ПТУшник 2 (СИ) - Белов Иннокентий

Он постоянно крутит головой, высматривая сотрудников в форме, как мне хорошо видно, только подойти к нему и послушать у меня точно не получится.

Спалит меня сразу.

Впрочем, дождавшись и дозвонившись куда-то, он ждет, пока абонента позовут к телефону, я пока приближаюсь к нему на пять метров со спины, останавливаясь около прохода во двор.

Чего мне стесняться своего интереса, я могу так же ждать в очереди, как и всякий другой гражданин.

Приближаюсь еще на пару метров и слышу, что вызываемый абонент поднял трубку.

— Сергей, ваш молокосос появился на туче! Стоит рядом с Вагифом! — слышу я слова мужика, которому приходится говорить громко из-за шума проезжающих в это время уборочных машин.

— Хорошо, присмотрим за ним! — опять хорошо расслышал я и мужик кладет трубку, поднимает голову,оборачивается, видит меня в трех метрах от себя. Сначала он немного опешил, нервно дернул головой, потом взял себя в руки и вызывающе уставился на меня.

Мол, чего ты мне сделаешь?

Ну, сделать бы стоило, только, это они между собой приятели, а им я всем чужой. Что тут можно требовать с посторонних для меня мужиков? У них ко мне претензий нет, зато, у приятелей точно есть, за собранные книги или пострадавшего от меня серьезно соседа. Которого они, получается, подставили не по-детски под какого маньяка, избивающего первых встречных огромным колом.

Мужик уходит, не дождавшись от меня никаких враждебных действий или слов, я не хочу плодить лишних врагов на толкучке, да и не по рангу мне самому нападать на взрослого мужика. Пусть и с дрыном в руке, который пока остался стоять около Вагифа.

Так получилось, что я уже немало где наследил и все по серьезному.

Придется свои желания и порывы держать в узде и сначала посмотреть, что предпримут предупрежденные о том, что я появился, конкуренты.

Сразу же вызовут знакомого милиционера или побитого гопника, или все же сначала проверят сами, чьими книгами я сейчас торгую.

И нельзя ли с меня получить отступного?

Поэтому я возвращаюсь на прежнее место, стою там еще десять минут, торгуя без результата. Потом, дождавшись, когда оба конкурента оказались заняты с покупателями, я скользнул за дверь подъезда, шепнув Вагифу, что отойду на минутку.

Там опять же занял наблюдательную позицию на площадке между этажами, ожидая всяких сюрпризов после звонка о моем появлении.

Так, после того памятного дня облавы у меня накопилось двадцать восемь книг, сейчас я продал уже пятнадцать из них, больше половины.

Это — отличный результат, тем более, еще два флакона туалетной воды принесли чистыми сорок пять рублей прибыли.

Так что, за два с половиной торговых дня я продал большую половину книг, теперь можно снова взять передышку в опасной деятельности.

Еще через двадцать минут, я засек по наручным часам, появились оба мужика с Рижского проспекта, похоже, они часть дороги бежали бегом. Вон, встали за пристройкой и пытаются отдышаться, держась за саму пристройку.

Вот они сейчас обломаются, когда поймут, что меня здесь уже нет.

И приятели им не смогут помочь, не заметили они, занятые своей торговлей, куда я делся. Вагифа я предупредил, что не стоит никому рассказывать, что я спрятался в подъезде.

Только, спуститься все равно придется, наверняка, что и те, и другие решат, что я ушел в подъезд. Этот, в котором я стою, точно проверят до самого чердака.

А чего мне прятаться? Совесть моя кристально чиста, во всяком случае, по отношению именно к ним.

Хорошо бы услышать, о чем хотят переговорить со мной бывшие компаньоны по нашему нелегкому бизнесу.

Может, ничего такого особенного?

Глава 6 СНОВА ВОЮЮ НА РИМСКОГО-КОРСАКОВА

Поэтому я еще раз просматриваю книги в своей сумке, нахожу последнюю из трофейных и быстро перелистываю именно ее. Ищу какие-то знаки, по которым конкуренты могут опознать свою собственность, ничего не вижу, но, решаю все же не рисковать с ней, даже знакомая обложка возбудит мужиков еще сильнее, начнут с удвоенной силой требовать возмещения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Поэтому оставляю книгу лежать на чердаке, выдернув и вставив обратно для этого один из дверных штырей.

