Журнал «Приключения, Фантастика» 2 92 - Юрий Петухов

Он сунул яйцо в руку Ивану.

— Только зря не экспериментируй с ним, не стоит. Штуковина непонятная, может, в ней еще чего есть, откуда нам знать. Вон Лысый, ну ты его должен знать, тот, что тебя брал, доэкспериментировался — щас по ходам бегает, на четырех лапках и с длинным голым хвостом!

— Врешь!

— Ей-Богу, Ваня! Эта хреновина, видать, настраивается на самый активный, биоактивный, объект в радиусе своего действия. Ну этот дурашлеп позавчера и доигрался — поймал крысу, здесь их полно, сам видал, приставил к горлышку яичко, и поминай как звали — только хвостиком вильнул, Ваня! Где его теперь отлавливать, а? Может, сам возвернется? Хорошо еще, что я подобрал… Так что ты не дури, не надо!

Ивану вдруг показалось, что все это продолжение алкогольного бреда, белой горячки. Но рука его сжимала вполне материальное и даже какое-то живое на ощупь яйцеобразное тело неизвестного происхождения. И от этой реальности деваться было некуда. Он обтер яйцо о штанину, сунул в боковой карман комбинезона.

— Но должны же быть какие-то инструкции? — предположил он, поглаживая колючий подбородок.

— Ванюша, у тебя нулевой допуск, а ты болтаешь о такой ерунде! Ну где ты видал, чтобы засекреченные штуки хранили вместе с инструкциями, чертежами, техдокументацией, ты наивный человек. Ваня. Если и были какие инструкции, так на другом суденышке за семью замками, а то и вообще у черта на рогах! Давай-ка, собирайся, пора уматывать, теперь я чую недоброе, меня чутье не подводит!

Он привстал, подтянул штаны. Подошел к двери, снял с пояса связку огромных ключей — этой связкой можно было проломить череп слону — и долго возился с замками. Потом со скрежетом и лязгом задвинул три гигантских засова, опустил сверху металлический занавес и, видно, для пущей надежности придвинул вплотную к двери непомерный стальной сейф, сработанный еще лет пятьсот назад. После этого выдохнул тяжело, но удовлетворенно:

— Порядок!

— Ты чего, танковой атаки ждешь? — поинтересовался Иван.

— Это мы поглядим, — неопределенно ответил Гуг.

— А как же сами выбираться будем?

— Не волнуйся, Ваня! — Гуг Хлодрик повел глазами куда-то ввысь, за паутину, — Выберемся.

Он прильнул к стене ухом. Лицо приняло настороженное выражение.

— Что там?

— Идут, сучары! Я все точно рассчитал. Но ты, Ваня, не робей! Гуга-Игунфельда Хлодрика Буйного голыми руками не возьмешь! Гляди!

Он подошел к противоположной стене, подогнул колени, напрягся и подскочил метра на три вверх, вцепился обеими руками во что-то невидимое, подтянулся… послышался треск, что-то загремело, заскрипело. И Гуг многопудовым мешком свалился вниз, на пол. Он сидел весь в обрывках паутины и с недоумением разглядывал чугунную старинную решетку, которую держал в руках. На концах этой решетки болтались куски цемента, кирпичей.

— Во-о! Оторвалась, падла! — произнес Гуг, будто еще сомневаясь в случившемся. Но тут же отбросил решетку в угол комнатушки.

В дверь застучали.

Гуг попробовал встать. Лицо его исказилось гримасой боли, он ухватился обеими руками за левую ногу, застонал.

Иван сразу понял в чем дело. После того, как звероноиды отожрали Гугу половину голени и всю ступню, ему пришлось ложиться на биорегенерацию в Центре. Но живой протез получился неважным, он то и дело подводил хозяина.

Видно, что-то подобное произошло и теперь.

Иван подхватил Гуга под мышки, приподнял.

