Школа темных. Выпускница бури - Пашнина Ольга Олеговна

– Только не говори, что совсем не хочешь покрасоваться.

Я обернулась к зеркалу спиной и посмотрела на два розовых шрама, украшавших спину. Один-единственный недостаток платья: оно было с открытой спиной, чтобы не мешать крыльям. И теперь шрамы видно всем.

В дверь постучали. Аннабет ойкнула, густо покраснела и вскочила – она явно надеялась сбежать раньше, чем придет Бастиан. Поэтому когда он вошел, поспешно попрощалась и шустро нырнула в коридор, оставив после себя только гору шпилек и недопитый чай.

– Что она здесь делает? Сыплет стекло тебе в туфли?

– Хватит доставать Аннабет.

– Почему это?

– Потому что она моя подруга.

– Ты всех, кто делает тебе гадости, любишь и прощаешь?

– Нет, только тебя и Аннабет.

– Шпилька по адресу.

Его уже не волновали Аннабет и прочие неприятности, Бастиан рассматривал платье. Или меня в платье, тут еще надо разобраться, что именно вызвало у него такой блеск в глазах. Я даже испугалась, что сейчас мы до бала снова не дойдем.

– Ты потрясающе выглядишь.

– Я…

Повернулась, чтобы показать спину.

– Видно шрамы. Будут болтать.

– Это легко исправить, – улыбнулся Бастиан.

– Что ты делаешь?! – едва успела воскликнуть я, а он уже запустил руки мне в пучок и методично принялся его расплетать.

Волосы упали на плечи, закрыли шрамы и превратили идеальную прическу в какой-то хаос!

– Бастиан! Аннабет убила на нее почти два часа! Мы три раза переделывали!

– Зато не видно шрамы. И ночью не придется расплетать. Идем?

– Нет, – улыбнулась я. – Ты же знаешь.

– Уверена?

– Более чем.

– Тогда у нас еще десять минут до начала. Чем займемся?

– Я попрошу тебя не издеваться над Аннабет на парах. И помочь ей, если Арен откажется платить за школу. В «Вестнике» сегодня вышла статья о том, что она его дочь. Он был жутко зол. Аннабет боится, что ее отчислят. Бастиан! Ну что ты так смотришь? На этот раз она точно ни при чем. И я не могу допустить, чтобы она ушла. Каждому близкому мне человеку за пределами защиты Кеймана грозит опасность. Мы уже потеряли Эйгена, чуть не потеряли Брину. Не хочу пополнять список.

– Хорошо.

– Правда? – Я подняла голову. – Вот так просто?

– Ну почему же просто? Ты постараешься убедить меня, что я принял правильное решение. После бала. Может, два раза.

Я от души рассмеялась. Сразу видно, Бастиан не привык водить девушек на вечеринки по-серьезному. После бала у меня обычно два желания, и совсем не те, о которых мечтает он. Первое – снять туфли, а второе… хм, а второе обычно расплести волосы. Но раз эта проблема решилась, то, может, босиком пойти?

Я остановилась в холле, где парочки обычно встречались перед балом. Из приоткрытых дверей доносилась музыка – мы, конечно, пропустим начало. Но, несмотря на то, что мне очень хотелось вместе со всеми войти в зал, впервые за время в школе побыть официальной спутницей Бастиана и танцевать с ним, пока не развалятся туфли, я усиленно делала вид, что жду своего принца, но его конь застрял в пробке и теперь опаздывает.

Делая вид, будто расстроенно брожу по холлу, я отошла поближе к укромному уголку под лестницей. Если в ближайшие десять минут ничего не случится, придется возвращаться к Бастиану, чтобы идти уже на праздник. Хочется все же успеть выпить бокал вина и потанцевать.

– Кажется, кто-то сильно переоценил собственную значимость, – раздался насмешливый голос.

– Привет, Лорелей.

В этом году королева школы не собиралась идти на бал, об этом говорил дорожный костюм, что был на ней. Ни следа прически или макияжа. Похоже, Лорелей занимали совсем другие вопросы.

Например – как отомстить мне. И ради этого она была готова на все.

– Он вряд ли придет. Я знаю Бастиана, я была его девушкой очень долго. С такими, как ты, он развлекается, играет. Но вы не пригодны для того, чтобы жениться на вас. Или хотя бы сводить на бал. Так будет всегда. Его пара – из его круга, а ты, Деллин, просто чтобы трахнуться в подсобке.

