Шесть священных камней - Мэтью Рейли

Он увидел, как на башню отеля «Бург-аль-Араб» несется «Боинг-767».

—О, Господи, — прошептал Уэст.

Взглянув на обезумевший самолет вблизи, вы бы разобрали на нем надпись: «Трансатлантические воздушные грузоперевозки».

Хотя официально «Боингом» управлял Эрл Макшейн, в кресле пилота сидел совершенно другой человек, готовый погибнуть во имя того, что считал справедливым.

Самолет мчался прямо на башню.

В отеле творилась сутолока.

Каждый лифт был забит до отказа. По пожарным лестницам бежали толпы испуганных постояльцев — кто-то в костюмах и смокингах, некоторые в пижамах.

Тем временем с выступа, расположенного на уровне восьмидесятого этажа, взмыл в небо небольшой вертолет и понесся прочь от обреченного здания.

«Внимание — эвакуация! Внимание — эвакуация!» — надрывался громкоговоритель.

Зоу и Винни Пух ворвались в широкий холл отеля. Их пальцы впивались в запястья Лили и Элби.

—Это сумасшествие, — прошептала Зоу. — Просто сумасшествие.

Они выбежали под лучи утреннего солнца, в море взвол­нованных людей.

В отеле оставались только три человека: Джек, Каланча и Космос.

Они в спешке собирали записи Волшебника и кидали их и спортивные сумки.

Покидая номер последним, Уэст оглянулся и увидел, что роковой «Боинг» находится в нескольких метрах от здания.

Самолет нырнул под окно — и в следующее мгновение здание содрогнулось, как при мощнейшем подземном толч­ке. Джеку не хотелось бы пережить такое еще раз. Безумный «Боинг» врезался в знаменитую башню примерно на уровне пятидесятого этажа...

Самолет тут же превратился в огромный огненный шар.

Здание сильно задымилось, повторяя трагическую судьбу американских башен-близнецов...

— Мы отрезаны! — крикнул Каланча тем, кто ждал их внизу пожарной лестницы. — Мы не можем спуститься!

Уэст пытался собрать мысли в кулак. Мир вокруг него рушился в самом буквальном смысле. Башня ходила ходу­ном. Небо залило дымом как чернилами.

— Наверх! — скомандовал он. — Идем наверх!

Через несколько минут Уэст, Каланча и Космос ворвались на вертолетную площадку погибающего отеля «Бург-аль-Араб».

Перед ними простиралось дубайское побережье — иде­ально ровная песчаная местность, омываемая волнами Персидского залива. Небосвод прожигало красное, как кровь, солнце, выглядывающее из-за дымовой паранджи.

—Ни хрена себе! — воскликнул Космос.

—Добро пожаловать в мой мир, — сказал Уэст, распахнув дверь ангара, расположенного на краю площадки.

Вдруг здание пошатнулось. Послышался хруст балок.

— Охотник! У нас нет времени! — завопил Каланча. — Башня может обрушиться в любую минуту!

— Знаю! Знаю! — Уэст метался по ангару. — Нашел!

Он вынес какой-то тюк и дал его Каланче.

Это был парашют.

— Меры безопасности. Взлетная площадка находится не так уж низко. — Джек появился с еще двумя тюками и бросил один Космосу. — И снова — добро пожаловать в мой мир!

Они надели парашюты и поспешили к краю площадки, расположенной необычайно высоко и не имеющей ограждений.

Стальной скелет здания хрустнул еще раз. Башня должна была вот-вот обвалиться...

— Прыгаем! — крикнул Уэст.

И они нырнули в задымленное небо — за секунду до того, верхняя часть отеля «Бург-аль-Араб» оторвалась и полетела вниз! I

Горящий монолит — пирамидальная крыша, вертолетная площадка и этажи с шестидесятого по восемьдесят первый — стал отделяться от башни, как подточенное топором дерево. Утратив связь с нижней частью строения, железобетонная глыба бросилась в погоню за тремя маленькими точками, только что сиганувшими с вертолетной площадки.

Вдруг, над преследуемыми раскрылись три парашюта. Они плавно полетели в сторону берега, а угрожающая ма­хина рухнула в прибрежные воды, выплеснув полморя и оглушив пролетающих чаек.

На следующий день газетам всего мира было что поместить на первой полосе...

Виновник трагедии — озлобленный американский холостяк Эрл Макшейн, жаждавший отомстить за 11 сентября 2001 года. После того жуткого теракта он даже опубликовал в местной газете статью, призывающую к возмездию!

Макшейн решил отплатить исламистам той же монетой: направил самолет в их самую высокую, самую знаменитую башню.

