Няня для бандита (СИ) - Яблонская Альбина

Хоть я в этом разговоре и не участвовала, мне почему-то стало не по себе. Я в тот момент молчала. Но даже если бы и решилась что-то сказать, то все равно не смогла бы, потому что к горлу подступал удушливый ком. Мне было грустно. И жаль... Жаль Миву. Жаль тетю Рэй. Жаль ту девушку, которая покинула эту семью в столь раннем возрасте. И жаль самого Даниэля – теперь я видела, как он страдал. Не знаю, сколько лет уже прошло с тех пор, как ее не стало, но Сато страдал. Ему было трудно задавить в себе чувство горя. И он вымещал свои эмоции на других – на конкурентах, на друзьях-предателях, на мне, в конце концов. И даже в этот момент он снова думал о ней, я уверена. Его стеклянные глаза в то мгновенье представляли женщину, подарившую ему ребенка, а потом оставившую его одного. И теперь он не знал, как с этим быть – заменить жену и маму для Мивы ему казалось нереальным. И от этой аксиомы Даниэль страдал еще больше, очевидно он загнал себя в тупик и не мог из него найти выход. Но чем больше он смотрел на глухие стены, созданные им же, тем сильней он себя истязал. И тем больнее ему было с собой наедине.

– Нантекота... – недовольно произнес водитель. И это встревожило тетю Рэй.

– Что случилось, Хитоши? Не ругайся при ребенке.

Но Хитоши был чем-то обеспокоен – он смотрел на дорогу и не прекращал сигналить черной машине, которая стала ехать так медленно, словно впереди была пробка. Хотя на самом деле никаких проблем не наблюдалось.

– Почему он так ползет? – задумался Даниэль и посмотрел назад.

У нас за спиной тоже ехала черная машина, и водитель держался к нам подозрительно близко. Что бы это могло значить?

– Что-то случилось, Даичи?

– Не знаю, тетя. Не знаю, – заметно нервничал якудза. – Но что-то тут не так. Мне совсем не нравится... Похоже на засаду... лучше наклоните головы.

Мы все вдруг затихли и стали переглядываться.

– Папа, мне страшно, – шептала Мива. – Папа, что происходит?

– Пока ничего, – сказал напряженно Даниэль и достал из-под пиджака пистолет. – Сохраняйте спокойствие. Не поднимайте голов... не двигайтесь...

И тут из машины впереди выбежал водитель: передняя дверь открылась, и мужчина просто бросил свой седан посреди дороги – прямо перед нами. А водитель сзади втопил газ в пол и с ревом движка заехал прямо в бампер, зажав нас в тисках.

Начиналось нечто страшное. Такого в моей жизни еще не случалось.

– ЭТО ЗАСАДА! ЗАСАДА!!! – кричал Даниэль. – Хитоши, выруливай! Сдавай назад, сдавай назад! НАЗАД!

– Папа! – кричала звонко Мива, бросившись к отцу. – Папа!

– Нет, Мива, нет! – оттолкнул он ее к няне.

Но было уже слишком поздно. Маховик неизбежности быстро набрал обороты.

Раздался треск стекла, и тетя Рэй откинулась на спинку сиденья...

У нее по кимоно расползалось зловещее багровое пятно, как от пролитого на грудь вина. Это пятно становилось все больше и больше, а няня хватала меня за руки, чтобы я хоть что-то сделала.

– ТЕТЯ РЭЙ! – крикнул Даниэль и потянулся к ней с переднего сиденья. – НЕТ! Н-Е-Е-ЕТ!!!

Она была смертельно ранена. Кто-то в нее выстрелил, и теперь она тихо истекала кровью у меня на глазах.

– А-А-А-А-А! – визжала Мива и сучила ногами, пытаясь подальше отползти от няни.

Теперь она ее пугала. От тети Рэй веяло близкой смертью, и девочка зарылась мне лицом в пиджак. Словно в поисках укромного места с защитой от всего того, что происходило вокруг. Ну а я, в свою очередь, была так же растеряна, как и она – только мне тогда не было, в кого уткнуться. Я становилась последней надеждой дочери якудзы. Это вызывало дрожь в руках и первые слезы из глаз. Ведь тетя Рэй умирала, а я никак ей не могла помочь.

– Софи, детка... – сжала она крепко мою руку. – Не надо плакать. Не надо… Я знала, что этот день придет. Я знала...

Окно Хитоши разбили, и наш водитель оказался на улице – его насильно выволокли наружу. Но слуга якудзы и не думал сдаваться: он набросился на врагов как хищный зверь и устроил свирепую драку на подступах к машине.

