Рубиновое кольцо - Райчел Мид

– Возможно, она там… внутри.

Мне не удавалось рассмотреть, что спрятано в отделении, и я осторожно пошарила рукой в темном отверстии, ожидая, что сейчас меня укусит скорпион. Однако кончики моих пальцев легли на большой плотный конверт, и я осторожно его вытащила.

На нем было написано мое имя.

– Почерк тот же, – констатировал Эдди.

– Ага, – подтвердила я.

– Жаль, что у нас нет возможности проследить за… слышите?

Эдди напрягся, как пружина. Похоже, острый слух дампира что-то уловил.

Миз Тервиллигер встрепенулась.

– Вроде жужжания… – Она взглянула на металлическую морду Хищноробота. – Оно исходит от этого красавца.

Жужжание усиливалось, и Эдди мигом подался вперед, чтобы оказаться между нами и витриной.

– Назад! – выкрикнул он.

Я едва успела отпрянуть в сторону – пасть Хищноробота открылась еще шире, и из нее вылетел целый рой светящихся кругляшей. Они накинулись на нас и принялись яростно атаковать. Потеряв равновесие, я покачнулась и рухнула на пол, больно ударившись боком. Я вскинула руки, защищаясь от светящегося роя, но не меньше десятка странных существ все-таки успели задеть мое лицо.

Я невольно вскрикнула: моя кожа пылала, словно от миллиона комариных укусов.

– Кто они? – прохрипела я.

– Фотиане! – ответила миз Тервиллигер.

Она тоже лежала на полу и прикрывала глаза от роя, заходящего на второй круг.

– Фоти… что? – переспросил Эдди.

– Они из той же сферы, откуда появился Прыгун, но отнюдь не дружелюбные. – Миз Тервиллигер отняла ладони от лица и добавила: – Считай их светляками-мутантами.

Эдди с его умением импровизировать, выхватил табличку «Добро пожаловать» у робота, застывшего в дверях. Своей псевдобитой Эдди и замахнулся на буйных фотиан. Казалось, они обладают общим разумом: рой разделился, и Эдди лишь рассек «битой» воздух. Только пара фотиан проявили нерасторопность. При ударе они вспыхнули и рассыпались искрами. Это слегка обнадеживало, но наши силы были неравны – нам предстояло сразиться с хитрым и изворотливым противником. Ситуация осложнилось донельзя, когда рой разделился на три части, нацелившиеся на каждого из нас.

Я поднялась на ноги, но когда увидела группу светляков-«истребителей» (они даже приняли форму длинной стрелы), то пронеслась через весь зал и шмыгнула под экспозицию с конвейером.

– Как от них избавиться? – заорала я, обращаясь к миз Тервиллигер. – Огнем?

Я видела, как в противоположной части зала Эдди продолжает сражаться с врагами при помощи таблички. К сожалению, фотиане оказались столь быстрыми и юркими, что Эдди не удавалось добиться особого прогресса.

– Не хотелось бы сжечь музей дотла! – прокричал мне миз Тервиллигер в ответ и увернулась от пролетающего роя.

Светящаяся стрела задела ее запястье, оставив прорехи на рукаве и тонкие кровавые порезы на коже. Как только между миз Тервиллигер и светляками появилось расстояние примерно в один фут, она вскинула руки и громко произнесла какое-то латинское заклинание. В воздухе возникла сотня сверкающих кристаллов, и следующим приказом миз Тервиллигер отправила их прямо на фотиан. Кристаллы врезались в светляков-мутантов и буквально стерли в пыль – те лишь вспыхивали на прощание ослепительным пламенем.

Рой, который охотился на меня, снизился, чтобы выгнать меня из-под стола. Я отмахнулась от них, получив при этом многочисленные ссадины на ладони. Одновременно я старалась разобрать заклинание миз Тервиллигер. Оно почему-то напомнило мне давно знакомые чары файербола – правда, с некоторыми различиями. В конце-концов я сообразила, что миз Тервиллигер применила ледяные чары: ведь если швырнуть куски льда по огненным бритвочкам, те сразу же «погаснут»!

Я вынырнула из своего укрытия и попыталась отбежать подальше от роя. У меня за спиной миз Тервиллигер еще раз произнесла заклинание. Надеясь, что запомнила все слова, я решила устроить подобный трюк, используя те же движения и жесты, какие употребила бы при создании фаейрбола. Энергия пронеслась по моему телу – и в соответствии с моим приказом вперед рванулись сияющие холодные кристаллы. Увы, моя меткость меня подвела. Хотя структура ледяных чар имела много общего с файерболом, ощущения здесь были совершенно иные: использование заклинания явно требовало навыка! Сперва я одержала победу лишь над пятью фотианами, зато вторая и третья попытки оказались гораздо успешнее.

