Новый дневник грабителя - Дэнни Кинг

Нет уж, лучше сразу брать быка за рога. Я давно понял, что вводить Олли в курс дела — бесполезная трата времени.

— Эй, мы можем всю ночь тут проторчать, голосуя за повышение гонораров. Ты со мной или нет?

— Ну, если ты так ставишь вопрос, я, конечно, с тобой, — вздыхает Олли.

— Отлично, тогда вперед, — тороплю я, пока он не зацепился еще за какую-нибудь фигню.

— Черт, Беке, надо ж тебе было позвонить, когда я прекрасно проводил время в постели с Белиндой, — продолжает хныкать он по дороге.

— Дождался своей очереди? — фыркаю я.

Олли хватает меня за рукав, пихает в грудь и тычет в лицо пальцем.

— Не смей говорить о ней плохо, понял? Она давно не такая!

— С каких это пор ты бросаешься на защиту Белинды? Раньше сам ржал над шуточками и погрубее, — замечаю я. На днях в пабе этот благородный рыцарь вполне нормально отреагировал на мое высказывание о том, что Белинда перевидала больше мужиков, чем лодочная регата Оксфорд-Кембридж.

— Да, но не могу же я смеяться над такими вещами, когда она сидит сзади!

Я оглядываюсь на фургон: Белинда, в лучах всей своей дурной славы, машет мне ручкой с заднего сиденья.

— Какого хрена она здесь делает?

— Захотела пойти со мной. Что мне оставалось — сказать, что на ограбление допускаются только джентльмены?

— Конь ты педальный, она же нам все дело завалит!

— Не завалит. Белинда — отличная девчонка, — глупо дыбится Олли. — И вообще, раз она уже тут, что теперь делать?

Могу сказать, что именно мне хочется сделать, просто не хочу пачкать тапочки — кровь, знаете ли, выбитые зубы, да и соседей перебужу… Скрипя зубами, я соглашаюсь принять Белинду в игру.

— Черт с вами. Только пусть она носу не высовывает из фургона, а ее доля вычтется из твоей.

— Хорошо, — соглашается Олли.

— И даже не пытайся трахнуть ее где-нибудь в укромном уголке ради острых ощущений, как только я отвернусь!

— Не буду, если ты не будешь.

— Ты же сказал, она давно не такая?

— Не такая.

— Вот и ладно, — киваю я.

— Вот и ладно, — эхом отзывается Олли, потом делает серьезное лицо. — Все равно не пытайся.

При нашем приближении Белинда перелезает на водительское сиденье и опускает ветровое стекло. Пока мы с Олли дискутировали, она успела намалеваться а-ля Коко Бордель и убить весь кислород в кабине при помощи туалетной воды «Эсте Лаудер».

— Привет, Беке! — восторженно щебечет Белинда. — Мы идем на дело? Как интересно!

— Да, и тебе отводится самая главная роль, — хмуро говорю я. — Будешь на стреме.

— Отлично. Не сомневайся, я справлюсь, — обещает она. — Что нужно делать?

— Оставайся в фургоне и смотри в оба. Белинда энергично кивает, потом задумывается.

— А если кто-нибудь придет?

— Ничего не предпринимай, сиди тихо, как мышь.

— А вдруг это будут полицейские? Что, если они оцепят дом? — беспокоится наша красотка.

Видя, что ей непременно нужен алгоритм, я провожу инструктаж и говорю, что если подобное произойдет, она должна трижды просигналить и сразу же уехать.

Белинда согласно трясет головой и начинает бибикать, так сказать, для тренировки. Я шлепком отбрасываю ее руку с клаксона и интересуюсь, что, черт побери, она вытворяет.

— Проверяю, все ли в порядке с сигналом, — отвечает она с таким выражением, будто глупее вопроса не слышала.

— В порядке, блин, все с ним в порядке! Просто сиди тут и ничего не трогай, — велю я ей и подталкиваю Олли в сторону особняка. — Вот идиотка!

— Не называй ее идиоткой! — опять вскидывается Олли. Я собираюсь сказать ему, что эта вытертая подстилка

нас уже не слышит и можно больше не строить из себя сэра Галахада, как вдруг резко останавливаюсь, вперив взгляд в фасадную стену дома.

— Обалдеть.

— В смысле? — не понимает Олли.

— Лестницы нет!

— Да, это ужасно, — печально вздыхает мой напарник. — На пять минут ничего нельзя оставить.

— Давай-ка обойдем вокруг, посмотрим.

Сбоку особняк погружен в темноту, поэтому мы включаем фонарики. Олли топчется на месте, направляя свет себе под ноги.

— Блин, на что это я наступил? — хнычет он.

— Тихо, деревянная башка. Ты на пару со своей Белиндой всех соседей на ноги поднимешь, — рычу я. — Стеклорез взял?

Олли таращится на меня так, будто я спросил, надел ли он галстук-бабочку.

