Хроники зеленого крокодильчика - Егор Трубников

– Конфеты там, игрушку... еще какую-нибудь лабуду...

– Ну а вообще, как вы корпоративку планируете? – Марьяна решила не сдаваться.

Барышни скисли.

– Как обычно... Соберемся, шампуня выпьем, гимн попоем, получим конфеты и разойдемся.

– Да? А мне говорили, что у вас в этом году тамада, все такое...

Девочки искренне удивились и не поверили.

Тогда Марьяна отправилась на кухню и решила сразу брать быка за рога.

– Скажите, Эдуард, а откуда у «Езды» вот эта фотография?

Эдик выпучил глаза и поднес снимок к самым очкам.

– Понятия не имею! А почему у «Езды»?

– Потому что я нашла ее в такой загадочной-загадочной комнате за такой таинственной-таинственной красной дверью, – постаралась как можно ядовитее сказать Марьяна. – Там вообще у вас фотоальбом на стенах.

– Вы что-то путаете, Яночка! В красной комнате хранились архивы, никаких фотоальбомов.

Марьяна поняла, что ей опять дурят голову, но по Эдикову честному взгляду было ясно, что дальнейший разговор бесполезен.

Глава двадцать шестая, в которой героиня начинает осознавать всю степень своего непонимания жизни

Вернувшись в «Полный Щит», Марьяна застала Артура и Танечку за ожесточенным спором. Таня отринула обычную флегматичность и с жаром говорила:

– Артурчик, ты совсем глупенький, да?

– Я умненький! – отбивался тот.

– Нет, ты глупенький! Вот посмотри, как интересно, – она потыкала пальчиком в экран. – Видишь – «Увлекательные игры и развлечения для вашего праздника». Увлекательные! Ну почитай!

Артур тихо рычал.

– Что у вас тут? – осведомилась Марьяна и сама заглянула в монитор. Обнаружив там ярко-розовую страничку с мигающими елками на фоне, она, не читая, встала на сторону Введенского.

– Нет, Таня, – строго сказала она, – мы не будем играть в эти увлекательные игры.

Танечка надула губки и с обиженным видом ушла в угол.

– Машка, – вдохновенно произнес Артур, – я тебя люблю! В смысле ценю.

– Спасибо, – сухо поблагодарила Марьяна. – Идеи появились?

– Ты не поверишь, появилась одна. Только сядь. Идея такая: а вертись оно все коромыслом! – Введенский победоносно воззрился на Марьяну. Повисла пауза.

– Потрясающе. Можно теперь раскрыть мысль?

– Раскрываю. Мы же не в детском саду, а? Взрослые люди собрались отметить Новый год, выпить-закусить-потрепаться... Зачем нам эти запланированные развлечения?

– Ну как... Чтобы скучно не было.

– Если будет скучно – значит, сами дураки! Выпьем и разойдемся. Улавливаешь?

Марьяна подумала. Потом подумала еще. Подход был неожиданным и, кажется, не таким уж и глупым.

– Вот на том и порешим, – подытожил Артур. – Теперь по поводу подарков.

– Что, тоже отменяются?

– Нет, ну почему же...

* * *

Через час Введенский все же убедил Марьяну, что лучшего подарка никто не придумает, и что никакое это не издевательство, и что ничего никто не обидится, и что пусть развивают воображение, и вообще.

– В конце концов, а почему только мы должны отдуваться?

Этот аргумент явился последним гвоздем в крышку. Марьяна сдалась. Танечка, когда поняла суть замысла, тоже пыталась спорить, но недолго, потому что альтернативы предложить не смогла.

Пономарева в план посвящать не стали – пусть вместе со всеми порадуется.

Идея же была чрезвычайно проста. Каждому сотруднику в тайне от других вручается некая сумма – скажем, тысяча рублей – с просьбой пойти и купить какую-нибудь прикольную штуковину. Типа для новогодней игры. Ну, вроде приза такого. Только главное никому не говорить о поручении. Сюрприз, понимаешь? И твое участие – именно твое – нам очень важно!

Таким образом Марьяна с Артуром поодиночке обработали коллег, так что к вечеру среды все ходили с таинственным блеском в глазах и осознанием собственной важности. Купленный предмет надлежало упаковать в выдававшийся вместе с деньгами пакет. Пакет нужно было принести с собой на вечеринку и никому не показывать. Остаток суммы следовало истратить на выпивку или угощение к общему столу.

– Элементарно, да? – говорил довольный Артур. – Надо еще конвертики заранее запечатать...

* * *

Вечером четверга, когда все расползлись по домам, доблестный оргкомитет развешивал по стенам праздничного зала китайские гирлянды. Введенский не поленился и спаял специальную связку из удлинителей, разложив ее вдоль плинтусов, чтобы можно было подключить каждую гирлянду. Танечка в работе не участвовала, она стояла в центре комнаты и руководила равномерностью развески.

