Жили-были Он и Она. Парадоксальная сказкотерапия отношений - Елена Емельянова

Герда очень испугалась и заплакала, но никто, кроме воробьев, не слышал ее, а воробьи не могли перенести ее на сушу. Но они летели вдоль берега и щебетали, словно хотели утешить ее. Поток уносил лодку все дальше; Герда тихо сидела в одних чулках – красные башмачки плыли за лодкой, но не могли ее догнать: лодка плыла гораздо быстрее. Берега реки были очень красивы: повсюду росли вековые деревья, пестрели чудесные цветы, на склонах паслись овцы и коровы, но нигде не было видно людей.

«Может быть, река несет меня прямо к Каю?» – подумала Герда. Она повеселела, встала на ноги и долго любовалась живописными зелеными берегами.

Неизвестно, понимал ли сам Андерсен, какое содержание на самом деле сложилось за внешним описанием действий девочки, но нам-то это упустить никак нельзя.

На архетипическом языке течение реки означает течение жизни, ее развитие в определенном направлении. Башмаки – это защита стоп, то есть жизненных опор, базовых установок, жизненных принципов, понимания своего места в мире и ожиданий от окружения – всех основ, на которые опирается человек. Получается, что Герда отказалась от прежних защит и доверилась развитию жизни. И хотя ей поначалу было очень страшно, она не стала этому сопротивляться. В результате ее печаль сменяется радостью – у нее появились цель и уверенность, что она найдет свое счастье.

Вспомним: по условиям волшебной сказки герой сначала должен потерять прежнее равновесие, а затем – покинуть свой дом и пройти испытания, чтобы перейти на более высокую ступень развития и обрести свое счастье. Теперь мы видим, что и Кай, и Герда сделали эти шаги. При этом Кай увидел более широкий мир и стал учиться воспринимать его разумом, а не эмоциями. Герде же предстоит целая цепочка испытаний.

Лодка Герды подплыла к большому вишневому саду, в котором приютился маленький домик с чудесными красными и синими окнами и с соломенной крышей. Из домика, опираясь на клюку, вышла дряхлая-предряхлая старушка в широкополой соломенной шляпе, расписанной чудесными цветами.

– Ах ты, бедняжка! – сказала старушка. – Как это ты попала на такую большую, быструю реку, да еще заплыла так далеко?

Тут старушка вошла в воду, подцепила своей клюкой лодку, подтянула ее к берегу и высадила Герду. Девочка была рада-радешенька, что наконец выбралась на берег, хоть и немного побаивалась незнакомой старухи.

– Ну пойдем; расскажи мне, кто ты и как сюда попала, – сказала старушка.

Герда стала рассказывать обо всем, что с ней приключилось, а старушка качала головой и говорила: «Гм! Гм!» Но вот Герда закончила и спросила ее, не видела ли она маленького Кая. Старушка ответила, что здесь он еще не проходил, но, наверное, скоро придет сюда, так что девочке нечего горевать. Тут старушка взяла Герду за руку, увела ее к себе в домик и заперла дверь на ключ.

Окна в домике были высоко над полом и все из разных стекол: красных, синих и желтых, – поэтому вся комната была освещена каким-то удивительным радужным светом. На столе стояли чудесные вишни, и старушка позволила Герде есть, сколько душе угодно. А пока девочка ела, старушка расчесывала ей золотым гребешком волосы: они блестели, словно золотые, и чудесно вились вокруг ее нежного личика, кругленького и румяного, словно роза.

– Давно мне хотелось иметь такую миленькую девочку! – сказала старушка. – Вот увидишь, как славно мы с тобой заживем!

И чем дольше расчесывала она Герде волосы, тем быстрее Герда забывала своего Кая: ведь эта старушка умела колдовать. Но она не была злой волшебницей и колдовала только изредка, для своего удовольствия; а сейчас ей очень хотелось, чтобы маленькая Герда осталась у нее. Она пошла в сад, помахала своей клюкой над каждым розовым кустом, и те, как стояли в цвету, так все и ушли глубоко в землю – и следа от них не осталось. Старушка боялась, что Герда, увидев розы, вспомнит свои цветы, а там и Кая, и убежит.

Сделав свое дело, старушка повела Герду в цветник. Ах, как там было красиво, как благоухали цветы! Цветы всех времен года, какие только есть на свете, пышно цвели в этом саду; никакая книжка с картинками не могла быть пестрее и прекраснее этого цветника. Герда прыгала от радости и играла среди цветов, пока солнце не скрылось за высокими вишневыми деревьями. Потом ее уложили в чудесную постельку с красными шелковыми перинками, а перинки те были набиты голубыми фиалками; девочка уснула, и ей снились такие чудесные сны, какие видит разве только королева в день своей свадьбы.

