Пиар во время чумы - Алексей Макеев

Как ни странно, Гуров не особенно по этому поводу расстроился. Разумеется, он крепко отчитал незадачливых сопровождающих, однако в заключение ободряюще заметил, что все, что ни делается, к лучшему, и за одного битого двух небитых дают, и нет ничего более дорогого, чем опыт. Что же касается Стебликовой, сказал он, то положительный момент все-таки налицо. Если до сих пор эта дама была реально недоступна, то теперь она по крайней мере здесь, под рукой, и остается только найти ее среди всего-то десяти-двенадцати миллионов граждан.

Милицией действительно были приняты все меры для немедленного задержания Стебликовой, но результатов они пока не принесли. Усилен был контроль на аэропортах и вокзалах, проверены все адреса, по которым могла обратиться беглянка, проинструктированы были гаишники на дорогах, но Стебликовой пока везло.

Зато неоценимой находкой для оперативников оказалась дамская сумочка Стебликовой, которую изъяли у нее при задержании и которую расстроенные нижегородские коллеги вручили Гурову в целости и сохранности. Содержимым этой сумочки они с Крячко занялись немедленно.

Кроме обычной в таких случаях женской бижутерии и косметики, в сумочке у Стебликовой обнаружилась весьма приличная сумма денег в рублях, а особенно в валюте, еще один газовый баллончик, документы на имя Корнеевой Елизаветы Ивановны, очень похожие на настоящие, мобильный телефон со стертой памятью и – что особенно ценно – записная книжка с заметками, сделанными бисерным, почти микроскопическим почерком. Судя по характеру заметок, они должны были означать адреса и телефоны. Но имелась одна загвоздка. Гуров, вначале обрадовавшийся, что ему в руки попала вся подноготная Стебликовой, очень скоро понял, что все не так просто. Выяснилось, что эта женщина вела свои записи, используя лишь ей понятные символы, и прочесть их сходу не было никакой возможности. В штате главка имелся человек, который занимался криптографией, но он был загружен работой и относительно сроков расшифровки говорил уклончиво. Переговоры с ним взял на себя Крячко, туманно намекнув на некую тайную слабость криптографа и его ранимый характер. В результате этих переговоров знаток тайнописи согласился отложить на время прочие дела и заняться исключительно записной книжкой Стебликовой. Он был так великодушен, что даже начал священнодействовать в присутствии полковника Крячко.

Почему-то Гурову не слишком верилось в скорый успех расшифровки, поэтому он был здорово удивлен, когда уже к вечеру прибежал взволнованный Крячко и срочно позвал его в кабинет криптографа.

Оказалось, что расшифровать они успели только первую страницу, на которой было всего несколько строчек, но именно одна из этих записей и привела полковника Крячко в крайнее возбуждение. Он немедленно прервал работу и сам помчался за Гуровым.

Эксперт по криптографии – лысоватый чудаковатый человек с остатками русых кудрей над ушами – снисходительно объяснил Гурову, что шифр, примененный хитрой дамой, на самом деле является самым простейшим и никакой сложности для расшифровки не представляет. Гораздо большим препятствием является иезуитски мелкий почерк, который сам лучше любого шифра. Возиться с таким почерком вредно для глаз, и он очень бы хотел, чтобы его не торопили.

– Не журысь, Савелий! – с радостным оживлением перебил его излияния Крячко. – Если мы с тобой все правильно тут намараковали, может, и не придется тебе торопиться. Смотри, Лева, что он тут нашел!

Гуров взглянул на мерцающий экран компьютера, где высвечивались набранные крупным шрифтом строки. Палец Крячко нетерпеливо тыкал в одну из них. «Светлая – 17—8», – прочел Гуров.

– Ты понял? Это же прямо по твоему сценарию! – воскликнул Крячко. – Ну! Я же всегда говорил, что ты гений, Лева!

Гуров сдержанно хмыкнул, однако губы сами растянулись в невольной улыбке.

– Вот так попали! – одобрительно сказал он. – Неужели та самая улица?

– Да голову даю на отсечение, что та! – с жаром сказал Крячко. – Ты же сам не веришь в совпадения. А уж тут такое совпадение – просто пальчики оближешь. Все просто оказалось. Этот тип живет, можно сказать, напротив, вот домишко для своих фокусов и присмотрел. Очень удобно, и в глаза никому не бросаешься, потому что у себя дома…

– Ладно, остынь, – сказал Гуров. – Жизнь покажет. Может, у этой дамочки на Светлой улице тетка живет девяностолетняя…

– Одно другому не мешает, – возразил Крячко. – У тетки вполне квартирант может быть. Одним словом, немедленно ехать туда надо.

