Всё не так просто - Татьяна Герцик

Печаль витала в воздухе, но никто из них не решался прервать молчание. От них уходил целый пласт надежд, мечтаний и любви. Ане было горько, а Светлане – грустно. В ее душе впервые в жизни зрела досада на саму себя. И зачем только она вмешивалась? Горечь подруги ощущалась так явственно, что хотелось плакать.

Но вот время истекло и они принялись прощаться. Ане надо было спешить на автобус, чтобы ехать в Ивановку к родителям, а Светлана собиралась на новогодний бал в городской дворец молодежи. Поздравили друг друга с наступающим, пожелали счастья в новом году и разбежались.

Автобус медленно ехал по дороге, высвечивая фарами снежные поля вдоль трассы. Ивановка была конечным пунктом, и в салоне остались только односельчане, главным образом такие же студенты, как она. Казалось, никто никуда не торопится. Аню уже старательно повыспросили о житье-бытье все, кто тут был, и она с трудом притворялась приветливой, как обычно. Ей хотелось забиться в темную норку и повыть от огорчения и тоски, но приходилось улыбаться, не дав никому заподозрить о мучительной боли, терзавшей всё ее существо.

Почему так больно расставаться с иллюзиями? Голова в огне, будто она серьезно больна. И виноват в этом, конечно, не Вячеслав, а она сама, водрузив его на пьедестал. А он просто такой же, как все.

В полной темноте автобус, как небольшой теплоход, причалил к сельской автостанции. Аню уже поджидал отец с младшим братом. Забрав у нее сумку с подарками, Дмитрий Сергеевич ласково поцеловал дочь в разрумянившуюся от долгой езды щеку, и они пошли к дому, приветливо встречающим их ярко светящимися огнями разрисованных изморозью окошек.

Мать и старшая сестра, Жанна, вовсю хлопотали на кухне, готовя праздничное угощение. Муж Жанны, Павел, высокий худощавый парень в джинсах и свободной футболке, с короткой стрижкой ежиком, собирал в гостиной большой старинный стол, то и дело теряя запчасти и сердито поругивая неизвестно кого.

Пришедшие включились в праздничные хлопоты. Отец, нестарый еще мужчина, нарядившийся ради праздника в строгий темно-серый костюм и серебристую рубашку, принялся раскладывать под высокой зеленой елкой рядом с уже лежащими там разноцветными пакетами привезенные дочерью подарки.

Переодевшаяся в вечернее платье из черного бархата Елизавета Александровна вышла в гостиную и залюбовалась лесной красавицей. С вздохом призналась:

– Красиво как, хотя и безнравственно ради прихоти губить такое дерево!

Все с укором взглянули на нее, но промолчали, не желая портить новогоднее настроение. Следом за матерью в комнату зашла веселая Жанна, в новом темно-синем, под цвет глаз, платье, и туфлях на высоких каблуках.

Павел тут же оторвался от мерцающего экрана телевизора, показывающего традиционное «С легким паром», подошел к жене и по-мужски, с откровенным сексуальным подтекстом прижал к себе и поцеловал в губы, интимно проведя рукой по спине.

Дмитрий Сергеевич неодобрительно кашлянул. Но своевольный Павел далеко не сразу выполнил бессловесное указание тестя, не желая выпускать из объятий смущенную, но довольную жену.

Ане стало и печально, и завидно. Если бы ее целовал кто-нибудь так же страстно и нежно. Нет, не кто-нибудь, а один-единственный, вполне конкретный человек.

Но вот Павел оторвался наконец от жены и посмотрел в ее смеющиеся глаза. Укоризненно проговорил сердито насупившемуся тестю:

– Да что это, батя, я законную жену прилюдно поцеловать не могу, что ли? Я шесть лет этого добивался, между прочим!

Отец промолчал, не желая втягиваться в бесполезную дискуссию, лишь саркастично поднял бровь.

В десять сели за огромный стол, собираемый лишь по большим праздникам. Положивший себе полную тарелку деликатесов Павел быстренько всё съел и с оценивающим видом посмотрел на жену. От одного его взгляда Жанну кинуло в краску и она сконфуженно уткнулась в тарелку. Павел тихонько усмехнулся и, положив ладонь на руку жены, мягко пожал. Ане стало не по себе от откровенного поведения зятя, и она опустила глаза.

Чтобы отвлечь внимание родственников от себя и жены, Павел провокационно заявил:

– От одного только сидения за таким столом целлюлит развивается! Даже и есть ничего не надо, подышал – и готово!

Дмитрий Сергеевич, сразу раскусивший и предлог, и повод, спокойно заметил:

– Ну, тебе о целлюлите беспокоиться нечего. Моментально всё сгорит. Ближайшей же ночью.

Теперь уже Елизавета Александровна с укором взглянула на мужа. Но Павел только негромко хмыкнул, признавая правоту тестя.

Но вот кремлевские куранты начали бить полночь. Все дружно встали и выпили по бокалу шампанского, загадав желания. Аня загадывать ничего не стала – каждый год этим безрезультатно занималась, хватит.

В полпервого началось пришествие – сначала появился управляющий с супругой, затем потянулись друзья, соседи, родственники, и скоро родительская половина была полностью забита народом. Переглянувшись, младшие дети незаметно оделись и вышли на улицу, где уже вовсю гуляла окрестная молодежь.

Поздоровавшись с друзьями, Аня с Мишкой отправились к пруду, на замерзших берегах которого были устроены длинные пологие катушки. Скатившись пару раз на старых санках с самой большой, Аня поднялась наверх и села передохнуть на скамейку под старой елью. По привычке вздохнула: хорошо, если бы рядом оказался Вячеслав, и тут же одернула себя. Какая разница, он ли рядом или сын управляющего Сашка? Тот хоть увивался за ней давным-давно, еще со школы, так что прав находиться рядом с ней у него куда больше, чем у не оценившего ее типа.

Сейчас Александр агроном, уважаемый даже в их разборчивом семействе человек. Она оглянулась вокруг. Обычно он всегда вертелся поблизости, когда она приезжала домой. Но сейчас его не было видно. Мимо пробежал Мишка, и она окликнула брата:

– Слушай, а где Александр?

Он удивленно пожал плечами.

– Да наверное дома сидит, с молодой женой. Он же женился осенью. Не совсем добровольно, правда. Ты не знала, что ли?

Аня отрицательно покачала головой и он небрежно уточнила:

– К нам новенькая учительница приехала по ботанике-биологии. Клавдия Петровна на пенсию наконец-то ушла.

Больше пояснений не требовалась, и Аня махнула рукой, отпуская мальчишку. Тот немедля умчался на очередную горку и ринулся вниз на ногах, свистя на лету.

Она с завистью посмотрела на него. Хорошо парням. Вряд ли ее поймут, если она проделает что-либо подобное.

Сашке она искренне желала только счастья, но всё-таки сейчас ей было одиноко – просто не с кем поболтать. Все ее подружки либо повыходили замуж и уже обзавелись потомством, либо обитали далеко от Ивановки.