На другой день Герде опять позволили играть на солнышке в чудесном цветнике. Так прошло много дней. Герда знала теперь каждый цветок, но хоть их и было так много, ей все же казалось, что какого-то цветка недостает; только вот какого? Как-то раз она сидела и рассматривала соломенную шляпу старушки, расписанную цветами, и среди них прекраснее всех была роза. Старушка забыла стереть ее со шляпы, когда заколдовала живые розы и спрятала их под землю. Вот до чего доводит рассеянность!

– Как! Тут нет роз? – воскликнула Герда и побежала искать их на клумбах. Искала, искала, да так и не нашла.

Тогда девочка опустилась на землю и заплакала. Ее горячие слезы упали как раз на то место, где был спрятан розовый куст. Как только они смочили землю, он мгновенно появился на клумбе – такой же цветущий, как прежде. Герда обвила его ручонками и стала целовать розы; тут она вспомнила о тех чудных розах, что цвели дома, а потом и о Кае.

– Как я замешкалась! – сказала девочка. – Ведь мне нужно искать Кая!

И она побежала в конец сада. Калитка была заперта, но Герда так долго расшатывала заржавевший засов, что он поддался. Калитка распахнулась, и девочка босиком побежала по дороге. Раза три она оглядывалась, но никто не гнался за ней. Наконец она устала, присела на большой камень и огляделась по сторонам: лето уже прошло, наступила поздняя осень. У старушки в волшебном саду этого не было заметно – ведь там все время сияло солнце и цвели цветы всех времен года.

– Господи! Как же я замешкалась! – сказала Герда. – Ведь уже осень! Нет, мне нельзя отдыхать!

Она встала и пошла дальше.

Ах, как ныли ее уставшие ножки! Как неприветливо и холодно было вокруг! Длинные листья на ивах совсем пожелтели, роса стекала с них крупными каплями. Листья падали на землю один за другим. Только на терновнике еще остались ягоды, но они были такие вяжущие, терпкие.

До чего серым и унылым казался весь мир!

Пока Герда следует дальше, обсудим, что именно произошло.

Старушка-волшебница под видом помощи Герде решила скрасить свое одиночество. Выслушав девочку и рассудив, что нечего ей гоняться за вздорным неверным мальчишкой, добрая женщина, по сути, навязала Герде свой рецепт счастья: вечное цветение, вечную молодость и абсолютную гармонию. Но абсолютная гармония и вечная молодость даром не даются: чтобы не стареть, нужно полное отсутствие развития, полное отсутствие движения жизни. А это означает бесконечное повторение одного и того же – «День сурка», полная стагнация. Герда будто засыпает. Однако ее истинные ценности, хотя и подавленные старушкой, все-таки сообщают ей некоторую неудовлетворенность. Благодаря этому тихому, но настойчивому сигналу Герда вспоминает о своей цели.

Обратите внимание: Герда использует слезы (благодаря им розы выбились на поверхность). Позже именно слезами она вызовет к жизни эмоции Кая. Другими словами, Герде помогает механизм страдания и его выражения. Еще не раз на своем пути она, скорее всего бессознательно, применяет его для отстаивания своих интересов.

Слезы для достижения цели – это всегда игра на жалости людей. Что ж, средство сильное, но предполагает страдание. А если страдание становится средством для достижения желаемого, оно быстро включается в общий механизм жизнедеятельности и становится неотъемлемым фоном жизни. Человек уже не может ничего добиваться по-другому. Вскоре он встречается с другой закономерностью: страдание хорошо срабатывает только несколько раз. В хронической форме оно вызывает раздражение окружающих людей. В результате страдалец становится изгоем. Это усиливает его страдания, но приводит только к углубляющемуся одиночеству или к необходимости срочно менять окружение – новые люди некоторое время будут реагировать теплотой и желанием чем-то помочь.

Вообще страдание – это неотъемлемая часть жизни человека. Но в хронической форме не способствует развитию личности, а наоборот, благодаря ему начинает развиваться комплекс мученичества[5]. Так что Герда ступила на опасный путь.

Вскоре Герда повстречала Ворона, который умел говорить на человеческом языке. Герда рассказала ему свою историю, и тот предположил, что принц, который недавно появился во дворце, вполне возможно, и есть Кай. Ворон пообещал проводить Герду во дворец, чтобы она могла встретиться со своим возлюбленным. Невеста Ворона помогла им проникнуть во дворец.