Дом у Русалочьего ручья - Линдсей Лонгфорд

Глубоко вздохнув, он только ущипнул ее тогда за подбородок, потом поднял с пола свою рубашку и очень осторожно — он до сих пор не мог забыть, как осторожно — вытер ей лицо. Она настороженно наблюдала за ним расширившимися, потемневшими глазами.

— Ну что ж, детка, — сказал он, по-прежнему с трудом шевеля губами, — я думаю, Мики ты гораздо больше понравишься без всей этой штукатурки. — Он стер остатки сине-зеленых теней с век и добавил: — Вот так-то лучше, теперь ты настоящая красавица. Только смотри, не позволяй ему ничего лишнего. Если он будет приставать к тебе, позови меня, я с ним разберусь.

— Ой, Мерфи, не будь таким глупым. — Она отстранилась, схватила пляжное полотенце и бросилась к двери. — Мик не какой-нибудь там… Он в футбольной команде.

— Да? А в футбольной команде не бывает придурков?

Но она уже убежала на первое свое свидание. А у него появились в жизни первая захлопнувшаяся перед носом дверь и первая ночь в ожидании стука дверцы автомобиля. Одна из пластмассовых заколок выпала из ее прически, и он хранит ее до сих пор. За пятнадцать лет пластмассовая раковинка нисколько не потускнела…

— Ух ты… — Берд протянула ему руку, облепленную яичной скорлупой. — Я не уронила в миску ни одной скорлупки, Мерфи, видишь?

Она пододвинула ему миску, и он в задумчивости поскреб подбородок. Все ясно.

— Скорлупы нет, но и яиц тут тоже что-то немного. Давай-ка, разбей еще. Я тебе покажу еще раз.

Добавив новый десяток, Мерфи наконец решил, что яиц достаточно. Берд что-то безостановочно лепетала, она была настоящим сгустком энергии. На мгновение он удивился, как у Фиби достает сил справляться с дочерью. Однако уже в следующий миг Фиби появилась на кухне в желтых шортах и оранжевой майке и продемонстрировала ему, как это делается.

Быстро вытерев руки Берд, она повязала ей вокруг шеи кухонную салфетку и смахнула бумажным полотенцем мусор со стола. При этом она тоже безостановочно говорила, слова журчали, как горный поток по камням, и Мерфи начал понимать, от кого девочка унаследовала свою необычную разговорчивость.

Старательно наложенная косметика придала свежий оттенок коже, скрыла тени, создала иллюзию энергии и живости. Однако он не мог забыть, какое лицо было у нее утром, и еще не скоро забудет ее хрупкость и беззащитность.

— Я думала, ты рано уходишь на работу. — Она засунула два куска хлеба в новенький тостер. — Надеюсь, мы с Берд не заставили тебя нарушить твой обычный график? Слушай, ты не обращай на нас никакого внимания, занимайся своими делами, как планировал, мы сами справимся. Правда, Берд?

— Справимся. — Берд старательно размазывала апельсиновый джем по тосту, приготовленному для нее Фиби. — Женщины семьи Макаллистер всегда со всем справляются.

Она сунула тост в рот, тут же измазав джемом обе щеки до самых глаз.

— Я позвонил и сказал, что приеду после обеда. Не волнуйся, все в порядке.

— Ладно. Прекрасно. — Фиби вскочила со стула и устремилась к холодильнику. — Так. Молоко.

Наполнив молоком три стакана, она пододвинула один из них к Мерфи.

— Красивые стаканы.

— Распродажа у бакалейщика. Рекламная акция. — Он стукнул пальцем по орнаменту из овощей посередине стакана. — Удачное напоминание о пользе здоровой пищи.

— Но я люблю горошек. Только замороженный, а не вареный. — Берд приподняла свой стакан, украшенный ядовито-оранжевыми морковками.

— Как вы сюда добирались?

— Самолетом из Висконсина.

— А потом мы ехали в автобусе с кондуктором, который очень хорошо знал, где ты живешь, Мерфи. Откуда он узнал?

Повернувшись к Берд, тот серьезно ответил:

— А меня все знают. Разве ты не видела указатели с моим именем от самого аэропорта до моего дома?

— Может, и видела, только я не умею читать твое имя. Я только некоторые слова умею читать. Еще я знаю свой адрес и телефонный номер и… — Она нахмурилась и воскликнула: — Ты пошутил, да?

— Да, — улыбнулся он.

— Я люблю, когда шутят. — Она ответила ему понимающей улыбкой.

Нож Фиби звякнул о тарелку.

— Берд вообще все нравится.

— Я не люблю печенку.

— Я тоже. — Мерфи пожал плечами. Он начинал входить во вкус беседы с дамочкой такого возраста и, потрепав Берд по голове, хмыкнул: — И еще я ненавижу мороженое.

Личико Берд вытянулось.

— Но сейчас ты точно шутишь, да?

— Ага.

Она энергично кивнула.

— Я так и подумала. Мы с тобой шутники, да, Мерфи?

Он так же энергично покивал ей в ответ.

— Мороженое все любят. Можешь прийти ко мне на день рождения, и я тебя угощу мороженым. И еще «наполеоном».

— Я тоже люблю «наполеон», — ответил он ей в тон и откинулся на спинку стула. — Так что ты собираешься сегодня делать, Фиби? Отправишься на поиски крема для «наполеона»?

— Буду искать работу. — Она вскочила на ноги и, нахмурившись, принялась убирать со стола. — Это стоит первым в моем списке дел, чтоб ты знал.

— Сядь-ка, детка. Ты суетишься, как енот, и пяти минут не можешь посидеть спокойно.

— Моя мамочка — енот! — радостно пропела Берд и пролила молоко.

— Я должна…

— Много всего сделать! — вновь вмешалась Берд. — У нас есть планы, Мерфи! Мама не хотела просыпаться, и она сказала, что мы сегодня никуда не пойдем, но мы пойдем. Мы не можем терять время, потому что у нас с мамой совсем скоро будет маленький ребеночек.

— Вот черт, — донесся до ушей Мерфи слабый вздох Фиби.

— Понимаешь, Мерфи? — Берд округлила глаза. — Когда появится ребеночек, мама не будет работать. У нас будет очень много хлопот.

— Хорошо, хорошо, хватит, Берд! Хочешь знать мои планы, Мерфи? Я собираюсь заняться поисками работы. Сегодня же! Потом найти квартиру. Получить из Флориды подтверждение моего учительского диплома. Узнать, какие дополнительные экзамены я должна сдать здесь. Потом я отправлюсь в банк, чтобы выяснить насчет кредита. Короче, у меня масса дел.

— А Берд?

— Берд поедет со мной.

Девочка поерзала на стуле.

— Все женщины Макаллистер…

— Всегда держатся вместе, — закончил Мерфи. — Понятно.

Слабая улыбка тронула губы Фиби.

— Ты быстро учишься.

— Да, и я много узнал о…

— О женщинах Макаллистер? — На этот раз Фиби закончила предложение за него. Она по-прежнему улыбалась. — О нас можно узнать много интересного — хотя мы существа сложные и глубокие.

Он поймал ее за руку, заставляя снова опуститься на стул.

— Погоди, Фиби, не спеши. — Боже мой, что только нежность и желание не сотворят с самым стойким мужчиной! — Вечно ты несешься куда-то сломя голову.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});