Теория Любви - Кассандра Дранга

заметив потерянность любимой, сжал ее руку чуть крепче в безмолвной поддержке. И она улыбнулась ему. Искренне и благодарно.

Они лежали на расстеленных одеялах, смотря на звезды. Точнее, Тони лежал, положив голову девушке на колени, а Лена сидела, облокотившись на одну из труб и подложив под спину подушку. Их разговор сошел на нет уже долгое время назад, но было хорошо просто чувствовать присутствие около и касания родных рук, мягко перебирающих короткие прядки волос.

– Кем бы еще ты хотел стать, если бы все сложилось иначе? – едва слышно спросила девушка, встречаясь с удивленным вопросом взглядом.

Парень поджал губы и глубоко задумался. Было видно, что вопрос застал его врасплох.

– Если бы мы пережили эту ночь, я бы хотел стать певцом и превратить свои стихи в музыкальную лирику души, – тон в тон ответил он через долгие минуты и мягко улыбнулся. – В школьные годы мне говорили, что у меня хороший голос.

Лена вернула улыбку и склонилась над ним, невесомо касаясь губами лба.

– Есть что-то такое в том, чтобы попробовать себя во всех гранях творчества, – заметила она, с нежностью очерчивая костяшками пальцев линию скул и повторяя этот путь губами, уже успев лечь рядом.

Тони умиротворенно прикрыл глаза, подставляясь под прикосновения и согласно что-то бормоча.

– А ты? – спросил он через некоторое время.

– Я? Даже не знаю… В детстве я хотела спасать жизни. Быть может, где-то там, в другой реальности, я могла бы быть хорошим хирургом, – с некой иронией откликнулась Лена и провела по густым выразительным бровям кончиками пальцев. Парень смешливо фыркнул и пододвинулся поближе так, чтобы девушка смогла нависнуть над ним и в любимом занятии рисовать невидимые узоры на его коже.

– Всегда замечал, что ты неравнодушна к моим бровям, – как бы между делом заметил он, сверкая веселыми искорками в глазах.

– Вечности не хватит, чтобы вдоволь налюбоваться тобой, – беззаботно ответила Лена, скользя ладонью под рубашку и невесомо поглаживая в меру прокачанный пресс.

– Еще больше нужно, чтобы перестать трепетать от твоей безграничной любви ко мне, – внезапно подминая девушку под себя, прошептал Тони почти в самые мягкие губы и все же коснулся их в будоражащем сознание поцелуе.

Замерев лишь на миг от неожиданности, Лена ответила ему со всем своим рвением и невозможной нежностью, зарываясь пальцами в волосы и притягивая как можно ближе к себе. Чувств было слишком много, чтобы они могли пытаться хотя бы немного их описать. Они предпочли рассказывать их друг другу поцелуями, касаниями, игривыми укусами и крепкими объятиями. Тонуть в мягком свете глаз напротив, делить воздух на двоих и растворяться в ласковых прикосновениях, дарящих ничем не разбавленное откровенное удовольствие.

– Время почти пришло, – через некоторое время прошептала Лена, вглядываясь в ночное небо и указывая рукой в сторону появившейся точки, что сияла намного ярче остальных, стремясь в их сторону и неся с собой конец всего, что сейчас было.

Тони глубоко вздохнул, кивая через десяток секунд и притягивая девушку ближе к себе так, чтобы она положила голову к нему на грудь. Сейчас его сердце билось чаще, но Лена все равно почувствовала себя спокойнее и неторопливым движением расстегнула небольшие пуговицы, чтобы чувствовать щекой бархат и жар его кожи. Парень усмехнулся едва заметно и аккуратно убрал за ушко несколько непослушных прядок волос, выбившихся из укладки любимой. Было прохладно, но возражать не хотелось, так как он понимал, что сейчас им просто необходимо продолжить чувствовать друг друга всем своим существом.

– Я люблю тебя, – выводя невесомые узоры на обнаженном животе, прошептала девушка и оставила теплый поцелуй над сердцем. – И так будет всегда.

– Моя любовь приведет к тебе в любой жизни и в любом мире, где бы мы ни встретились, – касаясь губами макушки, откликнулся парень и, смотря на то, как комета сверкает своим хвостом уже так близко, добавил: – Только ничего не бойся.

Энтони притягивает любимую как можно ближе к себе, укрывая от неправильно яркого света небесного тела, и шепчет самые дорогие слова на родном языке, зажмуривая глаза, чтобы не было страшно. Они вместе. И больше ничего не нужно. Страх уходит вместе со всеми звуками и светом фонарей. Пламя кометы ослепляет, а мир содрогается вместе с миллиардами сердец, деревья горят, как сгорают их души в безграничной любви и привязанности, а вдыхаемый воздух душит своей тяжестью.

В тот день комета проходит мимо, лишь краешком зацепив атмосферу и создав огромные стихийные бедствия не только в природе, но и в душах миллиардов людей, которым уже никогда больше не стать прежними.

Стань одним целым, если настанет рассвет

Все думают, что даже вечность имеет свой конец.

Но здесь на всех возложен совсем иной венец.

Бессмертна та душа, что даже в самый темный час

убережет тот лучик, что у других погас.

Холодный дождь стучал по крышам домов, быстрым ритмом играя свою никем не повторимую симфонию. Люди спешным шагом торопились домой, кутаясь в дождевики или крепко сжимая ручки самых разнообразных зонтов, бликующих в свете часто встречающихся фонарей. Поэтому парень, одетый лишь в одну тоненькую промокшую насквозь толстовку, неспешно идущий по небольшой аллее, привлекал внимание прохожих, но то внимание было мимолетно, ведь всех гнала мысль поскорей добраться до теплого сухого дома, где уже ждет семья и вкусный ужин, где ссорятся и мирятся домочадцы, где есть что-то большее, чем просто чувство покоя или умиротворения. Временами люди задевали его плечами или вещами, но тот даже не поднимал низко опущенной головы, продолжая свои бесцельные скитания. Холодно. Ему было очень холодно. Но холод физический не мог сравниться со льдом, поглотившим всю его душу. Боль, казалось, сковывала все его существо и с каждой минутой становилась все более невыносимой. Судорожно обнимая себя за плечи, он, как в тумане, наблюдал за своими шаркающими по сырому асфальту ногами и не думал ни о чем. Одежда неприятно липла к телу, которое словно горело в контрасте температур, а вода давно размыла пятна крови, проступившие на ткани. Больно, было очень больно. В какой-то момент парень обессиленно привалился к стене какого-то невзрачного дома и только поэтому понял, что дошел до жилого квартала.

– Что с вами? – обеспокоенный голос прозвучал словно из-под толщи воды, и дождевые капли, попавшие в уши, были здесь ни при чем.

Он не нашел в себе силы для ответа и отвернул потяжелевшую голову, закрывая глаза. Темнота обволокла его сознание полностью, и последнее, что