– Кстати, – пропыхтела из-под стола Марьяна, – я тут спросила Эдика про фотку. Сказал, что почудилось.

– Ну-ну, – отозвался с высоты стремянки Артур. – Почудилось. А скажи, радость моя, папенька твой где учился?

– В Бауманке вроде, а что? Погоди... Ты что, имеешь в виду, что они с Эдиком...

– Ну слава богу, дошло. И с Эдиком, и с Пономаревым, даже со Штырем!.. Ты вообще с отцом когда последний раз разговаривала? Чем он занимается, с кем общается, знаешь?

Марьяне стало стыдно. С отцом у нее были хорошие отношения, но беседовать по душам... такого не случалось со школы, наверное. Артур же продолжал:

– Отец твой с однокашниками, между прочим, встречается. А теперь вспомни: что он про тебя любил рассказывать гостям, когда ты маленькая была?

Девушка задумалась.

– А! У него пунктик такой был: у меня самая удачливая дочка на свете!

– А ты удачливая?

– Не знаю... Наверное... я в жизни только две тарелки разбила! И еще...

– Удачливая, дай бог каждому, – вздохнул Артур. – Вот папенька твой и сдал тебя этим упырям, «Езде», в смысле. По недомыслию... Как можно старому приятелю отказать, когда фотку дочери просит... Ты что же, решила, что Эдик на тебя случайно из подворотни выскочил?

У Марьяны пошла кругом голова. Она вылезла из-под стола, плюхнулась в кресло и тупо спросила:

– А Пономарев? В курсе?

– А то! Только он тебе говорить не хотел, чтобы ты не думала, что по блату устроилась. Но Сашка-то как раз не упырь...

– Ребят, вы о чем? – непонимающе спросила забытая всеми Таня.

– Да так, ерунда, – встряхнулась Марьяна. – Давайте закачивать с украшательством, домой еще охота попасть.

Глава двадцать седьмая, праздничная и по совместительству последняя

В пятницу работать народ не собирался, да никто и не заставлял. Хотя формально начало праздника было назначено на 17:00, уже с полудня все занимались только двумя вещами: подготовкой и предвкушением. Елка была наряжена, столы сдвинуты к центру комнаты, девочки на кухне резали бутерброды и мешали салаты, генеральный директор слонялся по офису с идиотской улыбкой на лице: по совету Веры Павловны он отключил оба своих мобильника и теперь делал вид, что его не существует в природе.

Введенский с утра привез в контору напитки: дюжину бутылок шампанского, груду пакетов с аргентинским вином, соки, колу и ящик водки.

– Зачем столько? – в ужасе спросила Марьяна. – Ты что, опять?! Лучше бы шампанского побольше...

– Спокойно, женщина, – сурово сказал Артур. – Шампанское – фигня, пузырики круче. Это хорошая водка. Смотри.

– «Водка КОНДОВАЯ, ржаная, 40°», – прочитала Марьяна на этикетке с изображением уходящего к горизонту ржаного поля. – И что? Какие еще пузырики?

– Потом поймешь, – многообещающе ухмыльнулся Артур. – В конце концов, мужиков у нас больше, чем любителей «Советского полусладкого».

* * *

И вот время пришло. Собравшись вокруг столов, работники «Щита» держали наполненные шампанским бокалы.

– Ну, ребята, – сказал сияющий Пономарев, – я долго говорить не люблю. Сегодня мы провожаем старый год, встречаем Новый, пьем и веселимся! Было у нас в этом году хорошее, было и плохое, но это все ерунда. Потому что... а, да ну его. Ура!

– Ура! – дружно подхватил «Полный Щит» и немедленно выпил.

– Предлагаю поесть, – снова выступил директор и снова снискал безоговорочную поддержку масс.

Когда народ как следует закусил, Артур попросил внимания. Марьяна вынесла из комнаты заранее приготовленный мешок с конвертами.

– Итак, – провозгласил Артур, – торжественную церемонию вручения подарков прошу считать открытой. Пусть каждый вытащит отсюда конверт.

Конверты расхватали, затем одновременно вскрыли.

– Тут бумажка с фамилией, – озадаченно сказал кто-то из менеджеров.

– Пра-авильно, – ехидно подтвердил Артур. – У всех бумажки с фамилией одного из коллег. Вот этому-то коллеге каждый и вручит тот подарок, приобрести который...

Договорить он не успел.

Осознавшие хитрый обман сослуживцы принялись сначала хихикать, а затем в голос гоготать.

– У меня... у меня П-пономарев, – сквозь смех выдавил Паша, – я щас п-принесу... этот... подарочек...

«Подарочком» оказалась широко известная игрушка «Дай по морде начальнику» – резиновая груша на пружинке с местом для наклеивания фотографии. Александр принял дар, пригрозив использовать грушу для битья по головам нерадивых программистов.