Кротовский, вы последний - Дмитрий Парсиев

будешь. У нас тут материалы не бесплатные. За них деньги плачены.

— И сколько стоит этот недоделанный свиток? — спрашиваю.

— Такая заготовка — шесть рублей.

— А после того, как я…

— Готовый свиток портального перемещения стоит десятку. Но тут, граф, извиняй. Три с полтиной отойдет магучу. Твоих только пятьдесят копеек. Так что сосредоточься. Гнать брак — дело убыточное.

— Э-кхм. Понял.

Торговаться и выставлять свои условия в моем положении было бы глупостью. Не в том я положении, чтобы торговаться. Беру четвертый листок, исписанный ровным четким почерком. В нем осталось дописать только координаты. Обмакиваю в чернила перо. Перо, кстати, тоже магическое… не из магазина канцтоваров. Сосредотачиваюсь…

Вхожу видением в то самое магическое пространство, из которого появлялся крот и вещал оракул. Теперь самое важное это «видение удержать». В трех предыдущих попытках, как только я начинал писать на листе, его утрачивал. Это как в гляделки играть, только не с человеком, а целым миром. На мгновение отвлекся и все, считай моргнул.

Но все ж таки на четвертый раз мне удалось не утратить сосредоточения. Вывел обе числовые последовательности, не потеряв контакта с магическим измерением. И тут же пришло знание, что у меня все получилось. Свиток даже будто внешне изменился. Будто бумага состарилась, стала темнее… ну, может мне просто показалось.

— Отлично, граф, — похвалила меня Вероника Кондратьевна, — Теперь осталось только скрепить свиток магической печатью. Это Маргуша сделает.

Догадываюсь, что Маргуша у нас — это Белкина. Отдаю ей листок с некоторой опаской. А вдруг завалит? Нет, не завалила. Выверенным движением шмякнула на лист ложку горячего сургуча и сделала оттиск недрогнувшей рукой. Ну а чему я удивляюсь? Судя по обмолвкам Бабы Нюки, Белкина в этом деле не новичок.

До конца учебного, а правильнее, пожалуй, рабочего дня, я удачно прописал восемь свитков и еще один запорол. По итогу даже в плюс не вышел. Но баба Нюка меня успокоила, что для первого дня результат очень хороший. Так что, начало положено.

Белкиной баба Нюка доверила пропечатывать не только мои свитки. Все готовые изделия от нашей мини-артели теперь скрепляются ею. Печать — это то, что должен надломить пользователь для активации свитка. Она не менее важна, чем все остальные производственные операции. Так что Белкина преисполнилась собственной важностью. Мелкая, очкастая и важная-я-а… куда бежать.

В конце дня я взялся провожать ее из магуча. После инцидента с блондинчиком иначе и быть не могло.

— Белкина, ты теперь по крепости одна не ходи. Тебя в любой момент подкараулить могут.

— Кротовский.

— Чего?

— Ты теперь всегда будешь меня из магуча провожать?

— Буду по возможности.

— Пг'авда?!

Ну вот что у девчонок на уме? Она решила, что это начало романтических отношений? Не, я так-то охоч до женского пола. И Белкина мне очень даже нравится. Но ей восемнадцать лет. Она ж дите по моим меркам. Чесслово, я бы предпочел закрутить с более опытной женщиной.

— Разумеется, по возможности буду, — отвечаю осторожно, — Но я ж тоже не всегда под рукой. Ты бы поговорила об этом с Вероникой Кондратьевной.

Белкина промолчала. Ничего, никуда не денется. Рано или поздно все равно расскажет, как она умудрилась повздорить с белобрысым жлобом. Есть у меня подозрения, что этот мстительный говнюк Репейников толкнул ее сегодня вовсе не случайно. И я не хочу, чтоб он ее преследовал и отравлял жизнь и дальше. А пока порасспрашиваю про магию.

— Ты меня извини, Белкина… боюсь снова задать вопрос, который окажется бестактным…

— Ладно уж, Кротовский, я смирилась с твоим деревенским воспитанием, спрашивай…

Ох. Она мне одолжение делает. Она смирилась, видите ли… а ничего, что мне восемьдесят лет? Ничего, что я пришел из мира, где есть интернет, телевидение, сотовая связь? Ничего, что я прочитал за свою жизнь книг больше, чем она способна представить? И по ее мнению, у меня деревенское воспитание?

И одергиваю сам себя. И вправду «ничего». Весь мой богатый опыт не стоит ничего. Не выпендриваемся, Сергей Николаич. Не выпендриваемся и радуемся, что попался человек, готовый отвечать на твои неуместные вопросы…

— Спасибо за понимание. Меня занимает тема магических способностей, умений, специализаций… вот тебе Вероника Кондратьевна сходу доверила ставить печати на свитках. Это не спроста?

— Ну конечно же не спроста, Кротовский. Мой дар как раз в этом и заключается. Я накладываю печати. Дар называется — печатник. В древние времена звучало немного иначе — хранитель печати, но… по сути примерно тоже самое…

А вот тут Белкина явно чего-то не договаривает. Чего это она губки поджала? Да даже обычный здравый смысл подсказывает, что «печатник» и «хранитель печати» — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Но я не стану сейчас заострять. Это будет не к месту… к тому же мы уже подошли к древним воротам.

Белкину, как положено, пропускаю вперед. Она, похоже, перестала питать надежды на встречу со своей белкой-первопредкой и прошла без попыток настроиться на контакт. А вот я снова настраиваюсь. Для меня крайне важно продолжать усиливать магическое видение. Делаю шаг через воротную черту и снова успеваю ухватить миг перехода.

На этот раз не проявляется крот, не приходят из ниоткуда знания. Но это не страшно. Зато теперь я еще четче осознаю эту «щель между мирами», это особое пространство, отделенное и от обычного лицевого мира, и от мира Изнанки. Где время либо течет иначе, либо вообще останавливается.

По субъективным ощущениям я пробыл в той пустоте с полминуты. Но вот я выхожу в лицевой мир и вижу, что Белкина сама успела отойти от ворот всего на пару шагов. Для нее этой полминуты просто не было.

Проходим мимо стойки регистрации в Петербургском особнячке. Сейчас она пустует. Баба Нюка, как выяснилось, дама занятая. Помимо вахтерства на ресепшене, у нее и другие дела имеются.

— Я так понял, что с Вероникой Кондратьевной вы родственницы, — догоняю Белкину в холле.

— Кроме бабы Нюки у меня никого нет, — с печалью в голосе отвечает Белкина, — Она самый близкий мой человек.

Вот как. Куда ни плюнь, кругом одни сироты. Я сирота, Анюта сирота, Белкина и та сирота.

— Куда тебя провожать дальше? — спрашиваю Белкину, после того, как мы вышли из здания на крылечко особняка.

После первого дня учебы родовитая молодежь рассаживается по машинам, чтобы разъехаться по домам и квартирам. Но я практически уверен, что