Моя жизнь, майор Козлов. Доигрался до лейтенанта - Виктор Козлов

После получения нами квартиры в Кунцево, родственники из Ульяновска стали приезжать чаще, и это страшно злило маму. Бабушка, наоборот, была к ним всегда расположена, в свободное время ездила с ними по Москве, доставала билеты в Большой театр, водила гостей на выставки. Поэтому бабушку Марию, там всегда вспоминают добрым словом.

Баба Таня, это папина мама, умела заговаривать ячмени на глазах, которые меня мучили со страшной силой. В один из приездов бабушка что-то наговорила на марлечку, и мне нужно было ее только прикладывать, когда на глазу выскакивал очередной ячмень и, что интересно – помогало.

Заканчивался 1969 год, была зима. Как-то вечером почтальон принес телеграмму. Известие из Ульяновска: скончался дед Павел. Нужно было срочно лететь в Ульяновск, мама не хотела отпускать отца одного, на что у нее наверняка были веские причины. Решили, что я лечу с ним. Вечером купили билеты. Вылет был на следующий день. За оставшееся время купили сырокопченой колбасы и каких-то деликатесов – тогда это еще можно было купить в Москве.

Первый раз в жизни я летел самолетом. Сначала нужно было добраться до аэровокзала, что на Ленинградском проспекте. Там регистрировали пассажиров на рейс и далее автобусом подвозили прямо к трапу самолета. Было очень удобно. Лететь до Ульяновска около часа и летал туда ТУ-104. Ощущения от полета непередаваемые, было страшно.

При выходе из самолета папа на трапе встретил свою сестру Таю. Оказывается, она садилась в самолет непосредственно в аэропорту, поэтому мы ее и не видели. Она добиралась из Риги. Тая была после родов, родила сына, Вовку. Маленького сына пришлось оставить дома с отцом. Тогда не было мобильных телефонов, но люди как-то находились и встречались.

Зима в тот год выдалась лютая. Морозы в Ульяновске были под тридцать градусов, снегу навалило столько, что сараи во дворе занесло по самые крыши. Тогда я и запомнил, что живут они на улице Федерации – через сорок лет мне это пригодилось. Эта улица рядом с центром города, застроена двухэтажными домами: первый этаж – из кирпича, второй – деревянный. Постройки еще дореволюционные, купеческие дома: на первом этаже – лавка, на втором – жили.

Похороны состоялись на следующий день после нашего прилета. Мороз сковал землю до такого состояния, что больше суток пришлось жечь автопокрышки, чтобы выкопать могилу. Копали ребята из бригады деда. На поминки сняли заводскую столовую, а домой принесли ящиков пять водки и поставили в ту комнату, где ночевали мы с отцом. На похороны меня не взяли – стоял крепкий мороз, а одет я был по-московски, достаточно легко. Я попал только на поминки. Поминки продолжались дня два. Народ шел и днем, и ночью, добрая половина Ульяновска пришла прощаться с дедом. От тех пяти ящиков водки, которые стояли у меня под кроватью, скоро ничего не осталось. Ночью меня постоянно будили и просили выдать водки. Мой отец все эти дни сидел на кухне и поминал своего отца, я его практически не видел.

После похорон, меня немного поводили по городу. Гимназия, где учился Володя Ульянов, была в шаговой доступности от дома. Ленинский мемориал на берегу Волги тоже рядом. Дед Павел от завода ездил получать мемориальный памятник В. И. Ленину, толи в Челябинск, толи в Екатеринбург, и со своей бригадой монтировал его.

Конец ознакомительного фрагмента.