– Нигеру! Нигеру! – кричал Хитоши, сбивая с ног какого-то верзилу. – Сару масута!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Хитоши! – хотел ему помочь Даниэль, но водитель сам захлопнул дверь и ответил так, чтобы поняли все.

– Уезжайте без меня, Хозяин! УЕЗЖАЙТЕ! ПОШЕЛ-ПОШЕЛ-ПОШЕЛ!!!

Хитоши ударил кулаком по капоту, и Сато дернул ручку КПП назад.

– Держитесь!

Мы стали таранить заднюю машину, пробираясь реверсом словно ледокол, зажатый толстыми льдами. Наш мерс ревел и козлил из стороны в сторону, дымя покрышками, но все же откатывал тех, кто прижал нас бампером. Сантиметр за сантиметром – клочок за клочком. Но тиски разжимались, и мы вот-вот должны были вырваться из засады.

Впрочем, на судьбу любимой всеми няни это уже никак не влияло.

– Послушай меня, Софи, послушай... – говорила она из последних сил. – Я попрошу тебя об одной очень важной вещи. Только послушай меня – у нас мало осталось времени…

– Вызови скорую! – кричал мне Даниэль и с разгону врезался то в переднюю машину, то в заднюю. – Набери службу спасения! Ты слышишь, сингиин?! ПОЗВОНИ ЖЕ ЧЕРТОВЫМ ВРАЧАМ!

Но тетя Рэй не давала мне взять телефон. Она схватила меня за обе руки и сказала то, чего я никогда не забуду. Она сказала мне то, чего я не могла не выполнить.

– Софи... пообещай мне, что будешь заботиться о Миве. Пообещай... – я смотрела на нее и не знала, что ответить. Я просто слушала няню и бессильно плакала. – Поклянись мне, что не бросишь эту девочку в беде. Поклянись... ты слышишь?

– Да, тетя Рэй...

– Я прожила долгую, прекрасную жизнь. Я вырастила двоих чудесных детей. Двух благородных мальчиков семьи Сато... Но вот девочку, видит бог, я воспитать не успела, – сказала тетя Рэй и погладила меня по щеке. – Но я знаю, что ты хороший человек. И я тебе могу довериться, Софи... Я... – было ей трудно закончить предложение, – я... могу доверить ее тебе...

– Прошу... – не могла я удержать своих слез. – Не бросайте нас...

– Еще немного! – крикнул Даниэль и наконец-то вырвался из ловушки, разомкнув стальные клещи. – Есть! Да! Получилось-получилось!

Мы объехали переднюю машину и рванули по улице, пытаясь улизнуть от нападавших.

А тем временем тетю Рэй покидали последние силы. Она сжала мою ладонь обеими руками и посмотрела в глаза как себе.

– Прошу тебя, Софи... защищай Миву. Береги ее и люби... Как любила я сама... Но не кори себя за то, чего не можешь изменить... Не повторяй ошибок Мари. Девочке нужна... живая... мама...

Наша машина неслась и искрила помятым кузовом. Мы сумели вырваться из клещей и избежать захвата. Но какой ценой?

Даниэль мне снова кричал о том, что нужно звонить врачам, но я смотрела на тетю Рэй и понимала – это конец, нам уже не успеть. Няня затихла, ее глаза закрывались, а рука пустела. Я разжала ее ладонь, и она безвольно опустилась на сиденье.

– Тетя Рэй! – оглядывался Сато. – Тетя Рэй! ТЕТЯ РЭЙ!!! – кричал он в отчаянии и не мог поверить, что няни больше нет. Она нас покинула. – ЧЕРТ! – бил якудза по рулю. – ЧЕРТ-ЧЕРТ-ЧЕ-Е-Е-Е-ЕРТ!!!

– Мистер Сато, мы должны вернуться за Хитоши! – очнулась я и поняла, что водитель остался в самом эпицентре кошмара.

Но Даниэль покачал головой и ответил мне, смотря в зеркало заднего вида:

– Хитоши больше нет... Он знал, на что идет. Он выполнил свой долг, и мы не можем упустить этот шанс – иначе его жертва будет напрасной.

Я обернулась и увидела, как нам вдогонку едут минимум два черных внедорожника. Они надрывно сигналили и моргали фарами, чтобы мы остановились. Но Даниэль и не думал сбавлять скорость.

– Они гонятся за нами!

– Ничего... – повернул якудза руль и заложил машину в крутой поворот. – Сейчас мы спрячемся в переулках. Они нас там не найдут.

– Но они совсем рядом, мистер Сато! А-а-а! – крикнула я, когда послышался хлопок и характерный треск разбитого стекла. – Они стреляют, стреляют!

– Пригните головы! Пригнитесь! На пол, на пол, на пол!