– Прежде чем ехать, неплохо бы уточнить в адресном столе, за кем эта квартирка числится, – заметил Гуров. – Давай-ка, займись! А я пока генерала наведаю – доложу ему об успехах. Пусть старик порадуется, а то у нас в последнее время одни проколы. А вас, Савелий, я попрошу продолжать работу, – обратился он к шифровальщику. – На космической скорости не настаиваю, но на первой сверхзвуковой, пожалуй… Сами говорите, что шифр плевый. А эти записи имеют очень большое значение. Если сомневаетесь, я попрошу генерала отдать специальный приказ на этот счет.

Криптограф растерянно потер плешь и сказал, что не стоит беспокоить генерала – он и так все сделает, даже если это будет грозить ему частичной потерей зрения. Гуров удовлетворился таким ответом и отправился на доклад к Орлову.

Однако генерала на месте не оказалось. Его вызвали в министерство, и он должен был появиться не ранее, чем через три-четыре часа. Крячко собрал сведения о квартире на Светлой гораздо раньше.

Теперь они знали, что квартира № 8 принадлежит некой Светловой Тамаре Ивановне, 1966 года рождения, переводчику-референту по профессии. По документам, в этой однокомнатной квартире Тамара Ивановна проживала одна. Больше там не было зарегистрировано ни единой души.

– Ну и что? – сказал на это Крячко. – Все идет по плану. Тетка, видишь, не девяностолетняя, а гораздо моложе. А у молодой тетки, как водится, и квартирант молодой. По кличке Джиттер…

Гуров остановил его.

– Кончай трепаться! – строго сказал он. – Спугнешь удачу.

Однако в душе Гуров тоже был доволен. Очень было похоже на то, что улица Светлая – не простая случайность. Преступник распорядился тем, что у него каждый день перед глазами. К тому же он вполне мог потом наблюдать откуда-нибудь из окна за суетой оперативников и подсчитывать жертвы. Очень практично. Но зато теперь появилась надежда, что они застанут его врасплох.

Гуров не стал дожидаться возвращения генерала и решил проверить квартиру на Светлой на свой страх и риск. Впрочем, и риска никакого не оказалось. Когда они с Крячко приехали на место, выяснилось, что квартира № 8 заперта, а квартирант отсутствует. Именно квартирант, потому что, как стало ясно из расспросов соседей, хозяйка, Светлова Тамара Ивановна, по этому адресу давно не проживает – более того, последние три года она вообще находится за границей, где преподает в каком-то американском университете, а квартирой распоряжается ее сестра, Светлова Алевтина Ивановна. Распоряжается в том смысле, что сдает ее, как правило, одиноким молодым мужчинам. В настоящий момент, похвастались соседи, квартирант попался тихий и вежливый. Не шумит, гостей не водит и вообще – не человек, а ангел. В том смысле, что его почти никогда не видно.

По той же самой причине внешность жильца никто из соседей не смог хорошенько припомнить. Все сходились на том, что он невысокий, симпатичный и очень почтительный человек. Разумеется, никто понятия не имел, где этот почтительный человек работает и как его имя-отчество.

Чтобы не терять времени, Гуров отправил Крячко выяснять, кто такая Алевтина Ивановна Светлова и где ее можно найти. Повторно проверить квартиру № 8 было решено ближе к вечеру.

Крячко ничего утешительного не узнал. Сестра хозяйки квартиры тоже находилась в отъезде и тоже вне пределов досягаемости – она отдыхала в Анталии и вернуться должна была не раньше чем через две недели.

Гуров по этому поводу в сердцах сказал:

– Правильно Петр заметил – как в таких условиях бороться с преступностью? Кто куда хочет, туда и едет! Квартиры сдают кому ни попадя, не ставя в известность официальные органы! Вот сделаю представление в местное отделение внутренних дел – и пусть они штрафуют хозяйку квартиры за административное правонарушение!

– Ей этот штраф – что комариный укус, – возразил Крячко. – Она из Штатов, небось, мешок баксов привезет. Лучше впаять ей статью за соучастие.

– Прежде чем впаять, нужно убедиться, что в ее квартире действительно Джиттер, а не скромный преподаватель этикета, – сказал Гуров.

– Делов-то! – пожал плечами Крячко. – Сейчас поедем и убедимся. Не сутками же этот тип отсутствует?

Рабочий день уже закончился, когда они опять поехали в Черемушки. Генерал давно был на месте, но докладывать Гуров ничего не стал – рассудил, что не из чего пока огород городить. Энтузиазма у него поубавилось, Гуров совсем не был уверен, что и на этот раз у них что-нибудь получится, особенно если тихий квартирант узнал, что его персоной интересовались.