Фальшивый принц - Дженнифер Нельсен

У Крегана глаза на лоб полезли.

– Умеешь больше, чем я?! Я не простой наездник, я дрессировщик. Диких лошадей объезжаю и с тобой тоже справлюсь.

Я не обратил внимания на его угрозу и сказал:

– Я могу ездить на том же, на чем и вы.

Креган усмехнулся:

– Меня ведь не проведешь, парень.

– А почему нет? – сказал Тобиас. – Если он говорит, что умеет ездить верхом, почему бы не проверить?

Креган посмотрел на Тобиаса, потом на меня и сказал:

– Ну хорошо. Ждите здесь, – и ушел обратно в конюшню.

– Спасибо, – сказал я Тобиасу.

Тобиас покосился на меня.

– Ты напрасно подумал, что я на твоей стороне, Сейдж. Просто я надеюсь, что ты получишь хороший урок.

Наше внимание привлек какой-то шум в конюшне. Я медленно покачал головой и пробормотал, обращаясь к Тобиасу:

– Ты ведь не думаешь, что у них здесь могут быть необъезженные лошади?

– Судя по звукам, здесь такие имеются, – сказал довольный Тобиас.

– Ты умеешь ездить верхом? – спросил меня Роден.

– Раньше ездил… Но какая разница, что объезженная, что необъезженная?..

– Большая, – решительно сказал Тобиас. – Вот я умею ездить верхом, но я не настолько глуп, чтобы вытребовать у Крегана необъезженную лошадь.

– Извинись и скажи Крегану, что готов учиться, – посоветовал Роден.

– Чтобы он потом каждый раз припоминал мне это? – спросил я. – Я проеду пару кругов. Все будет нормально.

Креган едва сдерживал смех, выводя лошадь из конюшни. Она пыталась встать на дыбы, и ему стоило немалых усилий вести ее под уздцы.

Он злобно усмехнулся.

– Так значит, можешь обойти меня?

Я отступил назад. Отец сотни раз предостерегал меня насчет моего длинного языка. Вероятно, ему следовало еще и давать мне ремня.

– Какая разница, могу или нет. Вы здесь учитель.

Это, кажется, его задело. Повысив голос, он приказал:

– Так вот, как твой учитель я велю тебе сесть на эту лошадь.

Я помотал головой:

– На этой я не поеду. Дайте мне объезженную, и я на нее сяду. Вы же понимаете, что проиграете в честной игре.

Креган подошел так близко, что я чувствовал его дыхание.

– Испугался?

– Да. – Я говорил правду. Лошадь была по-настоящему свирепа.

– Значит, самое время научить тебя смирению. Садись на лошадь, или ты ответишь за свои слова.

– Оставьте его! Сейдж просто много болтает, – сказал Роден.

Креган ткнул в Родена пальцем:

– Сейдж не поможет тебе в трудную минуту. И ты ему не помогай. – Затем взглянул на меня. – Если сейчас не сядешь на лошадь, следующие две недели не будешь ездить вообще. А Коннеру я скажу, что у тебя вообще ничего не получается.

Следующее мгновение тянулось бесконечно долго, наконец я взялся за поводья.

– Хорошо. Но помогите мне сесть в седло.

Креган рассмеялся:

– Не можешь самостоятельно даже взобраться на лошадь?

– Спор вышел о том, чтобы ездить, а не взбираться! Где, кстати, ваша лошадь?

Креган рассмеялся еще громче:

– Ты упадешь так быстро, что я не успею даже в седло вскочить.

Он придерживал лошадь, пока я садился верхом.

Лошадь тут же встала на дыбы, и мне пришлось вцепиться ей в гриву, чтобы не вывалиться из седла.

– Я не нравлюсь вашему скакуну, – стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, сказал я.

– Так ведь ты все умеешь, – сказал Креган, – вот и вперед! К тому же Буря – это она, – и со смехом шлепнул лошадь по крупу.

Буря неистово рванула вперед, подкинув меня в седле. Она дважды вставала на дыбы, и мне удалось удержаться лишь потому, что дьяволу, видно, было весело за нами наблюдать. Креган хохотал во весь голос. Может, Роден с Тобиасом тоже хохотали, сложно смотреть по сторонам, когда все вокруг неистово вращается. Я завопил и вцепился в гриву еще крепче, а лошадь вырвалась из крегановской хватки и бросилась наутек.

Буря неслась прямиком по направлению к дереву, будто знала, что низкая ветка поможет меня сбросить. Я вовремя пригнулся, чтобы этого избежать, и несколько тонких веток царапнули мои плечи, когда мы промчались под ними.

Где-то сзади Креган вопил, чтобы я вернулся, но Буря галопом мчалась все вперед и вперед. К тому времени когда Креган мог бы взять другую лошадь и пуститься в погоню, я должен был оказаться уже далеко. Я ехал верхом на лошади, которая неслась так быстро, что если бы я упал, ни за что не отделался бы только парой сломанных костей.

