишь на прицельный выстрел, придержав жеребца, встаешь в полный рост и начинаешь метать стрелу за стрелой. Мощно растягиваешь лук, провожая мыслью уходящие в смертоносный полет стрелы, видишь, как спустя несколько ударов сердца крохотный, как муха на столе, доселе полагавший себя в безопасности ворог валится из седла, пораженный невидимой смертью, будто перуновой молнией.

Но на сей раз вышло совсем не как задумывалось.

Илья летел, припав к шее Голубя, который и без понуканий мчал вихрем, не желая уступить Маттахову легконогому жеребцу, небольшому размером, но стремительному, как падающий на жертву сокол.

Хузарин, точно так же припавший к гриве, визжал от восторга, косился на княжича, надеясь обогнать, но коня тоже не подгонял – тот и без того гнал во всю силу… Быстрее, быстрее, быстрее…

Илья умом понимал, что неправильно отрываться от остальной гриди. Но уступить Маттаху просто не мог… Однако потихоньку уступал. Может, Голубь и сильнее, и быстрее, да только ноша у него куда тяжелее. Хузарин понемногу вырывался вперед. На полкорпуса, на корпус… За скачкой Илья даже забыл о противнике. Глянул лишь, когда Маттах бросил вожжи на полном скаку и, красуясь, не придержав коня, взялся за лук…

Тут только Илья посмотрел вперед, на хорватов…

И закричал во всю мочь:

– Нет, Маттах! Не стреляй! Нельзя!

Княжичу наконец-то удалось разглядеть знамена противника…

И он узнал белого орла, расправившего крылья на знамени краковского князя Болеслава Храброго.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Греческое имя «Аристарх» означает «наилучший повелитель».