Сто процентов, что они ее узнают, тогда начнут горячо доказывать, что это их собственность, что книга принадлежала раньше им.

А зачем мне это нужно? Давать лишние козыри и поводы?

Совсем не нужно, лишние крики и еще более испорченные отношения с известными на толкучке людьми. Авторитета они здесь никакого особого не имеют, только и я, в своем еще юном возрасте, его тоже не имею.

Да и вообще, эта толпа во дворе еще не сплотилась в устойчивое сообщество, хотя, задатки к этому уже имеются. Разгоняют ее часто, очень уж тут место удобное для облавы, соседнее отделение милиции квартирует на проспекте Декабристов, в пятистах метрах от народно собрания активных спекулянтов.

Да, умело большевики приписали к своим соратникам обычных дворян, никоим образом не задумывавшихся о союзе с трудовым крестьянством и передовым пролетариатом. Нашли себе союзников и предтечей, эту мантру про то, кто кого там разбудил, я усердно учил еще в школе.

Если только я авторитет заработал у самих конкурентов, когда они разглядели пострадавшую голову своего гопника.

После этого я выглядываю в окно, вижу, как немного растерянно топчутся около Вагифа мои конкуренты, рассчитывающие сразу же встретить меня, быстро спускаюсь вниз, открываю дверь и встаю на свое торговое место, не спеша вытаскивать книги из сумки.

Стоило бы спровоцировать мужиков на какие-то действия, чтобы проверить, чем мне это лично угрожает по максимуму.

Дрын ставлю себе за спину, как бы со значением, тем более, мужики уже хорошо знакомы с последствиями его работы на своем знакомом пацане.

Увидев меня, выскочившего с невозмутимым видом из подъезда и не обращающего на них внимания, оба мужика зримо обрадовались, сразу приступили ко мне с суровыми, как им кажется, лицами.

Правда, по врожденной интеллигентности, сначала поздоровались с потенциальным похитителем своей собственности:

— Добрый день. Мы хотим обсудить вопрос о компенсации за наши книги.

— Добрый то он добрый, только, далеко не всем, — солидно отвечаю я, — Какие еще книги?

Чего мне переживать? Так я показываю всем своим видом, хотя, понимаю, что не только от конкурентов я разжился брошенным товаром. Впрочем, сержант только книги мог разглядеть, все остальное уже я спрятал в пакете до того самого напряженного момента погони.

Так что, что там лежало на земле и что я еще забрал — одному Богу известно.

Ну и соседям по дому еще, только, что там кто рассмотрел и кому из местных торгашей рассказал — тоже мне не угадать.

Поэтому, и четких претензий не должно больше иметься в мой адрес, только от мужиков-конкурентов. А они могут узнать этот момент только от милиции, если вступили с ними в какие-то отношения, значит — стучат милиции.

Что очень не одобряется остальными торгашами в принципе, хотя, каждый спекулянт оказался бы не против завести такие особые, доверительные отношения с нашими контролирующими органами.

Мужики оба разные, один совсем интель, второй понаглее, вот он и пытается наезжать:

— Забрал наши книги — верни их пожалуйста!

— И что, ты мне даже спасибо скажешь? За то, что сохранил их для тебя? — подпускаю я язвительности в голос, — А откуда ты знаешь, что их якобы я забрал? Тебя же в этот момент в автобус паковали? Может, тебе менты рассказали об этом? А ты им что рассказал про нас всех взамен? — и я обвожу руками весь двор, внимательно прислушивающийся к моим словам.

Сразу же ставлю под сомнение слова мужиков, хотя, они эти сведения могли получить не только от ментов, а просто от всех свидетелей.

Ну, пусть тогда сошлются на этих свидетелей, пусть назовут, кто они такие, тогда и разговор пойдет по-другому.

Только, кажется, не догадались они придумать ничего заранее и поэтому молчат вдвоем.