Но стоило мне остановиться, чтобы сотворить очередное заклинание, как светляки, не теряя даром ни секунды, налетали на меня и вызывали во мне приступ раздражения и боли. Но я не сдавалась и опять создавала чары, постепенно уменьшая численность роя.

Я потеряла счет времени, но внезапно к моему облаку кристаллов присоединилось еще одно – и я направила мощный удар на изрядно поредевшую стаю фотиан. Уголком глаза я заметила, как миз Тервиллигер машет руками. Спустя мгновение к нам подбежал Эдди, вооруженный табличкой. Я поняла, что и миз Тервиллигер, и Эдди уже успешно расправились со своими нападавшими. Остался только мой рой – и спустя несколько минут боевые товарищи помогли мне прикончить последних фотиан.

В зале воцарилась неестественная тишина. Мы топтались на месте, пытаясь отдышаться, и осматривали сумрачное помещение, ища новые признаки опасности. Лица Эдди и миз Тервиллигер горели от жалящих прикосновений фотиан. Судя по тому, как саднила моя кожа, я решила, что выгляжу не лучше.

Зато мы уцелели и, вероятно, устранили угрозу.

– А где конверт? – поинтересовался Эдди.

Я бросилась к стенду с Хищнороботом 2000, взиравшим на нашу драку со своей подставки. Ледяные кристаллы растаяли, образовав на полу лужицы, в результате чего конверт немного подмок. К счастью, в остальном он не пострадал и был почти неповрежденным.

Я вернулась к друзьям и вручила конверт миз Тервиллигер.

– Вы ничего не чувствуете? – спросила я.

– Если там есть чары, то они очень умело скрыты, – ответила миз Тервиллигер.

Она провела рукой над бумагой, и у нее на ладони тотчас вспыхнуло магическое пламя.

– На всякий случай я буду готова, – добавила она.

Конверт был толстым и тяжелым, поэтому я даже не слишком удивилась, обнаружив внутри кирпич, хоть и понятия не имела, для чего он вообще предназначался. По-моему, он был сделан из куска песчаника. Я посмотрела на своих спутников, проверяя, не говорит ли это им о чем-то, но у них был такой же озадаченный вид, как и у меня.

Я снова запустила руку в конверт и извлекла оттуда карту Миссурийской части плато Озарк.

– Ну и ну! – вырвалось у меня, и я принялась изучать карту, тщетно ища на ней хоть какие-то зацепки.

Лицо Эдди исказилось от гнева, к которому примешивалось чувство, которое испытала и я: разочарование. Я не представляла, что именно мы обнаружим в музее, но втайне надеялась на чудо – на то, что мы найдем саму Джилл. Но поездка принесла нам только травмы – пусть и небольшие – и ворох непонятных подсказок.

Я встряхнула невесомый конверт.

– И что это означает? – задумчиво произнесла миз Тервиллигер, забирая у меня карту.

– А то, что кто-то над нами шутит! – рявкнул Эдди и вытер потный лоб, размазывая по нему кровь. – Мы не знаем, связаны ли эти дурацкие загадки с Джилл! Похоже, кто-то ведет с нами глупую игру! Наверняка они просто захотели заставить нас думать, будто Джилл у них.

Я заглянула в конверт, и мое сердце сжалось от недоброго предчувствия: он все-таки не был пустым.

– Боюсь, что они не шутят, – проговорила я и достала из конверта прядь длинных вьющихся темно-русых волос.

В том, кому они принадлежали, сомнений не было – даже тусклый свет не мог быть помехой при опознании.

– Кто бы это ни устроил, Джилл определенно у них.

Глава пятая

Адриан

Мне потребовался весь мой и без того сомнительный самоконтроль, чтобы ежеминутно не звонить и не писать Сидни, требуя отчета. Я даже не догадывался, насколько сильно по мне ударит ее отсутствие. И я не только скучал по ней – хотя это чувство тоже присутствовало. Я привык каждое утро просыпаться рядом с ней, делить с ней трапезы и другие моменты повседневной жизни. А теперь мне приходилось не просто чем-то занимать свое время, но и отчаянно убеждать себя в том, что она не попала в лапы алхимиков.

– Мне не следовало отпускать ее одну, – заявил я матери на следующее утро.

Она оторвала взгляд от пялец. Матушка сделала вышивание крестиком своим домашним хобби – а это было почти так же поразительно, как и все остальное, что сейчас творилось в нашей жизни.

– Ты слишком о ней беспокоишься, милый. Уж я-то могу утверждать, Адриан, что моя невестка из рода людского всегда проявляет поразительную находчивость.

Я прервал свое хождение по комнате.

– Ты действительно так считаешь?

На губах матери появилась кривоватая улыбка.

– Удивлен, что я говорю о Сидни что-то хорошее?