Гриф – птица терпеливая - Джеймс Чейз

– Проснись! Я есть хочу. У тебя есть какая-нибудь еда?

Очнувшись, Натали взглянула на Деза. В глазах ее появился блеск удовлетворенного желания, которое она испытала впервые. У нее было такое ощущение, словно внезапно распахнулась дверь, которую она долго искала, и вот теперь в ее мрачное, унылое жилище ворвались солнце, ветер и шум моря.

– Еда.., конечно. – Встав, она опустила ноги на пол и прикрылась полотенцем. – Оставайся здесь. Я тебе принесу чего-нибудь. Не хочешь ли выпить? У меня только джин.

Дез посмотрел на женщину. Ее готовность угодить, нежный взгляд глаз, дрожь ее тела вызывали скуку.

– Нет, только пожевать.

Натали кинулась на кухню. Минуту спустя он поднялся с постели, оделся. На тумбочке, стоявшей рядом с кроватью, увидел часы. Они показывали 2.25. Принюхался, почувствовал запах поджаренного бекона, потом огляделся. Выглянув из двери, увидел, что хозяйка стоит у плиты, повернувшись к нему спиной. Торопливо принялся шарить в комоде. В верхнем ящике нашел золотой портсигар, золотую зажигалку, небольшую шкатулку, в которой обнаружил нитку жемчуга и два дешевеньких кольца. Он все это забрал и сунул в карман. Затем вышел в гостиную и остановился в дверях на кухню.

– Славно пахнет, – заметил Дез.

– Может, четырех яиц будет мало? – повернувшись к нему, улыбнулась Натали.

– Хватит.

Торопливо кинувшись к столу, она накрыла его.

– А ты не будешь есть? – спросил Дез, увидев лишь один прибор.

– Нет. Я обычно по утрам не ем. Садись за стол.

Молодой человек жадно набросился на еду. «Яичница с ветчиной у нее получается неплохо», – решил он, прихлебывая чай, налитый ему. Жаль, что нет чипсов и кетчупа. Но нельзя рассчитывать на то, что у тебя будет все сразу.

Женщина села на кушетку, и он почувствовал на себе ее взгляд. Он увидел в ее глазах выражение нежности и понял: рыбка попалась на крючок. Закончив трапезу, Дез откинулся на спинку стула и вытер рот бумажной салфеткой.

– Славно, – заметил он. – Очень вкусно.

– Ты был голоден, правда?

– Ты тоже, – ответил альфонс, посмотрев ей в глаза.

Кровь бросилась ей в лицо, и она отвела свой взгляд в сторону.

– Чего тут стыдиться-то? – Дез одарил ее ослепительной улыбкой. – Природа требует своего. Тебе понравилось, верно? Вот что я тебе скажу: ты была хороша в постели. Просто великолепна.

– Прошу тебя, не надо. Это у меня впервые.

– Что из того? Надо ж когда-то начинать. – Он поднялся из-за стола.

– Ну что ж, мне надо идти. – Помолчав, сказал:

– Спасибо тебе. Все было славно.

Он заметил, как она сжала пальцы в кулаки.

– Может, останешься? – едва слышно проговорила бедная женщина. – Ведь на улице такой холод. Если хочешь, можешь остаться.

– Нет, мне нужно домой, – покачал он головой. Затем медленно пошел к двери.

– Может быть, мы снова встретимся? – Она умоляющим взглядом темных глаз впилась в него. «Заглотила наживку», – подумал Дез.

– Как знать. Все может быть, верно? Ну, пока, – отозвался он и, прежде чем Натали успела спохватиться, ушел.

Хлопнула дверь, оглушив, словно удар грома. Ее охватило отчаяние.

* * *

Лишь на следующий день вечером секретарша Шейлика обнаружила пропажу портсигара и зажигалки, подаренных ей боссом ко дню рождения, а также драгоценностей. Это открытие ее шокировало. Она тотчас поняла, кто их унес. Первой ее реакцией было кинуться к телефону и сообщить о краже полиции, но затем она подавила в себе гнев и стала размышлять. Он сейчас без работы. Был голоден. Зачем ей золотой портсигар или зажигалка? Ведь она даже не курит. Думая о Дезе, она решила: пусть берет все, что у нее есть, лишь бы вернулся к ней.

Целых пять мучительных, долгих дней она ждала от него вестей, все больше приходя в отчаяние. Затем с ужасом пришла к выводу, что Дез просто использовал ее, обокрал и забыл.

Вечером на пятый день, когда она сидела в одиночестве у себя дома, с тоской думая о том, что ей предстоит еще одна долгая, беспросветная ночь, зазвонил телефон. Сердце у нее екнуло. Она вскочила на ноги и, бросившись к аппарату, схватила трубку:

– Слушаю.

– Это Дез. Помнишь меня? Почувствовав в ногах слабость, Натали опустилась на стул.

– Конечно.

– Послушай. Ты меня прости, я твои вещи взял. Ты злишься?

– Нет, конечно.

– Не очень хорошо было с моей стороны. Я их заложил. Мне срочно понадобились деньги. У меня тут кое-какие неприятности. Я тебе принесу квитанции. Сейчас можно принести?