– Тебе виднее, – пожала плечами я.

Но мысленно все же отметила, как внутри шевельнулась слабая обида.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ты бесишься, Лорелей, потому что уже видела себя огненной королевой, выполняла все, что Бастиан тебе прикажет, и развлекала его в постели. А потом вдруг оказалась не у дел. Мечта уплыла в руки какой-то иномирянке, у короля появились королевские обязанности, стало не до школьных разборок. И он-то повзрослел, возможно, а вот ты так и осталась мелкой завистливой сучкой с влиятельным папашей. Который, впрочем, выбрал совсем не ту сторону и скоро это поймет. Беги к Ванджерию, проси защиты, потому что если по просьбе директора я могла стерпеть гроб возле моей двери или твои издевки над Аннабет, то твой длинный язык, который привел твоего же любовничка ко мне, пора укоротить. Лучше прячься, Лорелей, потому что как только закончится бал – ты станешь моей первой и единственной целью.

Я развернулась, чтобы уйти, услышала что-то вроде «Размечталась!», следом – замысловатое ругательство, а потом мне на шею накинули что-то тонкое и холодное. Лорелей попыталась затянуть цепочку так, чтобы лишить меня воздуха, но за секунду перед тем, как магия погасла, я успела что было силы отпихнуть ее к стене.

Навалившаяся беспомощность напомнила о встрече в переулке, и по коже прошелся мороз. Я не боялась Лорелей, но воспоминания отозвались фантомной болью там, где раньше росли крылья.

Разъяренная и торжествующая огневичка поднялась. В ее руке зажегся огненный шар. Оказаться вдруг беспомощной и надеяться на то, что кто-то успеет спасти… однозначно в топе самых нелюбимых ощущений! Я не успела бы уклониться, огонь полетел в меня с космической скоростью! Только осветил вспышкой пространство под лестницей, обдал жаром – и погас в десятке сантиметров от лица.

– Мог бы и пораньше, – пробурчала я, – а если бы вспыхнуло платье?

– Что за…

Лорелей побледнела, увидев Бастиана. Следующий фаербол даже не успел набрать яркость, как тут же потух в ее руке, а браслет с крупицами в считаные мгновения превратился в пепел. Словно не веря собственным глазам, Лорелей переводила взгляд с Бастиана на руку. До нее очень медленно доходило осознание произошедшего.

А я с облегчением стянула с шеи кулон и отдала Бастиану.

– Спасибо, Лорелей. Я все думала, как бы мне заполучить этот прекраснейший образец из сокровищницы темной богини.

– Не-е-ет… – полушепотом протянула огневичка. – Бастиан, нет!

Она потянулась было к кулону, словно верила, что попросит – и его тут же вернут.

– Он же убьет меня! Бастиан! Отдай! Ты не понимаешь… он убьет меня!

– А ты что собиралась сделать? – холодно поинтересовался он.

– Нет-нет-нет! Ты не можешь! Мы же столько были вместе… Бастиан, ты ведь не убийца! Он убьет меня, если узнает!

– Вероятно. Но это уже не мои проблемы. Пошла вон!

Лорелей натурально завыла. От ужаса, осознания произошедшего – и я ее очень хорошо понимала. Вряд ли Ванджерий дал ей кулон, а даже если и дал, чтобы поквитаться со мной, то Акорион за утерю артефакта не похвалит. И признание в том, что кулон оказался в моих руках, станет последним словом Лорелей перед тем, как отправиться в хаос.

Мне было ее жаль. Но не настолько, чтобы отдать оружие против себя в руки Акориона. Всего лишь настолько, чтобы поделиться идеей с Кростом и дать ему возможность хотя бы сохранить Лорелей жизнь. Если она сама, конечно, не наделает глупостей.

Бастиан, крепко держа ее за локоть, выволок в холл, где Яспера и Кейман с крайне задумчивыми лицами ждали жертву.

– Вы очень разочаровали меня, адептка Гамильтон, – произнес Кейман. – Ступайте с магистром Ванджерией в мой кабинет, если хотите остаться в живых. Будете упрямиться – отчислю сегодняшним днем, и все свои проблемы с демонами, артефактами и бесконтрольной магией будете решать самостоятельно. Вам ясно?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я бы на нее месте кротко ответила «да» – и вприпрыжку понеслась к кабинету директора. За два с половиной года я уже успела изучить Кеймана, и вот такой голос свидетельствовал о том, что шутки кончились, началась реальная жизнь.