Все только хорошее - Даниэла Стил

— Где ты видела маму в последний раз? Девочка косо посмотрела на Берни и задумалась.

— Она покупала внизу розовые колготки… Я хотела посмотреть купальные костюмы. — Можно было не сомневаться в том, что она пришла сюда сама. — На той неделе мы поедем на море… А у меня таких хороших купальников нет…

Она стояла возле стойки, на которой были развешаны крохотные бикини. Берни заметил, что у девочки задрожала нижняя губа, и протянул ей руку.

— Пойдем поищем твою маму.

Девочка замотала головой и сделала шаг назад.

— Мне с чужими ходить нельзя.

Берни жестом руки подозвал к себе одну из женщин. Девочка вот-вот могла расплакаться, пока же она держалась молодцом.

— Давай так. Эта леди отправится на поиски твоей мамы, мы же тем временем пойдем в ресторан и закажем мороженое. Как тебе такое?

Джейн с опаской посмотрела сначала на Берни, затем на улыбающуюся продавщицу. Берни рассказал последней о том, что стряслось с девочкой и где она видела свою маму в последний раз, а напоследок, уже шепотом, добавил:

— Думаю, можно воспользоваться системой оповещения. Свяжитесь с моим офисом, пусть они об этом позаботятся.

Система оповещения была создана в магазине на случай пожаров, угрозы взрыва и прочих непредвиденных обстоятельств. С ее помощью мать Джейн можно было найти элементарно. Берни перевел взгляд на девочку — та вытирала слезы платьицем своей куклы.

— Скажи, как зовут твою маму? Какая у нее фамилия? Берни вновь улыбнулся, чувствуя, что девочка доверяет ему, пусть он и не мог стронуть ее с этого места. Мать вышколила ее основательно.

— Такая же, как у меня…

— А у тебя какая?

— О'Райли. — Девочка неожиданно заулыбалась. — Это ирландская фамилия. Я — католичка. А ты?

Он явно понравился ей. Берни усмехнулся — может быть, это и есть та самая женщина, которую он ждал все эти тридцать четыре года… В любом случае ничего подобного ему еще не доводилось видеть.

— Я — еврей, — ответил Берни, стоило уйти продавщице.

— Как это?

Джейн была явно заинтригована.

— У нас вместо Рождества — Ханука.

— А Санта-Клаус к вам приходит?

— Мы восемь дней обмениваемся подарками. Вместо ответа на вопрос Джейн Берни сказал то, что не могло не впечатлить девочку. Иного выхода не было.

— Восемь дней?! Как здорово! — Тут она вновь стала очень серьезной. — Ты веришь в бога?

Он утвердительно кивнул, поразившись тому, что девочка думает об этом. Для него идея бога стала обретать реальность куда позже. Нет, эту девочку он встретил не случайно…

— Верю.

— И я верю. — Джейн с интересом посмотрела на него. — Как ты думаешь — мама скоро придет?

— Я в этом не сомневаюсь. Может, ты все же согласишься отведать мороженого? Ресторан здесь совсем рядом.

Он указал в нужную сторону, и она с интересом туда посмотрела. Не говоря ни слова, она вложила свою крохотную ладошку в его руку, и они отправились есть мороженое.

В баре он помог ей взобраться на стул и заказал банановый сплит, которого не было в меню. Через минуту заказ был уже выполнен, и Джейн с блаженной улыбкой принялась уплетать мороженое. О матери она, конечно же, не забывала ни на минуту, но это не мешало ей трещать без умолку, рассказывая Берни об их квартире, о пляже и о школе. Ей всегда хотелось иметь собаку, но хозяин квартиры был против этого.

— Он — жадина, — сказала Джейн, набив рот смесью бананов, орехов и мороженого. — И жена у него жадина. Она такая толстая-претолстая.

Берни серьезно кивал ей, поражаясь тому, как он мог жить без нее все эти годы.

— У вас очень красивые купальники.

— Какой же тебе понравился больше всего?

— Те маленькие, у которых есть и верх и низ. Мама говорит, что мне верх не нужен, но мне все равно так больше нравится. — Джейн умудрилась перепачкать шоколадом не только щеки, но и нос. — Мне нравится синий, розовый… красный и оранжевый…

Едва Джейн проглотила последний кусочек банана, за которым последовали вишенка и взбитые сливки, как в баре появилась молодая женщина с длинными золотистыми волосами.

— Джейн!

Она не уступала дочери красотой. Мать, на лице которой были видны следы слез, прижимала к себе дамскую сумочку, три свертка, курточку Джейн и еще одну куклу.

— Куда ты пропала?

Джейн потупилась.

— Я хотела посмотреть…

— Чтобы этого больше не было!

Мать схватила Джейн за руку и, притянув к себе, прижала дочку к груди. Видно было, что она испугалась не на шутку. Бернарда она заметила далеко не сразу.

— Ой, простите…

На ней были сандалии, майка и джинсы, но она была куда изящнее и интереснее большинства женщин — удивительно хрупкая, с такими же, как у Джейн, огромными голубыми глазами.

— Вы уж извините нас за беспокойство.

Всего минуту назад весь первый этаж был занят исключительно поисками матери и ребенка. Мать Джейн решила, что ее ребенка похитили, и тут же сообщила об этом продавцу и помощнику управляющего. Вскоре об этом знал уже весь магазин, но тут по системе оповещения прозвучало сообщение о том, что девочка находится в ресторане.

— Все нормально. Нам к таким вещам не привыкать. К тому же мы прекрасно провели время.

Он и Джейн обменялись многозначительными взглядами, и тут Джейн неожиданно оживилась:

— Представляю, на что бы ты был похож, если бы съел банановый сплит! Поэтому я бород и не люблю!

Оба засмеялись, мать же изумленно уставилась на своего ребенка.

— Джейн!

— Думаешь, не так?

— Она права, — рассмеялся Берни. Ему так понравилась эта девочка, что он не хотел с ней расставаться. Молодая женщина покраснела.

— В самом деле, простите нас. — Только теперь она вспомнила о том, что забыла представиться. — Меня зовут Элизабет О'Райли.

— И вы — католичка. — Берни вспомнилось вдруг замечание Джейн. Увидев, что слова его ошеломили мать девочки, он поспешил объясниться:

— Простите… У нас с Джейн вышел очень серьезный разговор на эту тему.

Джейн утвердительно кивнула и опустила в рот еще одну засахаренную вишню.

— А он не католик… Он… Как это называется?

— Еврей, — подсказал Берни. Элизабет О'Райли заулыбалась. Конечно, она привыкла к Джейн, но порой та ее поражала…

— Они отмечают Рождество восемь раз! — Теперь засмеялись и Элизабет, и Берни. — Честное слово! Он сам мне это сказал. Правда?

Она вопросительно посмотрела на Берни, и он согласно кивнул.

— Ханука. Это она о Хануке говорит.

Его семья относилась к реформатской ветви иудаизма, он же вообще никак не ассоциировал себя с ним и уже много лет не посещал синагоги. Ему хотелось понять, насколько верующей была миссис О'Райли и существовал ли рядом с нею мистер О'Райли. Он не успел поговорить на эту тему с Джейн, сама же она не обмолвилась об этом ни словом.