Школа темных. Выпускница бури - Пашнина Ольга Олеговна

Но Лорелей обида и страх затуманили голову. Она дернулась из рук Бастиана, подарив нам яростный взгляд, и выплюнула, скривившись от злобы:

– Ты – дура! Бастиан! Не хочешь рассказать ей о Кристине?! Как ты собирался поиметь племяшку Кроста, потому что он не взял твою подружку в школу?!

Я застыла. Но больше не из-за слов Лорелей, которую волоком тащила к лестнице Яспера, а из-за выражения лица Кеймана. Оно становилось таким каждый раз, когда то, что он тщательно скрывал от меня, скрывать больше не получалось.

– О чем она? – Я не узнала свой голос. – Бастиан? Кейман? Кто такая Кристина?

Крост задумчиво посмотрел на меня, потом – на Бастиана.

– С тебя двадцатка, ди Файр, я говорил, что она узнает.

– Делл, погоди…

– Бастиан! О чем говорила Лорелей?

– О той игре, на твоем первом курсе. Когда ты вообще перестала принимать какие-либо приглашения, потому что мы устроили на тебя охоту.

– И при чем здесь Кристина? Месть Кросту? Кто это?

– Моя девушка. Она умерла в тот год, когда ты появилась в школе. Перед этим ее не взяли сюда, и мне хотелось отомстить.

– Через меня?

– Через тебя, – со вздохом признался Бастиан.

В руках он все еще держал кулон, лишающий меня магической силы.

– Почему ты не рассказал?

– Знал, что ты расстроишься.

– Что ж, я бы расстроилась меньше, услышав это не от Лорелей! Ты что, серьезно?! Месть Кросту?! Ты все это устроил, чтобы отомстить Кросту? Обязательно при этом было делать вид, будто я тебе небезразлична?!

– Деллин, ты мне небезразлична! Это было до того, как мы начали встречаться.

– Конкретно, до какого момента?

– Делл…

Что-то в его голосе подсказывало, что ответ мне не понравится.

– Когда ты решил, что чувства важнее мести? Бастиан, скажи честно. В какой момент?

– В прошлом году, во время соревнований.

– Вот как.

– Деллин, я злился. Сначала он отказал Кристине в обучении и ничего толком не объяснил, потом устроил мою помолвку с принцессой. Я был в ярости! Он пытался защитить тебя от меня, и я решил, что хрена с два отдам тебя просто так. Хотел устроить соревнование, чтобы доказать, что преподы далеко не всегда такие всемогущие и умные, какими себя мнят. И что они не имеют права решать, кому жить, а кому умереть. Ну и надеялся получить тебя как награду.

Я рассмеялась. Нервно, даже слегка истерично. Внутри поднялась волна ярости: Кейман смотрел с сочувствием, Бастиан как-то виновато и обреченно одновременно.

– Деллин, я не врал тебе. Ты видела, что меня кидает то в одну, то в другую сторону. Когда я велел Рану защищать тебя, то уже не думал ни о какой мести.

– Уйди, пожалуйста.

– Давай пойдем на бал, а после я тебе все расскажу…

– Не пойду я ни на какой бал! – Я упрямо вытерла накатившие на глаза слезы.

– Деллин, это было давно.

– Я тебе помогала. Я не спала неделями, пока ты был на границе между жизнью и смертью! Участвовала в твоем идиотском соревновании, каждый раз выставляя себя дурой! Мы с Бриной рисковали жизнями! Выпустили в этот мир Акориона! Чтобы ты выжил, и что?! Затеял идиотскую месть?! А потом что?! Поспорил на двадцатку, узнаю ли я?!

Размахнувшись, я от души влепила ему пощечину. Затем повернулась к Кросту и чудом удержалась от того, чтобы не двинуть еще и ему.

– Ты мог рассказать!

– Это ваше дело. И, Деллин, терять любимую женщину довольно больно. Можно натворить много разного.

– Ты что, теперь будешь его защищать?! – рявкнула я.

– Делл, я никогда не был хорошим мальчиком, – глухо произнес Бастиан.

– Ты же видел, что я что-то чувствую. Ты видел и продолжал строить планы, как поиздеваться, чтобы отомстить Кросту. Я столько раз спрашивала, есть ли во мне что-то, за что меня можно любить, и ты столько раз отвечал «да», просто чтобы я отстала и не мешала тебе строить планы мести?

– Делл…

– Отстань! – всхлипнула я. – Уйди, Бастиан, просто уйди, и все!

– Не могу. Ты знаешь, что не могу.