— А что, должен был?

— Нет, если ты умеешь испускать из глаз лазерный луч и плавить оконные стекла. Как ты мог забыть стеклорез?

— Я не знал, что нужно его взять.

— Какого черта каждый раз набирается целый список вещей, которые ты не взял на дело? Неужели нельзя хоть раз нормально подготовиться, а?

— Войдем через остекленные двери, они для того и существуют, — успокаивает меня Олли, потом дергает за ручку и констатирует: — Заперто!

— Ах ты, боже мой! Посреди ночи, когда никого нет дома, и вдруг заперто? Видать, хозяин — страшный аккуратист! — язвительно замечаю я, но Олли меня не слышит, так как слишком занят: светит фонариком через стекло.

— Он оставил ключ в замке с той стороны, — радостно улыбается мой напарник. — Типичная ошибка. Смотри и учись!

Олли достает из сумки небольшую плоскую отвертку, вставляет ее в замочную скважину, сосредоточенно там ковыряется, убирает инструмент. Ключ выпадает из замка на ковер.

— Отлично, — говорю я. — Уже можно аплодировать, или фокус еще не закончен?

Мой тупоголовый друг увлеченно продолжает представление: вытаскивает из кармана сложенный лист газеты.

— Разворачиваем, подсовываем под дверь и — оп! — ключ у нас в руках, — торжествующе объявляет он.

Я вижу маленький изъян в этой превосходной методе (сплошь состоящей из изъянов), однако скромно помалкиваю. Пускай Олли сам сообразит, глядишь, в другой раз не облажается.

— Давай, приятель. Проверим, сколько времени тебе потребуется, чтобы вычислить свою ошибку. — Я направляю луч фонарика на циферблат своих наручных часов и слежу за движением секундной стрелки.

Олли озадаченно хмурит брови, потом опускается на коленки и подпихивает газетный лист под дверь. Через несколько мгновений я прямо-таки слышу «дзынь!» — в голове Олли наконец перещелкивает.

— Черт, бумагу нужно было совать с самого начала! — с досадой восклицает он, поднимаясь на ноги, и с надеждой глядит на меня.

— Четыре секунды. Результаты улучшаются! Ладно, идем. Я разворачиваюсь и едва не налетаю на Белинду.

— Смотри куда идешь! — кудахчет она.

От неожиданности я отскакиваю назад почти на полтора метра и нечаянно угождаю локтем прямо в чертовы стеклянные двери. Раздается оглушительный звон. Пока мелкие осколки печально звякают, осыпаясь на бетонированную дорожку, мы втроем перемахиваем через изгородь и со всех ног несемся прочь, пока не находим укрытие в темном узеньком проулке.

Очутившись в безопасности, я свечу фонариком Белин-де в лицо и свирепо спрашиваю, что, блин, она здесь делает.

— Я же велел тебе сидеть в фургоне!

— Мне стало скучно, — пожимает плечами Белинда.

— Скучно? Ты и пяти минут не провела в машине! Мой пес и то выдержал бы дольше, — шиплю я.

Олли тут же бросается на защиту своей прекрасной дамы:

— Эй, я тебя предупреждал…

Ну нет, сделать из меня виноватого у него не получится. Невзирая на присутствие Белинды, я вправляю Олли мозги.

— Вот поэтому мы не берем надело баб, Ол. От них одни проблемы и неудобства.

— Я не собираюсь доставлять вам неудобств, просто хочу войти в дом вместе с Олли, — поясняет Белинда.

— Ты уже причинила кучу неудобств! — говорю я. Белинда жеманно хлопает ресницами.

— Неправда, — возражает она.

— Да ладно тебе нудить, Беке, давай возьмем ее с собой. Три пары рук и все такое. Быстрее управимся, — канючит Олли.

Черт, в какое положение он меня ставит? Конечно, я могу рявкнуть «нет» и отправить Белинду назад в фургон, но в этом случае, во-первых, останусь тут один и, во-вторых, мне даже не с кем будет попить пивка в ближайшие полгода, пока Олли не забудет, из-за чего со мной поссорился. В общем, я бросаю ему кость и мысленно беру на заметку отвести мерзавца в ветеринарную клинику на кастрацию.

— Будь по-твоему, только потом не говори, что я тебя не предупреждал! Особенно если нас посадят в камеру вместе с каким-нибудь квадратноголовым боксером сомнительной ориентации!

— Нет проблем, амиго, — пожимает плечами Олли. — Мне по хрену.

— Имей в виду, тогда придется поволноваться за другие органы, — мрачно обещаю я и веду сладкую парочку обратно к особняку.

Невероятно: никто из соседей так и не проснулся. Что с ними случилось? Все скопом умерли в своих постелях или, может, у меня развился бионический слух? Ублюдки ленивые! Стоп, мне же это на руку, так чего возмущаться?