15

Уже начало темнеть, когда я услышал, что меня зовут. Сначала я не ответил. Они были не настолько близко, чтобы слышать меня, не имело смысла тратить жалкие остатки сил, которые у меня еще оставались.

Наконец Мотт приблизился настолько, что я увидел его за деревьями. Он был верхом и держал в руке фонарь.

– Дьявол тебя возьми, Сейдж, отзовись! Где ты?

– Здесь! – крикнул я. Я надеялся, что меня найдет именно Мотт. Если бы это был Креган, он, вероятно, в наказание выбил бы из меня дух. Мне казалось, что Мотт ненавидит меня меньше, чем Креган, и что с ним у меня был шанс выжить.

Он нашел меня лежащим на берегу реки, с ногами, наполовину погруженными в воду. Вода была холодной, и ноги давно онемели, но это было лучше, чем терпеть боль.

Мотт спешился и подошел ко мне.

– Вот ты где, – сказал он скорее с облегчением, чем со злостью. – Как ты забрался так далеко?

В памяти от этого осталось только расплывчатое пятно, и я не стал отвечать.

Мотт склонился надо мной.

– Я сказал Коннеру, что он глупец, если думает сделать из тебя принца.

– Принцы ездят в карете, не верхом, – сказал я.

– Если представляется случай, принц часто ездит верхом.

– Но не на такой лошади.

Мотт ухмыльнулся.

– Нет, не на такой. А где она?

– Убежала. Я даже не знаю, в какую сторону.

– Коннер придет в ярость. Он собирался ее объездить. Ты ранен?

– Думаю, отделался ушибами. Она остановилась попить воды, и я с нее свалился.

Мотт рассмеялся.

– Ты остался в седле, пока она мчалась, и свалился, когда остановилась? Креган будет хохотать всю ночь!

Я подтянул ноги к груди.

– Просто скажите ему, что я выдержал скачку. Или завтра он будет так же плохо учить.

– Прости, но рано или поздно тебе придется усвоить, что нельзя говорить что угодно кому угодно. Своим острым языком ты зарабатываешь неприятности на свою голову, эта – одна из них. Надеюсь, это будет твоим самым ценным уроком за сегодняшний день.

«Ценным уроком» оказалась боль, за которую никто не извинился. Таких уроков я получил за свою жизнь немало.

– Я замерз. Мы можем вернуться?

– У тебя порез на щеке.

Я провел по щеке пальцем, но в тени деревьев на грязной руке не различить было крови, даже если она там была. Но щека была сухой.

– Возможно. Но кровь не идет.

– Коннеру это не понравится. Он не станет представлять при дворе принца с порезами и ушибами по всему телу.

– Пустяки, еще заживет.

Мотт протянул руку, чтобы помочь мне взобраться на лошадь. Я уставился в землю, а потом поднял на него глаза.

– Мне нужна ваша помощь, Мотт. Коннер никогда не выберет меня таким, какой я есть.

Мотт взял меня за руку и помог сесть верхом.

– Какой ты сейчас – нет. Вернешься назад и отмоешься.

– Я пропустил урок фехтования?

– Его отменили, чтобы разыскать тебя.

– А ужин?

– Они как раз сидят за столом.

– Можно представить, что Роден и Тобиас наговорят обо мне Коннеру. – Только чудом он мог не разочароваться в своем прежнем мнении обо мне.

Мотт направил лошадь обратно к конюшням. Весенняя ночь была свежа, и я продрог в своей промокшей одежде. Мотту, видимо, было жаль меня, потому что остаток пути он рассказывал мне, как обращаться с необъезженными лошадьми. К несчастью, мысли мои были заняты другим, так что я пропустил большую часть лекции. А жаль, ведь то, что я все же услышал, показалось мне интересным.

Затем Мотт спросил:

– Почему тебя интересует Имоджен?

Я пожал плечами.

– Да так. А что?

– Она сегодня передала мне записку, в которой просила, чтобы ты перестал ее разглядывать. Так что повторю свой вопрос. Почему она тебя интересует?

– Да нет никакой причины, – настаивал я. – Просто у нее всегда такой озабоченный вид. Она здесь в безопасности?

Мотт немного замялся, потом сказал:

– Когда слуги видят, что одному из них уделяют больше внимания, они начинают завидовать. Это может быть опасно.

Я задумался.

– Вы хотите сказать, что когда я смотрю на Имоджен, я этим делаю ей хуже?

– Да, возможно.

От этого мне стало не по себе. Я просто хотел понять причину ее страха, а оказалось, что причина в том, что я на нее смотрел.

Вскоре мы добрались до конюшни, и Мотт сказал:

– Мы тут спорили о том, умеешь ли ты на самом деле ездить верхом.

– Да ну?

– Коннер думал, что умеешь. Он решил, что ты нарочно подстрекал Крегана дать тебе лошадь, чтобы сбежать. Мы думали, что больше тебя здесь не увидим.