— Ничего, я тебя подсажу, выберемся Гуг, лишь бы ход был.

— Ход есть, Ваня, но я не полезу, ну его на хрен! Надоело бегать!

В дверь принялись колотить прикладами. Потом как-то сразу все стихло. И послышался приглушенный голос:

— Именем закона требую открыть дверь!

— Ага, щас, разбежался, — прокомментировал требование Гуг. И повернул голову к Ивану: — Там все просто, по лесенке наверх — шесть ярусов, потом по туннелю до упора, и в тридцать восьмую дверцу по левой стороне! Гляди, не сбейся! Ни одна собака тебя не отыщет в этих лабиринтах, будь спокоен!

— Мы пойдем вместе! — твердо заявил Иван.

Гуг рассмеялся своим прерывистым кашлем-смехом, утер выступившие слезы.

— Ванюша, вместе мы сможем пойти только на кичу, понял?! А тебе надо еще кое с кем расквитаться, об этом тоже не забывай! Что касается старого буйного викинга, так за него, Ваня, не переживай, не родился еще на Земле-матушке тот, кто покорителя Гадры за хобот возьмет!

В дверь опять забарабанили. Голос стал громче.

— Эй, Гуг Хлодрик, отпирай! Ты арестован! На этот раз ты крепко влип, Буйный!

— Щас ты у меня влипнешь, дерьмо вонючее! — отозвался Гуг. — Ты как смеешь так говорить со мной, щенок! Ну, давай, высаживай дверцу, я тебя жду со всей твоей кодлой!

Ивана передернуло.

— Гуг, зря ты их поливаешь, — сказал он, — у них же такая служба, работа.

— Ваня, мы разберемся, мы старинные знакомые. Ты иди. Нет, постой! Я тебя напоследок спросить хочу, а как ко всей этой истории с твоим мщением относится твоя же ненаглядная, сто лет не видал твоего Светика, неужто она тебя благословит на подвиги, что-то не верится мне в это. Ну да все равно, ты ей от меня самый горячий братский поцелуй передавай, ладушки?!

У Ивана внутри все перевернулось, сердце трепыхнулось, застучало сильнее, будто в его раскрытую рану плеснули раскаленным маслом. Но он сдержался, он понял, что Хлодрик просто-напросто ни о чем не знал, что он оторвался от мира со своей воровской бандой, что он, видно, не смотрел визора, не читал газет, а потому и злиться на него не стоит.

— Ее давно нет, — проговорил совсем тихо.

— Где нет? — удивился Гуг.

— Нигде нет, старина! Она погибла четыре года назад, там в Пространстве, на выходе из Осевого измерения ее капсулу разнесло в пыль! Так-то, Гуг. Светы давно нет, мне не у кого отпрашиваться.

— Извини! — буркнул Хлодрик себе под нос.

В дверь перестали стучать; и она вдруг завибрировала, задрожала мелко-мелко. Иван поглядел на Гуга, дело принимало нешуточный оборот.

— Ты пойдешь со мной!

Он обхватил Хлодрика за плечи, оторвал от кровати, подпихнул к стене, вцепился обеими руками в пояс, напрягся и подкинул тело к дыре. В глазах потемнело, колени задрожали. Но на этот раз Гуг не свалился вниз, видно, уцепился за что-то. Сверху послышались совершенно непередаваемые ругательства и отборный старинный мат.

Дверь ходуном ходила. Это было заметно даже сквозь железные ставни.

Наконец, в ее центре появилось темное пятнышко.

Пятнышко все время меняло форму, расширялось, пока его не прорвало и в образовавшуюся дыру не пробилось синее холодное на вид пламя. Европоловцы прожигали дверь плазменным резаком, каким-то образом, а может, и совсем не случайно, им удалось обогнуть массивный стальной сейф, заслонявший ее снизу до половины. Дыра увеличивалась на глазах. Больше рисковать не стоило.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});