К счастью, благодаря профессионализму работников отеля, безупречно проведенной эвакуации и оперативному реагированию на новость о приближающемся «Боинге» обошлось без человеческих жертв.

Единственная жизнь, которую отнял безумный пилот, — его собственная.

Весь следующий день небо над Эмиратами пересекали только птицы и облака: все рейсы были отложены.

Кроме одного.

Одного-единственного самолета, которому позволили взлететь со сверхсекретной военной авиабазы в пригороде Дубая.

Черного «Боинга-747», держащего курс на восток, в Китай.

Первым воздушным судном, вылетевшим через день после теракта, был частный самолет шейха Анзара аль-Аббаса, перевозивший трех пассажиров: Зоу, Лили и Элби.

За день до этого, после недолгого спора между Уэстом и Элби у ангара военной базы, было решено, что команде следует разделиться. Зоу с детьми предстояло лететь в про­тивоположном направлении: в Англию.

ВТОРОЕ ИСПЫТАНИЕ КИТАЙСКОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ

КИТАЙ

5 ДЕКАБРЯ 2007 ГОДА

5 ДНЕЙ ДО ПЕРВОГО ЦЕЙТНОТА

ВОЗДУШHOE ПРОСТРАНСТВО ЮГО-ЗАПАДНОГО КИТАЯ

5 ДЕКАБРЯ 2007 ГОДА

Просквозив над Гималаями, «Галикарнас» вошел в воздушное пространство Китая. Специальная черная краска и неровные многоугольные борта обеспечивали ему надежную защиту от любых радарных систем. Однако все это было не в силах обмануть более продвинутую спутниковую технику.

Вскоре после взлета Джек повернулся к двум новоиспеченным членам своей команды — морскому пехотинцу США Космосу и саудовскому шпиону Стервятнику:

—Ну что, господа! Пора предоставить вам возможность высказаться. Тема — тюрьма «Ксинтан».

Молодой американский лейтенант ответил вопросом:

—А вы уверены, что взяли верный курс? По-моему, вы прекрасно справляетесь и без этого парня по прозвищу Волшебник. Почему бы сразу не отправиться за камнями и колоннами? Спасая Волшебника, мы только разозлим китайцев.

—Я общался с Волшебником и читал его записи, — сказал Уэст. — Знания, которыми полон его мозг, — единствен­ное, что поможет нам выйти сухими из этого кипятка. Уже за одно это стоит вступить в конфликт с Китаем. Кроме того, есть другая причина...

—Какая же?

—Волшебник мой друг, — ответил Джек ровным голосом.

«Курчавый тоже был моим другом! И посмотрите, что с ним случилось! Боже!»

—Значит, вы рискуете нашими жизнями и репутациями наших государств лишь для того, чтобы спасти своею друга...

—Да. — Джек даже не моргнул. Он вновь увидел отрезанную голову Курчавого, лежащую в шляпной коробке... Голову близкого человека, которого он не смог спасти...

—Спасибо за откровенность, — сказал Космос. — А вы рискнули бы жизнью ради меня?

—Я вас почти не знаю, — ответил Джек. — Поймете потом, если выживете... Итак, что вам известно о тюрьме?

Стервятник развернул какие-то карты и спутниковые фотографии, полученные от саудовской разведки.

— Китайцы держат профессоров Эппера и Танаку в «Ксинтане», каторжной тюрьме четвертого разряда, рас­положенной на западе провинции Сычуань.

«Ксинтан» — специальная тюрьма, предназначенная для политических и особо ценных заключенных. Их за­ставляют прокладывать туннели и высотные пути для же­лезных дорог, проходящих в горах, — таких как Сингайско-Тибетская железная дорога, называемая «Крышей мира». Китайцам нет равных в этом деле: они засеяли рельсами и шпалами самый труднопроходимый горный район на пла­нете. Многие ветки связывают основные провинции с Ти­бетом.

Стервятника перебил Сабля, брат Винни Пуха:

— Они используют новые железные дороги, чтобы на­воднить Тибет китайскими рабочими. Хотят утопить местное население в приезжих. Это новая форма геноцида. Поточная иммиграция.

Джек окинул Саблю оценивающим взглядом — и не на­шел в нем ничего общего с Винни Пухом. Младший брат был толстым, бородатым и неотесанным, а старший — стройным, гладковыбритым и образованным. У Сабли были голубые глаза, оливковая кожа и оксфордский акцент. Классический арабский принц наших дней. Джек заметил, что сын аль-Аббаса видит в строительстве железных дорог политический подтекст.

—В любом случае, — продолжил Стервятник, — строительство железных дорог — очень опасная работа. Многие заключенные умирают и остаются гнить в бетоне. Однако Эппера доставили в «Ксинтан» не для работы, а для допроса в особом крыле.