– Да.

– Тогда лады, – отозвался Дез и положил трубку.

Заставив ее ждать, полную тревоги, целых полтора часа, пришел он лишь в 22.05. Ей показалось, что он похудел. У него была угрюмая улыбка.

– Вот они, – проговорил Джексон. – Зря я это сделал. Но я попал в переплет, нужно было как можно скорее собрать деньги.

– Все в порядке. Я понимаю. Есть хочешь?

– Нет. Я не могу остаться. Мне надо идти. – Он повернулся к входной двери.

Натали испуганно посмотрела на него:

– Но ты… Прошу тебя, останься. Я хочу, чтобы ты остался.

Дез набросился на нее, выпучив обезумевшие глаза:

– Мне срочно нужны деньги. Тут неподалеку живет одна моя подружка, которая пытается что-то собрать для меня. Сегодня мне нужно ее встретить.

– Подружка? – похолодев от испуга, спросила Натали. – Дез, ты можешь мне объяснить, что все это значит? Сядь же. Если ты мне объяснишь, в чем дело, может быть, я сумею тебе помочь.

– Я и так у тебя в долгу, – покачал головой Дез. – Кроме того, Лола, можно сказать, обещала…

– Прошу тебя, сядь, расскажи, что случилось.

Он сел. Навешать лапши ей на уши ему ничего не стоит. Все дело в скачках. Он поставил на лошадь и проиграл. И теперь букмекер проходу ему на дает.

– А это парни крутые, – заключил Дез свою байку. – Так что если к завтрашнему дню я не соберу полсотни фунтов, то они меня уделают.

– Уделают тебя? – в ужасе посмотрела на него Натали. – Что это значит?

– Замочат, вот что, – нетерпеливо отозвался альфонс. – Бритвой полоснут. А ты что думаешь?

Она представила себе его красивое лицо, залитое кровью. При этой мысли она едва не потеряла сознание.

– Я могу дать тебе эти пятьдесят фунтов, Дез. Как же иначе?

– От тебя я не могу их взять. Ни в коем случае. Мне надо увидеться с Лолой.

– Не упрямься. Я сию же минуту выпишу тебе чек.

Спустя час они лежали в постели. Она впервые чувствовала себя счастливой с тех пор, как встретилась с Дезом. «Как это великолепно, – подумала она, – лучше, чем в первый раз». Повернувшись к возлюбленному, она с трепетом сердца увидела на его лице прежнее, хмурое выражение.

– В чем дело, Дез?

– Просто думаю. Что, человеку нельзя и подумать, черт возьми?

Услышав неприязненные нотки в его голосе, она вздрогнула:

– Тебе было плохо со мной? Я тебя разочаровала?

– Да не об этом я подумал, – произнес он с раздражением, взглянув на Натали при свете ночника. – Я думаю о будущем. Ты не можешь помолчать минуту?

Мисс Норман умолкла, разглядывая это сердитое красивое лицо. Глаза у него беспокойно бегали, словно у зверя, попавшего в ловушку.

– Да, – произнес он наконец, словно бы размышляя вслух. – Так и сделаю. Сматываюсь отсюда. В Дублин уеду. Именно! Данни подыщет мне работу.

Натали приподнялась, прикрыв простыней груди:

– Дублин? Что ты хочешь сказать? Нахмурившись, Дез посмотрел на нее, словно только что сейчас заметил ее.

– То, что сказал. Мне надо сматываться. Эти пять косых, которые ты мне отвалила, на пару дней спасут меня от Айзекса. А потом ему до меня будет не добраться.

Натали показалось, что она теряет сознание. Заметив это, альфонс понял, что взял козырную карту.

– Но ты же сказал, что, если я дам тебе деньги, все обойдется, – с трудом выговорила она. – Дез! Ну скажи! В чем дело?

Джексон презрительно посмотрел на мисс Норман:

– Нежели ты думаешь, что букмекер может кого-то замочить из-за несчастных пятидесяти фунтов? Я должен ему двенадцать косых.

Справившись с первым потрясением, Натали напрягла свой ум, чтобы найти выход из положения. Тысяча двести фунтов! Это же фантастическая сумма! Много денег стоил ей осенний отпуск, так что на ее счету в банке всего двести фунтов стерлингов. Но мысль о том, что Дез покинет Англию и уедет в Ирландию, казалась ей невероятной.

Спустившись на пол, она надела халат, провожаемая взглядом молодого человека. Он заметил, как у нее изменилось выражение лица. Понял, что она лихорадочно размышляет, и спокойно ждал результатов.

Он почувствовал неловкость: чересчур уж большую цену он заломил. Но ведь Вернет велел ободрать ее как липку. А если у нее нет таких денег?

Раздумывая, как быть, Натали расхаживала по комнате. Затем подошла к кровати, села, глядя ему прямо в глаза:

– Дез, если бы я дала тебе тысячу двести, ты смог бы остаться в Лондоне?

– Ясное дело. Но ты же не дашь мне эти деньги, так чего зря говорить?