Тогда захотела уйти я. Всей душой взмолилась о короткой передышке, о паре минут тишины и покоя. Закрыв глаза, представила шум листвы и мигающие звезды. Голова закружилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Деллин! – услышала я хор голосов Кеймана и Бастиана.

Открыв глаза, последнее, что я почувствовала и увидела – как исчезаю в клубах черного дыма и как недоуменно переглядываются Бастиан и Крост.

А потом ноги утонули в снегу, чтобы не упасть, пришлось схватиться за мерзлый ствол ближайшего дерева.

Дерева.

Дерева?!

Вот черт! Я хотела оказаться как можно дальше от них, и я оказалась. Зимой, в лесу, в бальном коротком платье. Не могла захотеть на Силбрис?!

Тонкое платье совсем не защищало от мороза. При мне не было крупиц огня, крыльев, теплой одежды и какого-либо понимания, где я вообще нахожусь.

Вокруг был только лес, в который я перенеслась, и где-то вдали мигала огнями школа. Магия не нашла лучшего момента, чем проявиться именно сейчас! Отличный способ сбежать от неприятного разговора. Значит, я овладела еще одной способностью темной магии и могу перемещаться по собственному желанию?

Нет. Пока не могу – пара попыток вернуться в тепло не увенчалась успехом. На глазах выступили слезы от обжигающе холодного снега, но я упрямо побрела к школе, ругаясь про себя на неумение контролировать демоновы эмоции. Сколько лет прошло, а я все еще выкидываю что-то «эдакое»!

И оно отнимает кучу сил: я чувствовала огромное, просто нестерпимое желание поспать. Свернуться клубочком, закрыть глаза и отключиться на несколько часов, просто отрубиться и не думать о Бастиане, Кросте, их гребаных трагедиях. Почему я все время становлюсь краеугольным камнем их противостояний?!

Я брела по сугробам к школе, жалея себя, платье, намокшее и задубевшее от холода. Уже предвкушала хорошую простуду и то, как больно будет отогревать заледеневшие ноги у камина. В очередной раз пыталась всей душой захотеть переместиться, когда увидела одинокую фигуру, бредущую от школы к лесу.

Помощь! Ура-а-а… Узнав Бастиана, я сдуру развернулась и гордо потопала обратно к лесу. Гордо, но глупо, поэтому он сорвался на бег и поймал меня через пару метров после опушки.

– Деллин!

Я решила биться до конца, с новой силой вспыхнула обида. Придала сил, чтобы сопротивляться его хватке и пытаться вырваться из железных объятий.

Вокруг разгорелся огонь, и небольшое пространство стремительно нагрелось. Снег растаял и с шипением наполнил воздух теплом. Из глаз все же хлынули слезы от боли контраста мороза и тепла. Но я не прекращала сопротивляться.

Абсолютно молча, стараясь не смотреть на него, брыкалась и билась, игнорируя попытки вжать меня в ствол дерева и поцеловать.

– Делл! Деллин! Демоны, Делл, послушай меня!

Ему наконец удалось кое-как зафиксировать мне руки. Страх сковал тело холодными веревками: я вспомнила, что у Бастиана все еще есть кулон, лишающий меня силы. А если он использует его?

– Не надо, слышишь? Не злись. Я не врал тебе с того момента, как я решил, что ты должна быть рядом, я не врал и не планировал никаких заговоров! Да, мы устроили эту глупую игру, я издевался над тобой, чтобы задеть Кроста, но, Делл, я не могу так.

Он прижался губами к моему лбу.

– У нас нет на это времени. В любой момент кто-то из нас может погибнуть, как однажды чуть не погибла ты. Не уходи.

Я предприняла новую попытку вырваться, уже какую-то отчаянную и усталую. Сердце билось с каждой секундой сильнее и быстрее, пропуская удары. Я уже понимала, что просто не могу вырваться и уйти. Не потому, что не хватает сил, а потому что не хочу. Даже если он врет, даже если все еще хочет отомстить через меня Кросту или хотел до того, как я умерла, я все равно не могу отказаться от него.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глупая девочка с душой богини влюбилась.

– Ты ведь видел, что нравился мне. Так долго видел и понимал это. Бастиан!

– Знаю. Прости. Ты тоже мне нравилась. Просто я слишком долго выращивал в себе ненависть. Очень долго! Ты появилась – и я подумал, что это прекрасный способ отомстить. А потом ты оказалась… собой. Делл, я никогда тебе не врал, когда говорил, что влюбился очень давно. Мне не хотелось говорить о Крис, она мертва, она не выдержала магию. Было непросто ее потерять. И потом тебя.